Концепция дара в архаичных обществах

Архаичные общества как объект исследования отличаются, прежде всего, той особенностью, что существование социальных групп в их отношении к существованию компонентов этих групп индивидов чаще всего представляется (и в то же время ощущается) как общение, участие или, точнее, как комплекс общения и участия. Эта особенность, выделяемая Леви-Брюллем, более или менее четко обнаруживается во всех примитивных обществах, где дар, согласно Моссу, представляет собой тотальное социальное явление.
Дары не просто обмениваются на некоторую экономическую выгоду, но они также, по словам Клода Леви-Стросса, «средства и инструменты для реалий другого порядка: влияние, власть, симпатия, статус, эмоции; и умелая игра в обмен состоит из сложной совокупности маневров, сознательных или бессознательных, для обеспечения безопасности и защиты себя от рисков, возникающих в результате альянсов и соперничества». Этот часто цитируемый отрывок является прекрасной иллюстрацией не только сложности смыслов и функций обмена дарами, но и того факта, что он имеет ценность для выживания: он выполняет стабилизирующую функцию в всегда непредсказуемом и в принципе небезопасном взаимодействии с другими людьми.
В 1950-е гг. этнографы Лорна Маршалл с мужем проживали на территории племени бушменов. При отъезде в качестве подарка они преподнесли каждой женщине племени по одной большой и по двадцать мелких раковин, впоследствии из которых они могли сделать себе ожерелья – По возвращению через год они обнаружили, что полученные раковины были розданы среди всех членов племени. Тогда учеными был сделан вывод о способе распространения даров, позволяющем заменить атомизированные отношения обществом с более сложной организацией, при котором дар конституирует и сохраняет связи между людьми, основанные на дружбе и любви.
Помимо выражения любви, дружбы или уважения, подарки могут использоваться для менее благородных целей - манипулировать, льстить, подкупать, обманывать, унижать, доминировать, обижать, причинять боль и даже убивать, как в случае отравленных даров. То, что дар может предназначаться для убийства, наиболее четко проиллюстрировано двойным значением немецкого (и голландского) слова, которое также означает яд. Обмен подарками может поддерживать сообщества любого рода, от группы нормальных, законопослушных граждан до сообщества негодяев. В 1908 году Георг Зиммель писал, что чувство верности и благодарности развивается в любой группе, которая имеет определенную продолжительность, независимо от ее изначально связывающих мотивов. Взаимная лояльность, часто поддерживаемая подарками, связывает тех, кто участвует в коллективных военных действиях, с третьими сторонами, а также тех, кто поддерживает коллективную дружбу.
Хотя одной из основных функций дара является создание и поддержание социальных связей, дары также могут подрывать и даже уничтожать человеческие узы

. К примеру, излишне дарив подарки, одноименный главный герой Шекспира в афинском Тимоне пытался купить себе дружбу, в результате чего все его бывшие друзья выступили против него. В конце концов, был достигнут противоположный эффект, и Тимон остался в горьком одиночестве.
Наиболее методологически насыщенной работой по исследованию дара в архаичных обществах является эссе Мосса «Очерк о даре» посвященное тому, как обмен объектами между группами строит отношения между людьми. Вопрос, который Мосс ставит в начале и на который он пытается ответить на протяжении всей книги, таков: согласно какому правовому принципу в архаичных обществах дар должен быть взаимно обязательным? Он анализирует экономическую практику различных так называемых архаичных обществ и обнаруживает, что у них есть общая центральная практика, сосредоточенная на взаимном обмене. В них он находит доказательства, противоречащие предположениям современных западных обществ об истории и природе обмена. Мосс показывает, что системы раннего обмена основаны на обязательствах давать, получать и, самое главное, отвечать взаимностью. Они происходят между группами, а не только отдельными людьми, и они являются важной частью «тотальных явлений», которые работают не только для создания богатства и альянсов, но и для социальной солидарности, потому что «дар» пронизывает все аспекты общества. Мосс использует сравнительный метод, опираясь на опубликованную вторичную информацию о людях со всего мира, но в особенности с тихоокеанского северо-запада (особенно потлача)).
Изучив практику взаимного дарения, Мосс обнаруживает в них общие черты, несмотря на некоторые различия. Из разрозненных доказательств он создает основу для человеческого общества на основе практики коллективного (индивидуального) обмена. При этом он опровергает английскую традицию либерального мышления, такого как утилитаризм, как искажение практики человеческого обмена. В заключении он размышляет о том, что программы социального обеспечения могут восстанавливать некоторые аспекты морали дара в современной рыночной экономике.
Дар в действительности оказал большое влияние на антропологию, где существует обширная область исследований, посвященная взаимности и обмену. Концепция дара также повлияла на философов, художников и политических деятелей, в том числе Жоржа Батая, Жака Дерриду, Жана Бодрийяра, а в последнее время на творчество Дэвида Гребера и британского богослова Джона Милбанка