Образы природы в поэзии К. Бальмонта о Китае

Аннотация. Статья посвящена изучению стихотворений К.Д. Бальмонта (как оригинальных, так и переводных) и образу природы в них. Для достижения поставленной цели даётся общая характеристика его творчества, выделяется ориентальный аспект его поэзии, ставится вопрос о понятии образа природы (пейзажа) и его функций в художественном тексте. Анализ стихотворений К.Д. Бальмонта осуществляется в обозначенном контексте с учётом понятий китайской философии. Выдвигается гипотеза о том, что образ природы в «китайских» стихотворениях К.Д. Бальмонта не является описательным, а несёт в себе серьёзную смысловую и философскую нагрузку.
Abstract. The article is devoted to the study of K. D. Balmont's poems (both original and translated) and the image of nature in them. To achieve this goal, a General characteristic of his work is given, the Oriental aspect of his poetry is highlighted, the question of the concept of the image of nature (landscape) and its functions in the literary text is raised. The analysis of K. D. Balmont's poems is carried out in the designated context taking into account the concepts of Chinese philosophy. It is hypothesized that the image of nature in the «Chinese « poems of K. D. Balmont isn’t descriptive, but carries a serious semantic and philosophical subtext.
Ключевые слова: природа, образ, пейзаж, вода, небо, луна, лирика, философия, автор, лирический герой.
Keywords: nature, image, landscape, water, sky, moon, lyrics, philosophy, the author, the lyric hero.
Константин Дмитриевич Бальмонт (1867 – 1942) является в какой-то мере уникальным поэтом – по той ширине кругозора, которую он продемонстрировал в своей поэзии, а его можно назвать поистине уникальным – по тем способам воплощения, с помощью которых он реализовывал свои мысли.
К.Д. Бальмонт вошёл в русскую литературу не только как поэт-символист, но как переводчик и эссеист. В его поэзии замечательно отразился глубокий интерес ко всей мировой культуре во всём её многообразии. Он стремился овладеть её самыми древними, самыми глубинными пластами, и это обстоятельство является одной из специфических в его литературной деятельности.
Начав свою деятельность как переводчик, К.Д. Бальмонт и в дальнейшем не потерял интереса к другим языкам, культурам, народам. С течением времени в его поэзии начинает отчётливо выделяться восточная тема, в которой звучат индийские и китайские мотивы («Горящие здания», «Будем как Солнце»). Великолепный, красочный мир Востока утверждается в поэзии Бальмонта как антоним унылой и прозаической Европе, погружённой в свои прагматические заботы. В стихотворениях Бальмонта китайской направленности немало внимания уделяется пейзажам.
Пейзажем называют изображение природы в живописи, которое, как правило, бывает законченным. Иначе говоря, пейзаж – это жанр живописи. В художественной литературе природа обычно описывается в качестве образа и является частью произведения, входит в его художественную систему [Чернец 1984: 67].
Литературоведческая энциклопедия гласит: «Пейзаж – это картина природы, имеющая различное художественное значение в зависимости от стиля автора, литературного направления (назначения), с которым он связан» [ЛЭ 2003: 311].
Трудно представить себе литературное произведение, в котором бы не описывался пейзаж (хотя как таковой пейзаж появляется в русской литературе в произведениях сентименталистов).
Как справедливо заметила Е.А. Аникейчик, пейзаж относится к тем основным средствам, которые дают возможность автору как можно выразительнее передать «господствующее представление человека о мире и самом себе» [Аникейчик 2008: 3].
По этой причине в описаниях природы, которые встречаются в произведении, следует искать, в первую очередь, особенный смысл – психологический, нравственный или философский. Не следует думать, что писатель или поэт вставляет в свой текст пейзаж только для красоты. В подавляющем большинстве случаев пейзаж – это часть авторской концепции, где все элементы связаны между собой [Григорьян 1982: 130].
С развитием литературы – в романтизме и в реализме – пейзаж и вовсе становится полноценным и привычным элементом произведения. Расширяется и его квалификация. Пейзаж в современной литературе принято теперь разделять на деревенский и городской; сказочный и морской; прозаический и поэтический. Пейзаж может активно влиять на сюжет или структуру произведения; выявлять национальный колорит, предварять повествование и т. [Фесенко 2008: 322].
В русской литературе сложились такие разновидности пейзажа, как пейзаж, подоплёкой которого является скорбь и одновременно гражданский пафос и пейзаж, воспевающий красоту природы. Такое разделение было особенно свойственно XIX веку. В ХХ веке, как уже говорилось, рамки пейзажа были расширены.
Пейзаж в литературе (как и в живописи) имеет своё строение. Ему присуще пространство, ритм, цвет, иногда звук, соотношение различных предметов. В отличие от пейзажа в живописи, у словесного пейзажа всегда есть созерцатель, присутствие которого ощущается в тексте (автор, повествователь, герой и т.д.).
Пейзаж является важнейшей частью поэтики произведения. Как и другие элементы художественной системы, пейзаж выполняет ряд функций. В первую очередь, это описательная функция. Вкраплённые в текст описания природы позволяют значительно обогатить описание, создавать соответствующий фон. Пейзаж может быть как статичным, так и динамичным, отображать самые разные состояния природы: грозу, метель, бурю, шторм и т.д. Но на описательной функции назначение пейзажа не исчерпывается.
Пейзаж помогает автору произведения проявить своё мировоззрение, своё понимание мира. Описания природы создают необходимую атмосферу, зачастую обозначают место действия. Но самым главной функцией пейзажа является функция психологическая. Подавляющее число писателей прибегают к этому приёму – показать состояние или эволюцию своего героя при помощи природных описаний.
Итак, пейзаж в литературе – это масштабное описание природы или зарисовка (набросок), которое приобретает необходимое звучание или толкование в зависимости от концепции произведения.
Рассмотрим более подробно каждую из описанных функций

. Пейзаж-описание, который открывает произведение, позволяет читателю понять, где происходит действие (страна, город или деревня), помогает ему сразу понять, какого типа художественный мир предстаёт перед ним на страницах произведения. Многие писатели и поэты часто начинают свои произведения с описания картин природы, задавая таким образом тональность и настроение произведения [Беляева 2001: 285].
Психологическая функция пейзажа весьма важна для понимания многих произведения. С помощью пейзажа автор либо аналогичным либо противоположным состоянием природы показывает внутреннее состояние своего героя. Иногда пейзаж оказывается красноречивее, нежели авторские ремарки. Итак, пейзаж в литературе имеет следующие основные функции: 1) описательную; 2)характеризующую; 3)психологическую; 4)раскрывающую авторскую позицию. Тем интереснее будет выявить, какую функцию носят образы природы в китайской лирике К.Д. Бальмонта.
Творчество К.Д. Бальмонта очень разнообразно, особенно в тематическом и мотивном плане, и ориентальная страница – одна из самых ярких в нём. Увлекшись Востоком, он изучил его с разных точек зрения: философской, религиозной, культурной, эстетической.
Известно его высказывание, посвящённое Поднебесной о том, что Китай, подобно другой древней цивилизации – Египту – уже «тысячи лет тому назад пережил то, к чему мы еще приближаемся или только приблизимся в нашем историческом Завтра» [Бальмонт 2010: 116]. Это говорит о том, насколько высоко поэт ценил мудрость Китая, пережитый им опыт и достижения.
Однако он упрекает человечество в неверном восприятии Китая, его культуры и истории: «Китайская живопись, китайская поэзия и китайская мудрость известны нам сколько-нибудь лишь по своему отображению в японской призме. Мы еле-еле знаем, что та воздушность, утончённость и одухотворённость чувства, та красочная деликатность и изысканность, которыми мы, например, восхищаемся в японской живописи, в гораздо большей степени, и как в первоисточнике, существуют в том солнечном царстве, чье имя Китай» [Бальмонт 2010: 116]. Из этих слов следует, что целью К.Д. Бальмонта было показать именно первичность Китая, отринуть многие стереотипы, подчеркнуть оригинальность это страны.
В своей лирике поэт преподносит Китай с разных сторон, преподносит его специфические аспекты и проявления, в том числе, и как страну с уникальной природой, причём делает это с разных точек зрения. Например, в стихотворении «Великое ничто» он вплетает в своё философское повествование миниатюрную пейзажную картину, сходную с китайской живописью:
Проходит ночь — и в роще дышит свет,
Две птички, тесно сжавшись, спали рядом,
Но с блеском дня той дружбы больше нет,
И каждая летит к своим усладам [Бальмонт 2010: 35].
В этой короткой зарисовке чувствуется те совершенство и лаконичность, которые присущи китайской живописи. Обойдясь минимумом средств, автор создаёт картину утреннего пробуждения природы, с «дышащим светом» (оригинальная метафора) и двумя спящими на ветке птичками. Вместе с тем он успешно реализовывает мысль о быстротечности всего происходящего – «заблестел» день, и то, что было вчера, безвозвратно исчезло.
Это позволяет ему логически перейти к грандиозному природному полотну, в котором запечатлены только два объекта:
Бесчувственно Великое Ничто,
Земля и небо — свод немого храма.
Я тихо сплю,— я тот же и никто,
Моя душа — воздушность фимиама [Бальмонт 2010: 41].
Земля и небо предстают элементами единой системы, которая олицетворяется с Вечностью. Таким образом автор не только делает акцент на величественность природы Китая, но и окончательно утвердить свою мысль о мимолётности всего земного. Природа же преподносится в метафизическом контексте.
К.Д. Бальмонту удалось создать очень своеобразное произведение, в котором восстают мифологические сюжеты и образы Китая. Авторское отношение к этому явлению очевидно, и «прекрасные чудовища», вписанные в китайский пейзаж, вызывают в нём восхищение.
Примечательно, что для обозначения этих мифологических существ, он использует своеобразные художественные приёмы, основанные на парадоксе, а именно – оксюморон. Это позволяет подчеркнуть его необычное отношение к легендарным персонажам, их яркость. Парадокс многократно используется поэтом в лирических произведениях, чтобы показать красоту контрастов восточной культуры, её внешний вид и даже звучание. Но основная мысль, на которой он фокусируется в данном случае, – это их красота и семантическая необычность: устрашающий дракон оказывается символом радости и существует в мирной жизни китайцев, в то время как, например, в русской культуре дракон всегда является угрозой, нарушением мира.
Стихотворение «Великое ничто» вообще очень насыщено разнообразными тропами: метафорами, эпитетами, которые придают этому произведению особую эмоциональность, звучание, способствуют очень яркому и живому описанию: перед глазами читателя предстаёт застывшая, запечатлённая навеки.
Для отображения той внутренней жизненной силы, которым наполнено Великое Ничто, автор обращается к различным сравнениям. Необычным выглядит сравнение с искрящимся инеем, но именно оно способствует лучшему осознанию Вечности.
На протяжении всего стихотворения автор персонифицирует описываемые явления. Делая живыми самые обычные вещи и предметы, поэт тем самым напоминает о том, какую великую роль они играют в восточной культуре, в её красоте. Приём персонификации пронизывающей почти каждую фразу стихотворению, благодаря чему оно наполнено живым дыханием Вечности. И – самое главное – всё это помогает написать масштабную картину Китая, в которой в образ природы гармонично вписаны и величественные храмы и грандиозные фигуры фантастических существ.
Столь же фантастический пейзаж автор рисует и в стихотворении «Китайская грёза», который сопровождает образ главной героини – мифической Вэй-Као:
Она спала. Она была девица.
С двойной звезды, лучившейся вдали,
Два духа легкокрылые сошли.
Душистая звездилася ложница [Бальмонт 2010: 48].
Если говорить точнее, это лишь намётки пейзажа, но даже те немногочисленные детали позволяют домыслить картину ночной природы: бесконечное звёздное небо, на котором лучится двойная звезда