Дарообмен как основа социального взаимодействия

Аннотация: В данной статье исследуются исторические, социально-экономические особенности института дарообмена, как важнейшего элемента социального взаимодействия. Институт дарообмена - социо-экономический институт, где каждую полученную в дар вещь необходимо возместить предметом, представляющим эквивалентную или большую ценность, а также обязательства по одариванию, которые известны и приняты всеми субъектами данного института
Автором проанализирован генезис феномена дарообмена, рассмотрены различные его аспекты, исследованы труды специалистов на данную тематику. Кроме того, в статье изучены исторические начала процессов, связанных с дарообменом, а также проведён анализ данного института в контексте архаичного общества.
Данная работа посвящена исследованию дарообмена, как института социального взаимодействия. Исследовательский фокус настоящей работы направлен на рассмотрение социокультурного контекста дарообмена как универсальной, но исторически меняющейся основы социального взаимодействия и, в результате, институции, гарантирующей упорядоченность социальных связей и взаимодействий. Дарообмен по большому счёту базируется на некотором комплексе социальных представлений и убеждений (и даже более того – установок, аттитюдов). Данные убеждения и установки, в большей степени, заставляют людей участвовать в дарообмене и обеспечивать обоснование выбора стратегии общения и взаимодействия.
В качестве основных черт дарообмена можно выделить:
1. возмездность, которая составляет необходимое условие для дарообмена;
2. удаленность дарения и возмещения во времени;
3. ценность дара односторонне определяет получатель первого дара. В этой ситуации обязательства по одариванию возникают при помощи социального подкрепления, в частности, посредством убеждений и репутационного механизма.
Кроме того, сам дарообмен и предметы, которые участвуют в нем, являются материальными, поддающимися фиксированию проявлениями этих традиций и убеждений, а следовательно, изучение дарообмена с позиций сравнительного и функционального подходов позволяет выдвигать гипотезы об экономических и нормативных взаимодействиях, а также стимулах и институциональных структурах, которые стоят за ними.
Феноменальность дарообмена проявляется в истоках общественной жизни. В дарообмене традиционных обществ прослеживается один из основополагающих принципов архаичной социальности.
Следует отметить, что дарообмен и участвующие в нем предметы несут выполняют мнемоническую функцию и выступают средством передачи информации в архаичных обществах и символами заключения договоров и готовности их выполнять при отсутствии формального договорного права.
Тема исследования представляется весьма актуальной и вызывает интерес как в социально-философском, так и в антропологическом ракурсе в изучении нормирования на ранних этапах развития общества. Реципрокность в архаичных обществах выступает своего рода «краеугольным камнем», важным принципом социального поведения, который затрагивает одновременно экономическую, культурную, юридическую и политическую сферы жизни общества.
Целью написания данной статьи является исследование дарообмена, как основы социального взаимодействия между субъектами социального взаимодействия.
Для реализации данной цели поставлены следующие задачи:
1. Изучение и анализ генезиса института дарообмена в трудах теоретиков. В частности, данный вопрос исследовался Ю.И. Семеновым, А.В. Канаевым, Ю.Г. Писаренко и другими.
2. Рассмотрение феномена дарообмена в трудах зарубежных ученых. В частности, М. Мосса, Р. Девинга, Д. Миллера, М. Салинса и других.
3. Исследование исторических особенностей данного института.
Исследования этнографов и антропологов убедительно показывают фундаментальную значимость дарообмена как универсального социального института, обеспечивающего социальность на ранних, «примитивных» этапах социальной жизни. И, в этом свете, становится более чем актуальным вопрос: насколько данная институция релевантна в современной социокультурной ситуации? Является ли дарообмен в актуальной культуре столь же важным институтом или же представлен на уровне всего лишь «пережитка» (в смысле, в котором используют данное понятие сторонники позитивистской антропологии)?
Различные исследователи давно считают обмен центральной формой социального взаимодействия и катализатором для формирования связей между людьми и обществами. Многие теоретики и исследователи изучали феномен обмена, в том числе такие деятели, как Э. Дюркгейм, М.Мосс, Б. Малиновский, Ф.Э. Уильямс, К. Леви-Стросс, М. Салинс, У.Д. Гамильтон, К.А. Грегори и многие другие. Их исследования заложили основу для подробного и теоретически разнообразного изучения этого фундаментального аспекта человеческого общества.
Пожалуй, не будет преувеличением утверждение о том, что впервые фундаментальную роль обмена дарами как обеспечивающего воспроизводства социального порядка институционального церемониала раскрыли представители французской антропологической школы. Так, эссе М. Мосса «Очерк о даре» легло в основу множества социальных теорий взаимовыгодного обмена и экономики дара. Данный труд оказал значительное влияние на развитие социальной антропологии и современной социално-гуманитарной мысли в целом.
Характерной черной традиционного подарка, по мнению М. Мосса, выступает тот факт, что акт передачи подарка способствует появлению корысти, но в то же время полезен для других членов общества. В своей работе ученый подробно описывает практики взаимного обмена подарками, которые характерны для каждого из народов, а впоследствии находит те характеристики, которые присущи каждой из этих практик, несмотря на определенные различия. Из разрозненных доказательств он выстраивает модель человеческого общества, которая основана на коллективной практике обмена.
Представители французской антропологической школы исследовали дарообмен с точки зрения его функциональных особенностей. Представители английской школы социальной антропологии предпочитали интерпретировать дарообмен как сугубо культурный элемент, рассматривая его в отрыве от социальной практики и тем самым значительно обедняя потенциал исследования. Именно в этом ключе М. Мосс критикует английские теории, в частности утилитаризм, поскольку они искажают само понятие обмена, сводя его к сугубо формально-правовым аспектам и оказываясь таким образом слепыми к многообразию социальной действительности.
Обмен это не просто акт и обязательства, вытекающие из предоставления и получения. Его сила заключается в установлении отношений, закреплении социальных связей, возникновения обязательств и долгов, приобретения статуса и социального положения, а также приобретении ресурсов, которые необходимы для жизни и воспроизводства людей и обществ. Обмен, может быть, отнесен к различным категориям взаимодействия, от обмена продуктами питания до функционирования сложной рыночной экономики и производства, распределения и потребления товаров [4, с.51-58].
Но критика утилитаризма в русле антропологии и этнографии всё равно оставляет вопросы относительно реалий повседневности

. Насколько обнаруженные и скрупулёзно описанные исследователями примитивных культур грандиозные и фундаментально значимые схемы обмена дарами имеют значение для организации социального взаимодействия в условиях модерна и тем более в постмодернистской социокультурной среде? Не поглотил ли их всеобщий «триумф рациональности» (в смысле веберианского «рационального расколдовывания реальности»)? Например, в процессе покупки билета для проезда в троллейбусе, коробки конфет или жилого помещения у предыдущего собственника, все социальные связи заканчиваются моментом окончательной передачи денежных средств, или вообще не возникают. Заключившие сделку люди могут вовсе больше не встретиться, а соблюдение правил крупных сделок достигается не межличностными социальными связями, которые выражаются в личных обязательствах, а нормами, прописанными законодательно. Современные ученые в области социальной антропологии критикуют такие суждения, в частности, описывая явление гостеприимства, к примеру. Подобные выводы делает Р. Дёвинг, когда описывает особенности практики дарения цветов [7, с. 132].
Д. Миллер при анализе современного социального института дарообмена приходит к выводу, что он отражает и усиливает межличностные социальные связи, иными словами, в сущности, не выступает антисоциальной и эгоистической деятельностью [7, с. 135]. Дар, и неразрывно с ним связанный феномен дарообмена, является неотъемлемой частью социальных отношений, как в обществах первобытного типа, так и в современном социуме.
Разумеется, обряды архаических культур в чистом виде не «работают» в современной социокультурной ситуации (ну, разве что за исключением музеифицированных форм или уж экзотиеских форм неоархаики наподобие оккультного викканства и пр. культурных маргиналий, рассмотрение которых в контексте ритуалов дарения может стать темой для отдельного исследования). Однако означает ли это то, что мы не сможем обнаружить следы самых что ни на есть архаических ритуально-институциональных форм типа «кула», «гинамаре», «потлач» и пр. в повседневных практиках в казалось бы самых что ни на есть (пост)модерных обществах?
Мы считаем, чтофеномен дарообмена отнюдь не исчерпал себя, не был вытеснен рыночной экономикой настолько, что употребление данного понятия касаемо отношений в современном мире стало недопустимым. Наоборот, проявлением обмена дарами выступает и дарение цветов, и привычные всем подарки родным на праздники и многие другие практики, которые, будучи слишком органично вписанными в структуры нашей повседневности, именно по этой причине выпадают из круга анализа (как тут не вспомнить шутку, бытующую среди студентов-аспирантов философского факультета – «онтологически близкое – гносеологически далёкое»?).
Основоположник рассматриваемого нами сейчас подхода Э. Дюркгейм ещё в 1893 году отметил центральную роль обмена в создании органической солидарности в сложных обществах [2, с.108]. Органическая солидарность возникла благодаря разделению труда и необходимому обмену товарами и сотрудничеству между непохожими по своему укладу жизни людьми, преследующими индивидуальные интересы, и рассматривалась в противовес механической солидарности, которая возникала от людей, которые имели сходные корни и часто общались. Ученый проводит аналогию с организмом, где существуют разнообразные образования, которые выполняют различные функции. С этой точки зрения, обмен рассматривается как взаимодействие врожденного конфликта и неравенства.
Уже упоминавшийся выше племянник и ученик Э. Дюркгейма Марсель Мосс, не опровергая идеи своего учителя, пошел по другому пути – и тем качественно расширил горизонты научного понимания природы дарообмена. Сосредоточившись на силе самого дара, М. Мосс определил три обязательства, присущие любым отношениям, опосредованным через обмен: 1) обязанность дать, 2) обязанность получить и 3) обязанность ответить взаимностью [4, с.54-56]. Другими словами, подарки должны быть вручены, подарки должны быть приняты, и принятие подарка передает получателю обязательство ответить взаимностью. М. Мосс считает, что социальная солидарность достигается с помощью дарения подарков и социальных отношений, которые она создает.
Так или иначе, всегда актуальным является исследование проблем, связанных с истоками общественной жизни. Данная ретроспектива позволяет во-многом по-новому посмотреть на привычные данности актуальной культуры и обнаружить в ней неожиданные закономерности.
Идеи М. Мосса получили развитие в построениях знаменитого фнарцузского постструктуралиста Клода Леви-Стросса. Разумеется, приставка «пост-» сама по себе означает, что это развитие идей было сопряжено с жесткой критикой предшественника, однако, по большому счёту, давно уже замечено, что постструктуралисты по большому счёту занимаются ре-адоптацией той структуры, которую предложили для них структуралисты.
Леви-Стросс критикует то, что Мосс в своих исследованиях обращается к тем искусственным рационализациям, которые создают «примитивы», отвечая на вопросы исследователя. По его мнению, гораздо более объективные данные может дать сам язык, в котором заложены и запечатлены структуры действия (причём, как сознательного, так, и это особенно важно, бессознательного, автоматического).
К. Леви-Стросс обратился к врожденной и неосознанной структуре человеческого разума, чтобы понять силу дара и его способность создавать социальные узы [8, с.353]. По мнению ученого, цикл обмена подарками заставляет получать, отдавать, возвращать.
К. Леви-Стросс подчеркивает, что индейцы и папуасы применяют одни и те же слова в целях обозначения продажи, покупки, заимствования и ссуживания. Если обозначить антитетические операции одним словом, то данные операции не антитетичны, а выступают двумя модусами одной реалии, следовательно, понятие «хау» как обобщение утрачивает собственный смысл.
Учитывая сказанное, следует заметить, что по Э. Бенвенисту, соединение значений «давать» и «брать» встречается в древнескандинавском и индоевропейском глаголе «do-». Древнейшие термины предполагают обоюдность актов, посредством которого будет восстановлена утраченная целостность.
Достаточно значимым для понимания общей логики дарообмена является специфический образец - обычай выкупа «зирин». Этот тип дарообмена выступал как форс-мажорный, поскольку одной из его сторон был лишенный всего человек. В дарообмене «зирина» можно выявить такие элементы:
1. Зрения связывает вещь и владельца;
2. Вещь отчуждаемая = вещи возвращаемая;
3. Взаимный дар есть единое «зрение». [1, с.77]
Однако, по нашему мнению, исследователи, изучающие обратимую природу архаического дара, начиная с М. Мосса упускали синкретичесую и целостную природу социального мировоззрения и самочувствия в этот период и рассматривали обмен дарами все-таки с позиции «атомизированного индивида». В то время как на практике субъект и объект взаимодействия тогда ещё и вовсе не различались или же различались по каким-то иным релевантным критериям (тотемической и кланоой принадлежности например).
Достаточно интересные и заслуживающие внимания замечания на этот счёт принадлежат отечественному обществоведу Ю.И