Индустриальные технологии насилия. Ответственность и индивидуальная вина в современной политической науке.

Введение
Сегодня в докторальной науке особенности правой культуры различных государств и модели правомерного поведения являются одни из самых сложных объектов изучения. Это связанно в первую очередь с историческим путём развития стран входящих в них. Одновременно с этим существует спорные вопросы, понятий которые являются непреложными истинами для всех существующих государств.
Меньше чем за сто лет Россия прошла путь развития от феодального со значительной долей норм обычного права, к авторитарному государству с социалистическими нормами. В конце 20 в. произошли тектонические сдвиги в мире, которые обусловили переход России в стадию демократического режима с рыночной экономикой, не малую роль в новых реалиях играет политика, наша жизнь находится под неизбежным воздействием политики и каждый индивид включен в систему взаимоотношений с государственной властью. 
Вплоть до крушения двухполюсного мира, идеология немецкого нацизма и антисемитизма были популярны среди маргинальных кругов, в конце двадцатого века она неожиданно стала популярной, даже в странах Восточной Европы, самых пострадавших от германского фашизма. Этому есть несколько причин, эти же причины привели власти и немецких фашистов.
Первая и основная – демократический строй стран и глубокие традиции нацизма и авторитаризма во многих странах, в том числе и в странах Западной Европы. Немаловажное значение имеет ухудшение уровня жизни, которое произошло после падения коммунизма, в странах Восточной Европы, были закреплённые государством набор обязательных благ, в странах Западной Европы так же уровень жизни упал, ведь теперь не нужно было элитам этих стран вкладывать средства в образование и медицину. Сейчас мы наблюдаем настающий ренессанс нацизма, этому процессу способствуют экономически и финансовые кризисы.
Причины, приведшие к власти в ряде стран фашистских режимов, те же, которые привели к возрождению фашизма сегодня. После I мировой Войны молодые демократические республики в Испании, Португалии, Италии, Австрии, Венгрии, Румынии и Германии, быстро погибли. Но именно в Германии фашизм принял настолько чудовищные формы, что просуществовав двенадцать лет, оказала влияние на развитие всего мира и человеческой цивилизации.
Все эти обстоятельства обусловливают актуальность раскрытия темы личной ответственности и вины А. Эйхмана в преступлениях немецкого нацизма, в условиях индустриализации насилия в отношении «окончательного решения еврейского вопроса».
Цель исследования рассмотреть точку зрения автора книги «Эйхман в Иерусалиме. Банальность зла».
Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:
– изучить аргументы автора и внутренние проблемы этой точки зрения;
– представить позиции опровергающие отсутствие личной вины А. Эйхмана в преступлениях немецкого нацизма.
Предметом исследования является произведение Ханны Арендт «Эйхман в Иерусалиме. Банальность зла», а предмет роль одного человека в преступлениях нацизма.
Структура реферата соответствует цели и задачам исследования и представлена введением, тремя главами, заключением и списком использованной литературы.

1. Особенности политического мировоззрения Ханны Арендт
Трудам Х. Арендт ежегодно до сих пор посвящаются многие симпозиумы и публикаций на многих языках. Ее имя носят многочисленные научно-исследовательские институты и несколько центров изучения, также учреждена премия ее имени за вклад в политическую мысль. Одним из её произведений является «Эйхман в Иерусалиме» с подзаголовком «Рассказ о банальности зла», которое родилось из пяти репортажей в New Yorker, они касались суда над Адольфом Эйхманом, бывшим руководителем отдела гестапо IV-B-4. Х. Арендт, не стала концентрироваться на страданиях, попавших под власть III рейха евреев.
Ханна Арендт, всегда занимала критическую позицию к сионизму, иудаизму и политике только появившегося государства Израиль. Это привело к тому, что после написанию книги, её многие современники стали обвинять в антисемитизме, однако на страницах книги «Эйхман в Иерусалиме», заметно, что она уже сформировала свою собственную политическую онтологию, свободного поступка, в свете чего ее претензии к суду над Эйхманом

.
При этом нельзя считать, что она защищает Эйхмана, потому как одновременно с претензиями к суду она в эпилоге книге справедливо замечает, что уничтожение евреев происходило в условиях, когда технологии насилия, стали принимать небывалые масштабы, когда возможно единовременно лишить жизни множества людей.
Таким образом, Ханна Арендт, всегда занимала критическую позицию к сионизму, иудаизму и политике государства Израиль и ее претензии к суду над Эйхманом, вписывались в ее философскую систему общего неприятия политики социал-национализма и с вытекающим из нее геноцидом.
2. Аргументы автора в пользу его тезиса об отсутствие личной ответственности А. Эйхмана
Защиту Эйхмана строили на концепции актов государственной власти, являющихся непосредственными выражениями воли суверена, не попадающей под юрисдикцию ни одного суда и, поэтому, находившихся, всецело за пределами правового поля. Объясняя, что в определенных обстоятельствах само государство может оказаться под угрозой исчезновения, и для выхода из этой ситуации требуются средства, не попадающие под действие морали, права и других инструментов, определяющих поступки рядовых граждан.
Ханна Арендт указывает на то, что без помощи самих евреев в административной и полицейской работе по истреблению евреев царил бы полный хаос, отвлекавший немцев от выполнения их важных дел. Членами юденратов становились лидеры местных евреев, которых наци наделяли огромной властью. Всеми смертными списками евреев ведала еврейская администрация, с помощью еврейской полиции разыскивала тех немногих пытавшихся спрятаться, что говорит о тесной связи евреев с нацистской властью. Главной моральной проблемой была кооперация между нацистскими правителями и еврейскими властями, полиция гетто была инструментом руках убийц. «Хорошо известный факт, – пишет Ханна Арендт, – что реальная работа по уничтожению велась руками еврейских отрядов, еврейская «автономия» была настолько полной, что вешателями тоже были евреи».
По словам Арендт в этой книге Эйхман вопреки мнению общественности не является злым гением и яростным антисемитом. Поскольку суд убедился в его неспособности лично причинения зла кому-либо, ибо деятельность по выселению и уничтожению евреев он вел, как обычную бюрократическую процедуру. А если в ходе этого и испытывал к кому-то неприязнь, то не как к своим жертвам, а как к более успешным коллегам из конкурирующих отделов Управления имперской безопасности.
По утверждению Арендт: суд должен идентифицировать не зло, а состав преступления; задача суда – доказать, совершил ли он те конкретные поступки, выполнял их самолично, или в содействии с какими-либо организациями, распоряжения которые он подписывал и выполнял. А в обвинении за страдания евреев – персонифицирование в обвиняемом всех преступлений режима, в представлении его коллективным козлом отпущения – могут привести единственно к подрыву авторитета суда и возникновению прецедента, затрудняющего возможное обвинение в будущих подобных случаях.
На чудовищную несправедливость по отношению к жертвам III рейха можно ответить только максимальным объективным и полным расследованием этих преступлений и наказанием (хоть и априори несоразмерным деянию) действительно виновных, а это относится к компетенции исключительно суда.
Политикам, возмущенной общественности и другим заинтересованным сторонам, хотелось бы поучаствовать в этом процессе, поскольку слишком удобно изображать преступника патологическим убивцем и ярым антисемитом, ведь в этом случае судьи удобно исключают себя самих из рассмотрения, рассматривают зло, как чисто внешнее, случайное, и с его собственной внешней стороны (не затрагивая мотивов)