Российско-японский диалог относительно территориального спора на современном этапе

Приход на пост президента Российской Федерации В. В. Путина зачастую характеризуют как точку отсчета новой внешней политики, призванной вернуть престиж государству на международной арене.
В. Путин и премьер И. Мори изначально были сторонниками продолжения активного диалога, свидетельством чему служил ряд встреч между двумя лидерами в период 2000-2001 гг. По итогам визита российского президента в Токио в сентябре 2000 г. было обнародовано Совместное Заявление лидеров двух стран о продолжение переговоров на основе всех предыдущих договоров, включая Токийскую декларацию 1993 г., Красноярские договоренности 1997 г. и Московскую декларацию 1998 года. Таким образом, несмотря на формальное сохранение сторонами базовых принципов своих позиций, российскими представителями впервые за прошедшие почти полвека переговоров Совместная декларация 1956 г. была признана как базовый документ, от которого следует отталкиваться в дальнейших переговорах.
25 марта 2001 г. по итогам встречи президента Путина и премьера Мори в Иркутске была подписана соответствующая декларация. В этом заявлении стороны обозначили намерение продолжать переговоры, которая имела противоречивый характер, так как в нем одновременно говорилось о приоритете решения территориальной проблемы перед вопросом мирного договора и, вместе с тем, признавалось действие Московской декларации, по которой передача островов была возможна только после заключения договора. Тем не менее, двоякость трактовки декларации оставляла пространство компромиссу, чьи перспективы, однако, стали туманными после определенных внутриполитических трансформаций в Японии. Реагируя на настроения населения, В. Путин 24 августа 2002 г. заявил во Владивостоке, что «Курилы – исконно русская территория».
В январе 2003 г. премьер Д. Коидзуми прибыл с официальным визитом в Россию, где 10 января согласовывает с В. Путиным Российско-Японский план действий. Этот документ становиться очередным декларативным заявлением о развитии сотрудничества, при этом каких-либо конкретных мер. Однако в его тексте вновь фактически подтверждается спорный статус не двух, а четырех южнокурильских островов. В ноябре 2004 г. японский премьер-министр заявил, что мирный договор не будет заключен до тех пор, пока Россия не передаст четыре острова. Накануне же визита Путина в Японию в сентябре 2005 г. президент РФ выступая на ТВ заявил, что Курилы находятся под российским суверенитетом и это закреплено в международном законодательстве по итогам Второй мировой войны. В ходе ноябрьского визита Путина в Японию итоговое заявление даже не было подписано и опубликовано.
В августе 2006 г. произошел первый и единственный на данный момент пограничный инцидент в споре о принадлежности Курил, который повлек за собой гибель гражданина одной из сторон спора. Так, 16 августа береговой охранной РФ было за браконьерство было задержано японское краболовецкое судно «Киссин Мару 31»

. При попытке сбежать один из членов экипажа был застрелен российскими пограничниками. Потенциально усугубить ситуацию могло то, что инцидент произошел в территориальных водах, которые Япония признает своими. Но обе стороны проявили благоразумие, капитан корабля признал вину, а программа безвизовых обменов с Японией продолжила свое действие.
В конце того же 2006 г. японская сторона в лице первого правительства С. Абэ решила «прощупать почву» на предмет поиска компромисса с Россией. Будущий премьер, а тогда глава МИД Т. Асо предложил разделить «спорные острова» в соотношении 50/50, оставив российской стороне 75% Итурупа. Тем не менее, практически сразу его слова были дезавуированы японским дипломатическим ведомством. В июне 2007 г. в рамках саммита G8 С. Абэ встретился с Путиным, где обе стороны сошлись в необходимости продолжать переговоры. Инерция стремления постепенно возобновить переговорный процесс передалась и новому российскому президенту Д. Медведеву, который 1 июля 2008 г. говорил о необходимости продолжать консультации и дискуссии, опираясь на пункты предыдущих деклараций, при этом не стремясь достигнуть максимума в короткой перспективе. В феврале же 2009 г. Медведев встретился с премьером Т. Асо на Сахалине, где они нашли консенсус в том, что необходим «новый оригинальный подход» и что данная проблема должна решиться еще «при нашем поколении», однако с 2009 г. наметилось новое «похолодание».
В июне 2009 г. парламент Японии одобрил поправки к закону «О решении вопроса северных территорий», содержащие положения о японском суверенитете над четырьмя оспариваемыми островами, которые были окончательно включены в закон 3 июля. В сентябре 2009 г. глава японского МИДа Ю. Хатояма вновь попытался возобновить диалог и более того, на митинге сторонников «возврата северных территорий» 7 февраля защищал важность дружбы с РФ, при этом ни разу не назвав Курилы «незаконно оккупированными». Но в ноябре 2010 г. Медведев посетил Кунашир, став первым в истории (включая и советское время) лидером России, посетившим Южные Курилы. Это крайне обострило отношения стран, но власти РФ игнорировали японские ноты, протесты и более того, в 2011 г. «спорные острова» посетил секретарь СБ РФ Н. Патрушев. Кремль, во многом, опирался на общественное мнение, которое, согласно опросам, было в подавляющем большинстве за сохранение островов в составе страны.
В 2012 г., когда к власти в России и Японии вернулись, соответственно, В. Путин и С. Абэ, наметились новые позитивные тенденции. В марте на пресс-конференции Путин заявил, что нужны «новые компромиссы» в вопросе принадлежности Курил, применив японское слово «хикивакэ» (ничья). Тем временем 2 марта 2012 г. японское правительство приняло решение заменить термин «незаконно оккупированные территории» на более нейтральный – «заняты без правовых оснований»