Позиция советской стороны на процессе

После соблюдения необходимых формальностей началось непосредственно судебное заседание, в начале которого слово получили представители обвинения каждой из стран участниц. От СССР выступал Р. А. Руденко. Советский представитель обращал внимание на то, что проводимый процесс является уникальным явлением, так как впервые речь идёт о преступниках, которым удалось завладеть целым государством и осуществлять свою преступную деятельность с помощью государственного механизма.
Особое внимание Р. А. Руденко обращал на то, что суд проходит не только и даже не столько над конкретными личностями, сидящими на скамье подсудимых, а над преступными учреждениями и организациями. Также можно было вести речь о необходимости осудить сами идеи, которыми руководствовались в своей деятельности руководители нацистской Германии.
А. Р. Руденко сразу же подчёркивал, что речь идёт не об отдельных действиях, которые могли иметь бессистемный и случайной характер. По мнению советского обвинителя, речь в данном случае шла о существовании «заговорщического плана», в соответствии с которым действовало нацистское руководство.
Прокурор уделил внимание и обоснованию законности проводимого трибунала. Он соглашался с тем, что в обычной ситуации преступников наказывают по законам определённого государства. Однако в области международного права Руденко считал возможным опираться на соглашения государств. По мнению Руденко, правовой базой для возможности проведения Международного трибунала стало соглашение четырёх стран участниц антигитлеровской коалиции, заключённое в Лондоне 8 августа 1945 года. Частью этого соглашения был и Устав международного трибунала, в соответствии с которым обвиняемым и предъявлялись обвинения в преступлениях против мира и человечности.
Советский обвинитель обратился к истории формирования международного права, показал, что представление о преступности агрессии в отношении других стран было закреплено в разного рода соглашениях в промежуток между двумя мировыми войнами. Соответственно, можно было сделать вывод о том, что подсудимые не могли не знать о том, что совершают преступление.
Обращал внимание Руденко и на нарушение нацистками правил и обычаев ведения войны, которые также были закреплены в решениях разного рода международных конференций.
Советский представитель сразу же отметал попытки обвиняемых уйти от ответственности, ссылаясь на то, что они не занимались непосредственно убийствами, пытками, грабежами. Распределение обязанностей среди членов преступного сообщества не могло служить основанием для освобождения кого-либо из его участников от ответственности.
Речь Руденко состояла из нескольких основных подпунктов. В первом он уделил внимание формированию преступной нацистской идеологии. Прокурор показывал, что эта идеология подготавливала почву для возможности в последующем уничтожать целые народы только на основании того, что они якобы относятся к «низшим» расам. Впрочем, с точки зрения Руденко сама расовая теория, служила лишь инструментом для «осуществления хищнических устремлений германских империалистических клик».
Признавая, что действия Германии были нацелены на подавление свободы всех народов мира, Руденко обращал внимание на то, что особой жестокостью отличалась нацистская политика по отношению к евреям и населению славянских стран.
Представители Великобритании, США и Франции говорили в своих выступлениях о том, что собираются доказать факт совершения агрессии в отношении их стран, а также других государств преимущественно Западной Европы. Что жен касается представителя СССР, то он сделал акцент помимо нападения на своё государство также на агрессии относительно Чехословакии, Польши и Югославии.
Вполне естественно, что главным в выступлении советского обвинителя был рассказ именно о подготовке нападения Германии на СССР. А. Р. Руденко заявлял, что агрессивные планы в отношении СССР вынашивались Германией задолго до непосредственного начала войны. Более того, прокурор полагал возможным говорить о том, что все агрессивные действия Германии в Европе «в сущности являлись как бы подготовительными ударами для главного удара на восток». Говоря при этом о заключении Германией и СССР договора о ненападении в 1939 г., Руденко подчёркивал, что Германия не собиралась соблюдать это соглашение. Также Руденко опровергал заявления нацистских руководителей, что начало войны против СССР было своеобразным превентивным ударом со стороны Германии, которая таким образом хотела избежать агрессии с советской стороны.
Руденко обращал внимание на то, что одновременно с подготовкой стратегических планов нападения на СССР, планировалось и совершение военных преступлений, что нашло отражение в многочисленных документах

. Особое внимание прокурор обращал на фактическое разрешение убийств мирных граждан СССР.
Руденко перечислил основные категории военных преступлений, которые совершали немецко-фашистские захватчики на советской территории. К числу таковых относились массовые убийства мирных граждан, пытки и казни военнопленных, угон миллионов граждан СССР в рабство на территорию Германии. Обращалось внимание также на неоправданное военной целесообразностью разрушение деревень и городов, уничтожение общественной и частной собственности. Планы гитлеровцев предполагали полное уничтожение таких крупных городов как Ленинград и Москва. Не забыл Руденко упомянуть и про целенаправленное уничтожение культурных ценностей.
Общим выводом речи Руденко было то, что все подсудимые совершили преступления «против человечности, против основ человеческой морали и международного права». Советский прокурор говорил о необходимости совершения правосудия, в память о миллионах жертв нацистского режима.
Доказательства совершения преступлений нацистами основывались преимущественно на показаниях свидетелей. Естественно, что в рамках одного судебного процесса, если не превращать его в бесконечный, было невозможно лично выслушать всех свидетелей. Было принято решение опираться преимущественно на письменные показания, чтобы не затягивать процесс. Однако советский прокурор Руденко сумел добиться, чтобы процесс не был основан исключительно на письменных показаниях, были отобраны свидетели, которые лично рассказывали о преступлениях против своих родственников, соседей. Они произвели большое впечатление на судей и очевидцев.
Всего в ходе процесса советские представители предъявили Трибуналу более 500 доказательств среди которых были подлинники германских документов, приговоры военных трибуналов, проведённых на территории СССР, вещественных доказательств. Активно использовались также польские, чешские, югославские материалы.
СССР удалось произвести своеобразную сенсацию в ходе судебного процесса. Советская сторона представила письменные показания немецкого фельдмаршала Паулюса, в которых тот раскрывал многие обстоятельства составления плана «Барбаросса». Защитники обвиняемых начали настаивать на вызове Паулюса лично, рассчитывая как минимум на затяжку процесса или на изменение немецким военным своих показаний. Однако Паулюс уже был привезён в Нюрнберг и готов давать показания. По воспоминаниям советского журналиста Б. П. Полевого, в зале судебного заседания начался после этого настоящий базарный шум. Этот факт показывает тщательную подготовку советской стороны к проведению процесса.
В судебном заседании действовал принцип состязательности, то есть обвиняемые и их адвокаты имели право опираться на показания свидетелей, проводить перекрёстные допросы и выступать с заявлениями. Подавляющее большинство обвиняемых не признали свою вину, а адвокаты пытались оспорить правомерность самого суда.
При этом все страны участницы пришли к соглашению о том, что должен быть определён список вопросов или заявлений политического характера, которые не должны были обсуждаться на заседании, чтобы не превращать его в обсуждение политики участниц антигитлеровской коалиции. У СССР также был собственный список вопросов, который он не хотел бы затрагивать во время Трибунала. Однако стоит уточнить, что подобные списки составлялись всеми старании участницами, например Великобритания настаивала на ненужности обсуждения вопросов об англо-бурской войне.
Впрочем, защита нацистских преступников всё равно пыталась использовать тактику задавания неудобных вопросов, попытки перейти от защиты по предъявленным обвинениям к нападению. Если говорить именно о СССР, то это могло выражаться в возникновении вопросов относительно советской политики в странах Прибалтики, Польше, Финляндии.
Прокурор А. Р. Руденко настаивал на том, что все члены Трибунала должны солидарно пресекать все попытки обвиняемых и их адвокатов перейти к обсуждению вопросов, которые не имеют непосредственного отношения к судебному процессу.
Стоит отметить, что такая солидарность была во многом достигнута, представители союзных держав не использовали заявления обвиняемых для того, чтобы обвинить друг друга в тех или иных нарушениях международного права или потакании Гитлеру. Единственным исключением можно считать затронутый в ходе процесса вопрос о расстреле польских офицеров в Катыни.
Процесс в Нюрнберге хронологически совпал с охлаждением отношений между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции