Политическая консолидация курдов и создание Демократической федерации Северной Сирии

Накануне «Арабской весны» курды Сирии были лишены самых элементарных прав. Во всех трех районах не было ни одной национальной курдской школы или научного центра. Партии находились в нелегальном положении. Курдские патриоты не выдвигали программ создания «Большого Курдистана» или даже автономии, в отличие от турецких, требуя только удовлетворения культурных и общеполитических прав.
В феврале 2011 г. сирийская оппозиция начала массовые выступления, переросшие в противостояние с властью, с последующей жесткой конфронтацией и переходом в гражданскую войну в конце 2012 г. Требования оппозиции относительно реформ постепенно трансформировались в требования устранения от власти режима президента Б.Асада.
С началом восстаний 2011 г., сирийские курды консолидировались и в апреле 2011 г. сформировали Национальное движение. Ограничение курдских прав на территории Сирии в предыдущие годы стало причиной того, что они стали самой организованной группой политической оппозиции в Сирии. Однако, курдская реакция была осторожной, стратегической и сложной. Это вероятно, частично из-за прошлого опыта, особенно курдского восстания в 2004 г. и последовавших за ним репрессий и подозрений.
Р. Ловэ считает, что наделение курдов политическими и культурными правами, их полное равенство с сирийцами будет полезным для всех сирийских граждан.
К 2011 г. территория сирийского Курдистана не имела четкой демаркации, но ее значение для коллективной идентичности курдов было трудно переоценить. Роджава (в переводе с курдского языка «Где солнце заходит») была одним из историко-географических компонентов Большого Курдистана и состояла из трех кантонов Ефрин, Кобан и Джазира. В течение десятилетий политика демографической и политической централизации оставляла курдское население в Сирии без надлежащей правовой защиты.
К 2011 г. количество сирийских курдов, оставленных без гражданства, составляло 300 000. Институциолизованная дискриминация дополнялась молчаливым региональным консенсусом на Ближнем Востоке с целью подавления любых попыток сирийских курдов расширить собственные права. Годы, предшествовавшие сирийскому конфликту 2011 г., имели особое значение для курдов. Они продемонстрировали как неспособность центрального правительства реагировать на политические и экономические требования населения, так и жестокость во время проведения масштабных репрессий. Во время обострения ситуации в марте 2004 г. в г. Эль-Камышлы произошли столкновения между сирийскими силовыми структурами и курдской общиной. Скорость, с которой мобилизовалась местная община, напоминала динамику первых дней Арабской весны. Эти события лишь обострили критическое отношение курдов к центральной власти.
К 2011 г. сирийское правительство рассматривало курдов как серьезный риск для национальной безопасности. В заявлениях сирийского парламента наблюдалось враждебное отношение к курдам, а районы их компактного проживания воспринимались как «ахиллесова пята» государства. Курдские призывы к власти относительно политических и культурных прав оставались долгие годы не услышанными.
Начало вооруженного противостояния в 2011 г. в Сирии заставило курдское национальный движение не только определиться с собственной внешней ориентацией, а также стало вызовом для единства курдской общины в Сирии.
В период 2011–2015 гг. курдское национальный движение в Сирии можно условно разделить на два лагеря. Первый – это созданный в октябре 2011 г. Курдский национальный совет (КНС), который является альянсом 16 курдских партий сирийского происхождения и пользуется поддержкой президента Иракского Курдистана Масуда Барзани и возглавляемой им Демократической партии Курдистана (ДПК). Этот альянс выступает за закрепление широких прав курдов в федеративном сирийском государстве по аналогии с Иракским Курдистаном. Второй – это Движение Западного Курдистана за демократическое общество (Движение), к которому преимущественно примкнули сторонники военно-политической организации «Партия демократического союза» (ПДС), которые считают своим идеологическим вдохновителем Абдулу Оджалана. Тот факт, что ПДС воспринимается в Турции как сирийское крыло РПК, обусловливает настороженное, а порой и откровенно враждебное отношение Анкары к этой силе.
Одна из основных точек разногласий между двумя лагерями заключалась в определении собственных врагов и друзей в гражданской войне. КНС с начала противостояния в Сирии в 2011 г. заявил о не поддержке режима Башара Аль-Асада. В стремлении изменить властный режим в Сирии, сторонники КНС делали ставку на сотрудничество с Сирийским национальным советом, зонтичной группой оппозиционных сирийских партий, базирующаяся в г. Стамбул.
С другой стороны, Движение, хотя с самого начала гражданской войны призвало к смене режима, критически относилось к идее внешнего вмешательства и сотрудничества с сирийской оппозицией. Предлагая «третью линию» в рамках сирийского конфликта, сторонники этого сценария развития событий сосредоточены на самозащите и примате ненасильственных решений.
Большинство лидеров курдских партий из обоих лагерей склонялось к идее формирования курдской автономии в Сирии. Лидеры сирийских курдов неоднократно подчеркивали, что не являются сепаратистами и стремятся сохранить целостность своей страны. Они заявляли о поддержке формирования любого правительства в Дамаске при гарантии закрепления в новой конституции прав и свобод курдского этноса: предоставление статуса автономии или субъекта федерации для региона компактного проживания курдов; пропорционального представительства курдов в центральных органах власти; предоставление курдскому языку статуса второго государственного или языка регионального общения и тому подобное.
Ориентация курдской общины Сирии на сохранение территориальной целостности государства была обусловлена ​​изменением в отношении к ним как со стороны правительства, так и оппозиции

. С самого начала сирийского кризиса Асад взял курс на сближение с курдами. В частности, уже в апреле 2011 г. президент принял указ о предоставлении сирийского гражданства курдам, которые проживают в северо-восточной провинции Аль-Хасака. Тем самым курдам был предоставлен сигнал о готовности режима идти по пути дальнейшего расширения их прав в направлении автономии.
С другой стороны, нежелание сирийской оппозиции обсуждать вопрос курдской автономии изначально тормозило процесс установления диалога между силами. Несмотря на попытки оппозиции заручиться поддержкой курдов (избрание на должность руководителя главного органа оппозиции Сирийского национального совета (СНС) этнического курда Абдель Сейды), ожидания относительно присоединения курдов в лагерь оппозиционеров в начале вооруженного конфликта в Сирии были напрасными.
9 ноября 2012 г. Абдель Сейда покинул свой пост, а представители курдских партий проигнорировали саммит сирийской оппозиции, который состоялся в турецком городе Анталия в конце мая 2011 г., аргументируя это тем, что любая подобная встреча только повредит курдскому населению Сирии, поскольку Турция жестко и систематически подавляет любые политические и социальные стремления расширить свои права курдов. Представитель курдской партии левых Салех Кадо заявил, что курды, проживающие в Сирии, категорически не доверяют Турции, что и стало причиной бойкота саммита.
Отношение сирийских курдов к оппозиции стало еще более критическим после 31 марта 2012 г/, когда Сирийский национальный совет принял Национальную хартию по курдскому вопросу в Сирии.
Первым принципом в документе указано обязательство по конституционному признанию национальной идентичности курдского народа. Кроме того, Хартия подчеркивала необходимость отмены дискриминационной политики в отношении курдов, а также подчеркивала, что новая Сирия является демократическим государством, которое придерживается принципов распределения государственной власти, верховенства права и плюрализма. И хотя принятие этого документа является подтверждением внимания сирийской оппозиции к курдам, последние были разочарованы Хартией, ведь она не предусматривала обязательств оппозиционных сил предоставить автономию северным районам Сирии, где компактно проживает население курдского происхождения.
Именно поэтому на все предложения правительства или оппозиции выступить на стороне одного из участников арабского конфликта курды отвечали отказом. Нейтралитет обеспечил курдам возможность уже летом 2012 г. приступить к созданию институтов гражданского общества и органов местного самоуправления. Из числа представителей городов и районов сирийского Курдистана был сформирован Народный Совет Западного Курдистана, который взял на себя полномочия по разработке и принятию законов региона. Одними из первых актов новой власти стали законы, которые ликвидировали дискриминацию по национальному, языковому, половому, религиозному и социальному признакам, а также урегулировали семейные отношения, в частности были запрещены принудительные браки, браки в несовершеннолетнем возрасте, многоженство. Кроме того, курдское руководство ввело нормы наследственного права, согласно которым представителей мужского и женского пола сравняли и тому подобное. Изменения коснулись и сферы безопасности: отряды народной самообороны передали функции по обеспечению общественной безопасности и охраны правопорядка новому органу Асайиш.
Повсеместно стали создаваться сельские, районные, городские советы, призванные упорядочить общественную жизнь на местах, была утверждена программа начального общего образования на курдском языке, начата подготовка преподавательских кадров, инициировано развитие курдской культуры и искусства.
В июле 2012 г. две ведущие курдские политические силы региона – КНС и Движение через посредство М. Барзани подписали в городе Эрбиль соглашение о создании Высшего совета курдов Сирии. Эта структура была создана с целью урегулировать противоречия между различными курдскими партиями, а также в надежде на то, что к ней перейдут функции временного правительства.
Уже к концу 2012 г/ в сложных условиях военно-политической обстановки курдам удалось создать собственные органы местного самоуправления (советы и комитеты) и отряды народной самообороны.
В их состав, кроме курдов, вошли представители других этнических и религиозных групп из числа местного населения.
21 июля 2013 г. Высший совет курдов объявил об утверждении Хартии социального контракта, которая стала первой временной курдской Конституцией. Согласно этому документу, Сирия является независимой страной, которая имеет демократический парламент и федеративную систему, а Западный Курдистан является частью страны. Конституция состояла из 96 статей. Согласно преамбуле Конституции, курды объявляют курдские регионы автономными и такими, которые объединяются в духе примирения, плюрализма и демократии, свободными от авторитаризма, милитаризма, централизма.
Конституция признает территориальную целостность Сирии и стремится поддерживать внутренний и международный мир.
Конституция подчеркивала, что курдские кантоны были созданы в соответствии с принципом местного самоуправления, а статья 12 закрепляла, что автономные регионы являются частью будущего децентрализованного федеративного устройства в Сирии.
Конституция не объявляла официальной одну из религий кантонов