Лексика с отрицательной коннотацией и её функции

Первые отрицательные оценки возникают в повести вместе с появлением в ней станционной уборщицы. Её образ является предвестником того мира взрослых, которые не понимают и не уважают детей, не считаются с достоинством их личности. Её неодобрительное отношение к миру (во всём она видит помеху её уборку и порядку) транслируется, в том числе, и в оценке пса: « – Этого-то зверя? – спросила уборщица хмуро и пренебрежительно. – Да никак его не зовут» [Крапивин 1995: 6].
Героиня оценивает пса с точки зрения бесполезности, она нивелирует его существо, считает его никчемным. Лексема «зверь» использована в данном случае в переносном смысле и направлена на то, чтобы ещё раз подчеркнуть бесполезность собаки, как и следующая за этим фраза, отрицающая наличие у неё имени.
Большое значение имеют и авторские оценки, которые не позволяют сомневаться в характере и мировоззрении уборщицы. Это наречия «хмуро» и «пренебрежительно», которые дают достаточно ясное представление об этой героине.
Но это лишь начало, предвещающее появление в повести героев, стоящих по ту сторону конфликта. Более напряжённая ситуация возникает при встрече на станции со Станиславом Андреевичем – физруком из лагеря. Происходит целая цепочка негативных оценок: «Мальчик совсем не хотел с ним встречаться» – здесь модальный глагол «хотеть» не только употреблён с частицей «не», что обозначает очевидное нежелание, но ещё и усилен наречием меры и степени «совсем». Всё это говорит о его категорическом нехотении видеть данного человека.
Дальнейшие размышления приводят к новой оценке: «Конечно, оказался он здесь неспроста», выраженной наречием причины «неспроста». После чего следует цепочка отрицаний: «нельзя было ни спрятаться, ни убежать». В ней роль оценки играет модально-предикативная лексема «нельзя». Герой оценивает отступление от своей позиции как невозможное, о чём свидетельствует семантика слова «нельзя». Его решению в тексте сопутствует убедительная мотивировка: «Убегает и прячется тот, кто виноват. Или тот, кто боится. А мальчик знал, что не виноват, и не боялся. Правда, он испытал тоскливое чувство: смесь унылой тревоги и досады, но это был совсем не страх» [Крапивин 1995: 12].
Герой оценивает себя как невиновного, хотя из разговора следует, что он самовольно покинул территорию лагеря. Однако мальчик даёт отрицательную характеристику не своему поступку, а тем, кто вынудил его так поступить.
Оценочная лексика физрука представлена большей частью междометиями и частицами: «А-га» (произносит «растянуто»), «Ну», «Смотри-ка». Кроме того, у него есть тенденция к употреблению слов с суффиксами субъективной оценки: «вещички», «ну и подарочек», «зверюга» [Крапивин 1995: 13]. Коннотация приведённых лексем носит иронически-уничижительный характер.
Лексикон данного героя, манера разговора и поведения указывают на его пренебрежение к ребёнку, как и на то, что он не считает важным его чувства и переживания. Для физрука дети – не личности, но именно его убеждения, понять которые позволяет оценочная лексика, приводит его к поражению – педагогическому и человеческому – в столкновении с Серёжей.
Главный герой не приемлет лжи, фальши, непорядочности. Именно поэтому он кристально честен в своих суждениях. Разбирая ситуацию с анонимным письмом и клеветой, он прямо говорит Алексею Борисовичу: «Получается, что человек, который письмо писал, плохой» [Крапивин 1995: 17]

.
Для выражения своего мнения он использовал прилагательное «плохой» с очевидно выраженной отрицательной семантикой.
С Алексеем Борисовичем их сближает это качество – давать прямую оценку поступкам. Это касается и очень важного для сюжета повести мотива – чтения чужих писем. Для оценки этого поступка герои избирают одну и ту же лексему: «Тут уж как ни крути, а называется это всегда одинаково – подлость…» [Крапивин 1995: 18].
Семантика данной лексемы, если трактовать её по словарю С.И. Ожегова, определяется следующим способом: «Низость в нравственном отношении, бесчестие» [Ожегов 2010: 395]. Таким образом, отрицательная семантика этого слова очевидна. В плане оценки оно выражает презрение к человеку, по отношению к которому оно сказано, носит обличительный характер, отличается экспрессивным оттенком. И именно так Сергей Каховский открыто, в глаза обозначил поступок директора лагеря Совкова, вскрывшего и прочитавшего его письмо. Впрочем, слово «подлость» в речи Алексея Борисовича применяется к тому же лицу, из чего можно сделать вывод, что директор является главным антагонистом повести (вместе с его «мушкетёрами»).
Говоря же о мушкетёрах, следует отметить, что данная лексема, как и дон Кихот, носящая интертекстуальный характер, теряет здесь, в отличие мушкетёров, свою положительную семантику. Являясь соглядатаями и доносчиками Совкова, они совершают низкие поступки.
На единство их «лагеря» указывает реакция главного героя: «Серёжа в первый миг почувствовал себя так же, как при стычке с “мушкетёрами”, когда они издевались над его сказкой. А потом стало ему тоскливо и очень одиноко» [[Крапивин 1995: 22].
Данный отрывок содержит оценку не главного героя, а авторский комментарий, характеризующий отношение Серёжи к своим антагонистам и то чувство дискомфорта, которое они у него вызывают. Их насмешки над самым сокровенным – над его сказкой о всадниках – он расценил как издевательство. Это означает, что «мушкетёры» считают себя выше и значительнее него, поэтому глагол «издевались» содержит здесь очевидную отрицательную коннотацию.
Герой, стремящийся к правде и справедливости, посягательство на его внутренний мир и ценности считает неприемлемыми. Поэтому он прямо и честно оценивает поступок Совкова, открывшего его письмо: «Но ведь это подлость!» [Крапивин 1995: 24].
О лексеме «подлость» уже говорилось выше. Это экспрессивная оценка, которая в данном контексте граничит с дерзостью. Однако вместе с тем, она является дополняющим штрихом к образу главного героя.
Начальник лагеря расценивает эту реплику Сергея как крайнюю дерзость, на что указывает его ответ: «Хулиган, как ты смеешь! Раз тебе наши порядки не нравятся, убирайся из лагеря! Чтоб твоего духу здесь не было!».
В «Толковом словаре» Т.Ф. Ефремовой слово «хулиган» объясняется следующим образом: «человек, который занимается хулиганством, грубо нарушает общественный порядок» [Ефремова 2005: 847].
Г.А. Воеводина утверждает, что данная лексема имеет оттенок презрения и толкует его как значение как «человек, обычно молодой, способный на преступление, хулиганство и т.п.» [Воеводина 2014: 171 – 172].
Однако читатель понимает, что данная оценка не является справедливой по отношению к главному герою