Феномен двойничества у Гофмана и его влияние на литературу

Двойничество в качестве художественного приёма и (или) категории возникло в западноевропейском романтизме, особенно ярко проявившись в творчестве немецких писателей. В их произведениях проблема двойничества, функционировавшая в культурах различных народов с древних времён, обрела художественно-эстетическое прочтение. Причиной тому явилось, по словам Е.В. Новиковой, стремление разобраться в остро назревшем конфликте между объективным и субъективном; художником (его неограниченном потенциале как творца) и реальностью, живущей по своим законам [19].
Так возник феномен двоемирия, который определяется разделением мира на два противостоящих друг другу пространства – реальный и ирреальный. Романтический герой обычно предпочитал мир ирреальный, находя в грёзах и мечтах спасение от действительности, казавшейся ему слишком грубой и суровой.
Двоемирие в произведениях Гофмана является одной из самых характерных черт его творчества. В сказках «Золотой горшок» и «Щелкунчик»; в повести «Мадам де Скюдери», в романе «Эликсиры сатаны» и во многих других произведениях обязательно обнаруживается двоемирие, наличие двойника у того или иного героя. Объясняется это не только художественными особенностями романтической эпохи, но и спецификой концепции личности Гофмана, о сути которой очень точно сказал С.В. Туралёв: «Образы энтузиастов Гофмана – это поиски человека, противостоящего ограниченности, испорченности, отчуждённости» [30, с. 43].
Действительно, положительный гофмановский герой – это обычно тонко чувствующий художник, находящийся в оппозиции к обыденному и пошлому миру филистеров. Таким образом, двоемирие у Гофмана строится на пересечении привычного, обыденного мира и ирреального, в котором происходят самые необычные вещи.
Нельзя не согласиться со словами Н.Я. Берковского, который очень точно подмечает природу фантастического у Гофмана: «Фантастика, извлеченная из недр обыденной жизни; самая обыкновенная, даже пошлая жизнь – она поставляла для Гофмана фантастику

. Гофман умел увидеть фантастичность, иррациональность самой обыкновенной жизни. Как все романтики, он постоянно так или иначе воюет с филистерами, с филистерскими представлениями» [5].
При этом следует отметить, что двойственность в произведениях Гофмана не расценивается как отрицательно влияющее на личность человека. Напротив, доступ в двоемирие, «расщепление» сознания оказывается уделом избранного, творческого человека. Филистеру не дано постичь тайн ирреального мира.
Двойники героев Гофмана, как правило, пришельцы инфернального мира, носители зла. Так, например, в новелле «Золотой горшок» двойником Ансельма является Геербранд, который чуть не приводит жизнь главного героя к краху, вводит его в заблуждение, лишает на какое-то время индивидуальности.
В новелле очень ярко проявляется принцип двоемирия, являющийся основополагающим в творчестве Гофмана. Здесь он подчёркнут тем обстоятельством, что действие происходит в Дрездене с чётко прописанными топографическими реалиями. Перед героем стоит выбор – в каком из миров ему остаться, и Ансельм выбирает мир сказочный.
Намного сложнее выглядит система двойников в новелле «Песочный человек», где у главного героя Натаниэля их обнаруживается сразу двое. Оригинальной находкой автора оказывается сделать их женщинами. Первая из них – Клара (ангельское начало личности героя, что можно заключить даже из её имени), вторая кукла Олимпия (демоническое начало).
В новелле остро ставится проблема торжества материального, которое лишает человека духовной основы. Гофман чётким ухом музыканта слышал явный диссонанс в развитии общества и передал неестественность этого звучания в «Песочном человек». Точному воплощению мысли способствовал художественный приём двойничества.
Гофман не отходил от реальности, напротив, он чутко и остро воспринимал её. Художественное воображение, талант, своеобразное использование ситуации двоемирия и двойничества позволяли ему преобразовывать реальность в необычные формы, избегая, таким образом, прямой критики, но при этом чётко обрисовывать волнующие его проблемы.
1.2