«Арабская весна» и ее влияние на интеграционные процессы

«Арабской весной» называют волну народных протестов, которая началась 17 декабря 2010 г. в Тунисе и в течение следующего года сопровождалась свержением правящих режимов в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене, массовыми беспорядками в Алжире, Ираке, Иордании, Кувейте и Марокко, Ливане, Мавритании, Омане, Саудовской Аравии, Судане, Иране, ОАЭ и Западной Сахаре, восстаниями шиитов в Бахрейне и началом гражданской войны в Сирии.[4]
Среди последствий этих событий можно вспомнить приход к власти демократически избранных режимов, победу на парламентских выборах умеренных исламистских сил, активизацию радикальных исламских группировок и тому подобное. Обновления политических элит сопровождалось изменением внешнеполитических ориентиров, усилением антиамериканских настроений и тому подобное. Регион Северной Африки во время указанных событий стал кроме арены собственно социальных протестов, центром пересечения и столкновения интересов мощных мировых и региональных игроков, позиции которых зачастую вступали в противоречие. В ходе этих событий переформатировалась система региональных международных отношений - рушились традиционные союзнические и конкурентные связи, менялся баланс сил - усиливались традиционные центры регионального влияния, такие как Саудовская Аравия или Турция, утверждались новые лидеры - такие как Катар. Соответственно, упадок веса таких традиционных игроков, как Сирия, Ливия, поблекла роль Египта и тому подобное. [9]
Среди других признаков таких изменений можно указать на предложение Турции Египту создать новый союз, «ось демократии», которая способствовала бы развитию всего региона, инициативу Египта по созданию арабского аналога НАТО, идею формирования турецко-иранского военно-стратегического альянса и тому подобное. Считается, что события «арабской весны» вдохновили палестинских лидеров на подачу заявки о признании государственности Палестины в ООН. Для стран Запада и Западной Европы эти события стали серьезным вызовом их экономическим и интересам в сфере безопасности, вызвали новую волну миграции на европейский континент. Во внешнеполитическом контексте «арабская весна» показала кризис европейской политики соседства, прежде всего на средиземноморском направлении, которая базировалась на развитии отношений с авторитарными режимами. Это побудило к ревизии принципов внешней политики ЕС на североафриканских территориях. Новые подходы ЕС отражены в документе «Партнерство ради демократии и общего процветания с Южным Средиземноморьем». Новый подход базируется на стимулах: те страны, которые будут идти дальше и быстрее по пути реформ, смогут рассчитывать на большую поддержку со стороны ЕС [1]. В то же время, состоялась соответствующая ревизия политики соседства ЕС на Восточном направлении. Новое видение нашло свое отражение в Коммуникации «Новый ответ соседству, что меняется», обнародованном 25 мая 2011 г. Таким образом, в условиях, когда «арабская весна» в корне меняет не только геополитическую картину региона, но и внешнеполитические приоритеты, естественно возникает вопрос, направления региональных трансформаций. В этой связи, имеющиеся как оптимистичные, так и пессимистические оценки перспектив «арабской весны». Сейчас в регионе Северной Африки практически отсутствуют состоявшиеся формальные институты, которые бы поддерживали региональную стабильность. События 2011 года, особенно, ситуация в Ливии, доказали неэффективность существующих институциональных структур, в частности, Лиги арабских государств (ЛАГ), в вопросе обеспечения безопасности в указанном пространстве. С целью стабилизации ситуации в регионе Ближнего Востока и Северной Африки в рамках ЛАГ предлагается выработать общее видение рисков и угроз безопасности стран очерченного пространства на национальном и региональном / интеррегиональном уровнях» [5]. Кроме того, некоторые ученые предусматривают формирование следующую геополитическую ситуацию в регионе. 1. Усиление военного присутствия США и НАТО: «Обострение межклановой борьбы за власть в странах Северной Африки приведет к усилению в ближайшей перспективе военного присутствия США и союзников Вашингтона по НАТО - Франции и Германии ..

. с целью так называемой «стабилизации» в государствах очерченного пространства. Новые режимы под дипломатическим, военным, экономическим и политическим давлением США / НАТО с учетом опасности растущей для стабильности стран в целом будут вынуждены дать согласие на размещение на территориях своих государств военных баз США или НАТО» [5]. 2. Рост напряжения и нестабильности в регионе: «Обострение конфликта интересов в регионе Ближнего Востока и Северной Африки между ключевыми региональными акторами (Турцией, Ираном) и внерегиональными субъектами мировой политики (США / НАТО, ЕС). Усиление межклановой борьбы параллельно с постоянными срывами переговоров по ближневосточному урегулированию создает предпосылки для возникновения в регионе полномасштабной войны» [8]. 3. Формирование стратегического военного альянса между Турцией и Ираном: «Эффективная деятельность ситуационного военно-стратегического альянса между Турцией и Ираном в перспективе может привести к созданию нового центра регионального притяжения, открытого для других мусульманских стран» [3].
Исследователи видят появление в результате «арабской весны» ряда угроз и вызовов мировой и региональной стабильности и безопасности так как современная дестабилизация ситуации в Египте, Сирии и Саудовской Аравии, которые являются традиционными лидерами Арабского Мира, значительно ослабляет их региональные позиции и открывает дополнительные возможности для активизации неарабских стран Ближнего Востока, прежде всего Ирана и Турции, также с большой долей вероятности можно ожидать обострения иракской проблемы. Существует значительная вероятность обострения арабо-израильского противостояния. В случае прихода к власти в Египте «Братьев-мусульман» или других антиизраильских политических сил, мирное соглашение между Израилем и Египтом может быть расторгнуто, что будет иметь крайне негативные последствия для региональной безопасности. Вышеупомянутые процессы, в свою очередь, могут спровоцировать новый виток милитаризации и гонки вооружений в регионе. Особенно опасна угроза распространения оружия массового поражения. Указанный регион является и в среднесрочной перспективе и останется одним из самых нестабильных регионов в мире. «Старые» конфликты и противоречия здесь не находят своего решения. Более того, набор кризисных ситуаций в регионе постоянно расширяется, что ярко показали последние события, так называемые «арабские революции». Современные события в арабском мире могут существенно повлиять на эволюцию традиционных проблем безопасности региона: ускорить ослабление арабских центов силы - Египта, Саудовской Аравии и усиление роли Турции Ирана; спровоцировать обострение иракской проблемы; повысить конфликтный потенциал арабо-израильского противостояния [6].
Однако, некоторые авторы придерживаются более позитивного видения перспектив «арабской весны», исходя из того, что кроме вызовов, она оказывает и определенные возможности. По их мнению, одним из его последствий может стать всплеск интеграционных процессов в регионе Северной Африки в недалекой перспективе. Этому способствует ряд объективных предпосылок. Во-первых, страны Северной Африки столкнулись с рядом общих для них вызовов и угроз социально-экономической, демографической природы, продовольственной безопасности. Эти вызовы и угрозы проявили себя в культурно-цивилизационном пространстве, что отмечается рядом характеристик, которые в принципе способствуют интеграции. Это, прежде всего, общая история, относительная культурная, религиозная, языковая и этническая однородность. Второй фактор - интеграционный потенциал, возникающий вследствие заметного социально-экономического отставания стран региона от других регионов мира, наличие значительных внутрирегиональных диспропорций развития, которые обусловливают наличие определенных относительных преимуществ в экономическом смысле. Например, некоторые ученые описывают регион накануне «арабской весны» как «аутсайдера мирового развития», что находится в «драматическом упадке», как один из самых и недоразвитых регионов мира, который имеет, однако, стратегическое положение для мировой безопасности во многих ее измерениях, будучи «одним из ключевых центров формирования новой геополитической и геоэкономической системы мира»