Понятие языковой картины мира и её определяющие факторы

Картина мира – это плод человеческого восприятия, памяти и мышления, фантазии и творчества. Человек познает окружающий мир, а одним из важнейших способов познания является язык. Как важнейшее средство общения, средство формирования и выражения мыслей, он наделена планом действительности, планом мысли и возможностями для выражения этой мысли своими средствами. То есть, все в языке – плод мышления, а оно, в свою очередь, может иметь различные формы: научное мышление, мифологическое и другие возможные формы. Языковая картина мира, выражается в семантике языковых знаков, отличается от научной и, хотя кажется, что толкование ее не требует больших усилий, однако каждый раз возникает проблема, когда необходимо декодировать языковую модель конкретного текста. Во-первых, языковая картина мира имеет варианты (мы говорим о языковой картине мира английского языка и его вариантов, это доказывает и контрастивная лингвистика), стереотипы или эталоны. Во-вторых, современная когнитивная лингвистика понимает язык не только как средство формирования и выражения мысли, а как онтологическую основу познания и понимания бытия. Поэтому в основе языковой картины мира лежит лингвокультурный код, который имеет две плоскости: генетическую и функциональную. В-третьих, каждый концепт может иметь различное толкование носителями языка в зависимости от контекста, культурного опыта, фоновых знаний и тому подобное.
Картина мира (КМ) представляет совокупность образов, которые являются основными в данной культуре. В результате взаимодействия человека и окружающего мира формируется его представление об этом мире и образуется определенная модель (картина мира). Каждый язык имеет свой собственный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Эти значения образуют одну систему взглядов, которая является общепринятой для всех носителей языка. Способ концептуализации действительности национально специфичен, поэтому и носители разных языков воспринимают мир по-разному, через призму своего языка и диалектов.
Языковая картина мира (ЯКМ) это «способ отражения реальности в сознании человека, что заключается в восприятии этой реальности сквозь призму языковых и культурно-национальных особенностей, присущих определенному языковому коллективу; интерпретация окружающего мира по национальным концептуально-структурными канонам» [23, с. 63] Основным элементом картины мира является концепт, который вербализируется посредством внутреннего лексикона, особенностей произношения, соотношения лексического, грамматического и фонетического компонентов, особенностей передачи информации (языковое и неязыковое мышление).
Многие ученые работали и работают над проблематикой языковой картины мира: Ю.Д. Апресян, С. Воркачов, И.А. Голубовская, Ю.М. Караулов, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.И. Постовалова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др. Однако понятие языковой картины мира не является четко определенным. И.А. Голубовская считает, что языковой картине мира присуще «поступательное эволюционное развитие, при котором роль факторов изменчивости принадлежит не столько новым знаниям о мире, сколько социальным условиям бытия этноса, что постоянно меняются, принося в жизнь новые реалии, требующие вербализации» [3, с. 32]. В.М. Телия утверждает, что «речь окрашивает через систему своих значений и их ассоциаций концептуальную модель мира в национально-культурные цвета» [17, с. 135]. «Культура - это та часть картины мира, что отражает сознание человека, исторически меняющееся в процессах личностной или групповой рефлексии над ценностно значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека» [17, с. 18].
ЯКМ отражает реальность через культурную картину мира. Язык представляет компонент культуры, а культура в свою очередь – часть языка. Итак, культурная и языковая картины мира тесно взаимосвязаны между собой. Они формируют и организуют языковую личность, языковые категории и концепты.
В лингвистической литературе под понятием «картина мира» понимаются два аспекта изучения фонетического, лексического и семантического состава. Согласно первому взгляду, языковая картина мира – это общая, интегральная картина, совокупность всего языкового содержания. Эта картина относительно постоянная и медленно эволюционирует во времени. Согласно второму взгляду, языковая картина мира – это специфические черты семантики данного языка, которые дифференцируют ее от других языков. Вопрос осложняется тем, что ни интегральный, ни дифференциальный аспекты не получили достаточно четкого определения [10, с. 61]. Вопрос о сущности языковой картины мира по-разному решается в современном языкознании – от максимального сближения языковой и концептуальной картин мира у представителей когнитивной лингвистики к признанию различной степени своеобразия отражения мира в каждом языке. Ведь в языке находят свое выражение, соединяясь, но не охватывая друг друга, семантические признаки четырех различных сущностей:
а) семантические значимости единиц собственно языковой системы;
б) категории предметного мира, своеобразно отраженные в категориях и единицах языка;
в) мыслительные категории, присущие логике и психологии человеческого познания;
г) прагматические факторы коммуникативного определения языка. [6,с. 116].
Язык является важнейшим средством формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует результаты познания в слове. Вся же система знаний, приобретенных как лично, так и вследствие обучения, содержатся в долгосрочной памяти человека с помощью концептов, или ментальных прообразов. Одним из вопросов, требующих уточнения, служит вопрос о том, что мы понимаем под «реальностью», миром, который выражается в языке. Так, Ж. Лярошет по этому поводу пишет: «Когда говорят, что язык есть система репрезентации реальности, тогда не возникает необходимости уточнять, что реальность понимают не в онтологическом смысле: под этим понятием понимается все то, о чем человек может высказаться: все классы объектов, существующие и несуществующие, фиктивные, которые он способен различать и которые может представить себе (в этом случае говорится о «непосредственной реальности»), кроме того, под этим понимают также и все «объекты», которые можно постичь умом и которые могут быть настолько абстрактными, что их нельзя увидеть (в этом случае говорят о «косвенной реальности»), причем понятие «объект» употребляется в широком смысле, как тот, что означает не только вещи, качества, процессы, но и интеллектуальные и эмоциональные качества. Вся эта совокупность, взятая вместе, и составляет картину мира, репрезентацию всей действительности [14, с. 47].
Языковая картина мира не стоит в одном ряду со специфическими картинами мира (химическими, физическими и т.п.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно-исторический опыт – как общечеловеческий, так и национальный. Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях.
В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определенная языковая картина мира, через призму которой человек видит мир [18, с. 59]. По мнению Ю.Д. Апресяна, любая предыдущая речь отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Высказанные в ней значения складываются в определенную целостную систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая является обязательной для всех носителей языка [11, с. 45]. У Г.А. Брутян имеется свое видение «концептуальной картины мира» (ККМ) и «языковой картины мира» (ЯКМ): «Процесс воссоздания картины мира в сознании, – пишет он, – хотя и является нерасчлененным и единственным конструктом, конечно представляется в виде чувственной и рациональной (логической) модели действительности. Также является правомерным представление картины мира в форме концептуальной (логической) и языковой моделей» [3, с. 108]. Анализируя особенности каждой из этих картин и их взаимоотношения, А. Брутян утверждает:
а) основное содержание ЯКМ полностью покрывает весь смысл ККМ;
б) за пределами ККМ остаются периферийные участки, выступающие как носители дополнительной информации о мире;
в) информация ККМ и той части ЯКМ, которая совпадает с ККМ, является инвариантной, не зависящей от того, на каком языке она высказана;
г) информация, которая совпадает на периферийных участках с ЯКМ, а именно: на участках, которые остаются за пределами ККМ, варьируется от языка к языку;
г) чем больше отличаются языки по своим семантическим, синтаксическим и другим характеристикам, тем большую степень вариации можно наблюдать в дополнительной информации ЯКМ» [8, с. 109].
А. Брутян в данном случае характеризует «картину мира» не с точки зрения ее конструирования или ее языкового выражения, а только с точки зрения ее методологического статуса, потому что нередко наблюдается попытка подменить «картину мира» структурой словаря и наоборот. Основанием для этого может быть, во-первых, то, что никто не может отрицать связи структуры словаря с действительностью, отраженной в лексике языка, ведь, в определенном смысле структура словаря тоже что-то «отражает»

. Во-вторых, никто не знает, как, в каком виде существует словарь в голове индивида, распределяются ли слова по гнездам, которые соответствуют «узлам» в структуре словаря; или, возможно, они, согласно метафоре Дж. Трира, подобно мозаике покрывают сферу понятия, создавая в целом картину мира; или это способ существования словаря, не похожий ни на что.
Важным вопросом, который интересует исследователей на протяжении последних двух веков, является вопрос о национальной специфике языка, и в частности – диалектах. «Каждая цивилизация, социальная система характеризуется своим особым способом восприятия мира» [12]. Существует такое количество национальных языковых картин мира, сколько существует языков. Национальная языковая картина мира является результатом отражения коллективного сознательного этноса внешнего мира в процессе своего исторического развития, одновременно с познанием этого мира. Внешний мир и сознание – это два фактора, которые порождают языковую картину мира любой национального языка.
Национальная специфика определяется, прежде всего, внутренней формой языка, его можно наблюдать на уровне слов и полей. Именно здесь, при сравнении широких семантических зон, образующиеся целыми комплексами полей (или фрагментами «картины мира»), оказываются лакуны в одном языке по сравнению с другим [7, с. 135]. Семантические лакуны появляются в связи с распространением и углублением ККМ. Они могут заполняться новообразованиями на базе основного языка или заимствованиями из других языков. Последний способ используется в случае, когда семантические лакуны выявляются в результате контакта двух или нескольких языковых картин мира. Это послужило предпосылкой для исследований Р. Халлига и В. Вартбурга при разработке принципов классификации языковой картины мира. Предложенная ими систематизация лексики впитывает в себя опыт ряда предыдущих разработок и в значительной степени воспринимается как универсальная. Эту универсальность не следует понимать как полное однообразное членение лексического состава любого языка и, соответственно, – однозначность структуры идеографических словарей: в ее пределах возможные перестановки.
Исследователи приходят к выводу, что об универсальности структуры идеографических словарей можно говорить лишь до определенной глубины, и эта универсальность, обусловленная общностью, присущей различным языкам как знаковым системам. Это очень важно, поскольку упомянутые классификации строились на противоположных принципах и с ориентацией на разные языки [13, с. 126-132]. Авторы французского словаря обусловили свою схему четким разграничением понятия и значения, причем настаивали, что «классификации относятся именно к логическим понятиям, которые составляют инвариантное ядро во всех используемых словах» [22, с. 81-88].
Автор немецкого словаря Дорнзайф считал, что результат его классификации пригоден только для одного языка – немецкого, а Р. Халлиг и В. Вартбург строили свою классификацию как универсальную. Но эти классификации совпадают во многих составных частях. При сопоставлении идеографических словарей различных языков в них обнаруживается общая часть. Универсальный характер главной, центральной части в структуре идеографических словарей английского, немецкого и французского языков обусловлен прежде всего единством материального мира, который отражается в сознании и составляет содержательную основу картины мира. Однако, на общность структур влияет также принадлежность упомянутых языков к одному структурному типу, типу, характеризующемуся противопоставлением живого или неживого, внешними связями, без изучения которых невозможен системный анализ. Понятие «картина мира» как в концептуальном, так и в сугубо языковом (лексическом и фонетическом) аспектах требует дополнительного уточнения. При определении сфер, в которых отражается национальная специфика «языковых картин мира», представители этнолингвистики, как американской, так и европейской, или неогумбольдтианской, строят свои доказательства национальной специфики и различий воспроизведения мира в различных языках на том, что основным таким элементом является слово. «Языки различаются не только тем, как они строят предложения, но и тем, как они распределяют окружающий мир на элементы, которые являются материалом для построения предложений. Эти элементы представляют собой единицы словаря. «Слово» (word) – не очень известная единица для их определения; «лексема» (lexeme) и «понятие» (term) кажутся мне более удачными определениями», писал Б. Уорф [35, с. 192].
В основе языковой картины мира лежит принцип отражения. Он служит в качестве базы мыслительных процессов отображения, принципиально одинаковых у всех людей, независимо от того, носителями какого языка они являются. Слово же в обособленном варианте не является собственно отражением, оно выступает средством выражения. Средством же отражения оно выступает в поле, состоящем из слов и имеющем историческую, социальную и индивидуальную обусловленность. Историко-политическая обусловленность поля – это то, что называется национальной спецификой. Н. Федоренко замечает по этому поводу, что она состоит «не в одежде, не в кухне народа, а в его манере понимать вещи» [18, с. 160].
На уровне поля разногласия между языками еще очень значительны, но, при постепенном перемещении на более высокие абстрактные уровни (подгруппы, группы и т.д.), проявляется тенденция к уменьшению этих разногласий. Это понятно, поскольку мыслительные процессы у всех людей одинаковы. Можно сделать выводы о многоярусности обобщений и абстрагировании в сознании человека и о принципиальном совпадении языков, что проявляется в различиях «языковой картины мира».
Основными элементами языковой картины мира являются семантические поля, где концептуальная основа состоит из понятий и надпонятий, которые являются «константами сознания». Картина мира больше связана со словарем, хотя последний является ее основным компонентом. Границы языковой и концептуальной картин мира не являются достаточно четкими. С чисто лингвистической точки зрения противопоставления ККМ и ЯКМ связано с различением понятия и значения. Эта проблема возникает везде, где говорится о языковом моделировании действительности. А. Брутян считает, что «сердцевиной ККМ есть информация, приведенная в понятиях, а главными для ЯКМ есть знания, что закреплены в словах и словосочетаниях конкретных разговорных языков» [2, с. 109].
С. Васильев, Р. Халлиг и В. Вартбург тоже разграничивают понятия ЯКМ и ККМ. По словам С. Васильева, именно «значение и превращает систему символов в языковую систему. Вполне естественно считать, что значение является свойством языка, а закон представляет собой те компоненты, из которых он состоит. В зависимости от функции, которую эти компоненты выполняют в познании, они выступают или как понятие, или как абстрактные объекты, из которых строится научная картина мира» [50, с. 47-48]. Принимая во внимание результат психолингвистических исследований по вербальным ассоциациями, А.А. Залевская отмечает, что «интегральная языковая модель мира детерминирована универсальными смысловыми предметными признаками, на основе которых формируется таксономия конкретных названий, обозначающих физический мир и природные явления, животный и растительный мир, внешние черты человека» [19, с. 15]. В каждом языке из числа названий лиц и артефактов изымается особая с точки зрения семантики группа предметных названий или номинативных классов. Такие названия и соответствующие им номинанты создаются языковым определением. Как и номинативные семантические определения, в которых указание на значение осуществляется через созданное понятие, определяемый предмет создается путем приписывания природным объектам каких-либо, часто оценочно-прагматических признаков.
1.3. Особенности и актуальность британского произношения в современном мире
Исследование влияния социального фактора на язык и коммуникацию до сих пор проводилось в основном на уровне фонетических переменных [60] и лексики [9], а вот передача социолингвистических особенностей речи в лингвистическом аспекте исследована недостаточно полно, что обуславливает актуальность таких научных исследований.
Традиционно в социолингвистике влияние социального статуса на произношение сводился к изучению так называемых акцентов – своеобразных произносимых социальных диалектов, таких как Estuary English (произносимый стандарт английского языка в регионе дельты реки Темза), RP (литературная произносимая норма английского языка, которой пользуются лишь 3% населения страны: высшие офицеры, правительственные министры, судьи и т.д.), Cockney (просторечный диалект восточной части Лондон), о которым более подробно мы будем говорить далее.
К социальным диалектам относят жаргоны, сленг, вульгаризмы, профессиональные диалекты, арго / кент (лексика изолированных от легального общества социальных групп)