Первые распространители русского раскола и меры против них православной Церкви

О расколе нельзя говорить однозначно как об отделении радикальной или даже фанатичной части русского народа от официальной церкви. В России религиозный фанатизм распространен не был, но русский народ всегда был глубоко верующим и достаточно консервативным, вот почему церковная реформа, проводимая патриархом Никоном имела такие масштабные и трагические последствия. И что самое главное, эти последствия растянулись на несколько веков и до сих пор встречаются отголоски тех событий, особенно в отдаленных уголках России, в труднодоступных местах, например, за горными перевалами или в тайге, куда бежали старообрядцы от гонений начиная с конца XVII века.
По данным статистики, достаточно большая часть Русской Православной Церкви в свое время обратилась в старообрядчество. На конец XVII века около миллиона человек отказались подчиниться нововведениям Никона. В одночасье они стали чужими на своей Родине и были вынуждены искать новое место для дальнейшей жизни – как можно дальше от цивилизации и городов, где их ждали гонения официальной церкви.
Это способствовало распространению староверческой идеологии по окраинам Российского государства. Раскольнические проповеди «богословия» которое очень хорошо соответствовали чаяниям приграничных народов, которые поддавались влиянию староверческой идеологии. В. Андерсон так описывает географию распространения старообрядцев: «На севере раскольники наполнили леса Вологодской, Архангельской и Олонецкой губерний, основав здесь тысячи деревень и скитов … На востоке разошлись по Поволжью, в степях Астраханской, Саратовской и Самарской губерний, заняли многие земли вокруг Оренбурга, затем перешли через Урал и распространились в Сибири, на Алтае и в Забайкалье. Еще раньше раскольники двинулись на юг, где колонизовали Кавказ и Закавказье, откуда перекинулись даже в Турцию. С берегов Дона они по теперешней Новороссии дошли до самой Молдавии, Валахии и Австрии. Они заселили Стародубские леса в Новгород-Северской области, в Польше — Ветку. Из Польши раскольники двинулись в Восточную Пруссию и, наконец, заняли некоторые территории в Прибалтийском крае, поселились в Риге… не оставляли вниманием раскольники и удобные места внутри России – это брянские, волоколамские, керженские и чернораменские леса».
География расселения, в какой-то мере, способствовала и эволюции старообрядческой экклесиологии, которая почти сразу разделила старообрядцев на два лагеря: поповщину и беспоповщину. Причины разделения на поповцев и беспоповцев были уже не в обрядах, а в богословском понимании незыблемости Церкви, церковной иерархии и церковных Таинств. И те, и другие в совокупности составляют историю развития меньшинства Русской Церкви после раскола.
Это разделение старообрядцев на два основных толка произошло практически сразу же после начала церковной реформы, то есть еще в XVII веке. Причины разделения на поповцев и беспоповцев заключались не только в религиозных причинах – этому способствовали также и политические, и социальные явления. Дальнейшее развитие этих толков проходило обособленно, что в конце концов привело к тому, что они стали двумя противоположностями. Поэтому их историю целесообразно рассматривать отдельно. Поповцы – это менее бескомпромиссные представители старообрядчества, а различные беспоповские толки являются более политизированными.
История беспоповства в целом определяется его возникновением. Эти тенденции начали появляться в Русской Церкви еще задолго до патриаршества Никона и его реформ. Таким образом, возникновение беспоповских толков не связано напрямую с церковной реформой Никона. Крайне радикальные секты, наподобие стригольников, а затем жидовствующих, начали возникать на севере Руси еще в XIV веке. Они имели своим кредо отрицание Церкви и церковной иерархии в принципе. По мнению Мельникова-Печерского именно эти секты являются предтечами беспоповцев.
Антицерковные настроения на севере Руси уходили корнями в церковное прошлое этих малонаселенных и глухих районов. Огромные расстояния между поселениями в олонецких и беломорских пределах, а также малочисленность населения препятствовали слаженному церковному окормлению, поэтому «там развился обычай совершения мирянами, дьячками треб и служб, которые могли совершать только иереи». В то же время и без того малочисленные иереи, которых практически никто не контролировал, в случае безнравственного поведения подрывали авторитет всей церковной ерархии. Поэтому на такой почве легко давали плоды идеи беспоповства.
Как считает Кельсиев, на становлении беспоповства сказалось и влияние соседних стран. «На севере Архангельск и Новгород были в постоянных сношениях с протестантским тевтонским племенем, и потому у них могло быть и прежде некоторое расположение к отрицанию духовенства и к допущению свободы совести». На эту почву замечательно легла весьма сложная ситуация в Русской церкви после Собора 1667 года. После гибели в ссылке епископа Павла Коломенского у староверов не осталось ни одного епископа. Еще более усилилась нехватка священников, и первоочередным вопросом стало совершение таинств. Жители русского Севера, которые уже привыкли обходится без священников, узнав о церковной реформе достаточно легко восприняли беспоповское учение о «богоучрежденной иерархии», в отличие от центральной России, где это вызвало протест населения. В определенной мере географическое размежевание старообрядцев по территории России определило их разделение на поповцев и беспоповцев. «Поповцы распространились преимущественно, к югу от Москвы, беспоповцы – к северу. В землях, лежащих от нее на запад и на восток, оба толка живут перемешанно — в Костромской, Тверской, Казанской, Нижегородской и Калужской губерниях».
Формулировка беспоповщинской веры была полностью выработана в 1692-1694 годах на Новгородских соборах, которые проводились первыми староверами-северянами. Хотя в то время еще живы были священники дониконовского поставления, беспоповцы признали священство «прекращенным, благодать иссякшей», совершенное в «никонианской» церкви таинство Крещения считалось недействительным, провозглашалось начало царствования в мире антихриста, и за неимением священников отвергался даже брак

. Эти главные постулаты явились основой нового «богословия» беспоповцев. Территориальным оплотом беспоповского толка стало Поморье.
Поморцы, как стал называть сам себя этот старообрядческий толк, были организованы в конце XVII века. Их первый видный вождь был московский инок Корнилий, который организовал знаменитое Выговское общежительство. Инок Корнилий сам был строгим аскетом, и в таком же стиле организовал жизнь своих братьев по вере. Они не подчинялись государственной Церкви и сочли за благо жить в удаленном районе среди своих единоверцев. Корнилием был организован монастырь, достигший своего расцвета во время управления братьями Денисовыми (Андреем и Семеном), историками, выдающимися деятелями беспоповства, основавшими выговскую литературную школу.
Еще одним видным деятелем на заре беспоповства был Даниил Викулин, положивший начало Даниловского монастыря в 1695 году. На протяжении полувека, до 1746 года, Братья Денисовы возглавляли монастырь. За это время община разрослась, в ней появились семейные пары, значительную роль в общине приобрела экономическая составляющая. В 1706 году была отдельно выделена женская община. Оба эти монастыря управлялись на принципах коммуны по уставу Денисовых.
Один из особенных отличительных признаков общины поморцев – это отрицание брака. Любые семейные союзы, заключающиеся без священника, Денисовы считали блудным сожительством, и преступающие эти заповеди строго наказывались. В монастыре высшая власть принадлежала старцам. «Старообрядческий Выг представлял собой пример старинного русского самоуправления. Власть большаков и екклесиархов была велика, однако не безгранична… по данным ревизии 1764 года, в общежительстве насчитывалось всего… 1640 душ. Эти поморские поселения постепенно превратились в промышленный и культурный центр русского Севера».
В 1705 году Выгу была дана относительная экономическая свобода, так как это было выгодно Российскому правительству. Старообрядческий Выг превратился в крупный экономический центр, обладающий обширными пашенными землями. Общинники активно занимались рыбоводством, охотой и скотоводством. Общине также принадлежали торговые суда. Андрей Денисов занимался оптовыми поставками хлеба на весь северо-запад России, включая Петербург. Эта статья доходов была основой экономической прибыли монастыря. В монастыре даже чеканили монеты, ходившие по Северу Руси, и даниловские рубли ценились даже выше казенных, так как были сделаны из чистого серебра.
Экономическая независимость монастыря позволяла Выгу поддерживать единоверцев по всей России. Здесь был центр распространения старообрядческих икон и книг по всей Руси. На Выге также была организована богословская и учебная деятельность. Именно здесь вышло апологетическое произведение «Поморские ответы», которое содержит в себе сущность доктрины беспоповства. Оно было написано в качестве ответа на ряд вопросов иеромонаха Неофита, присланного Синодом.
Предпринимая торговые походы по всей России выговцы всюду несли свои проповеди, а также поддерживали многочисленные беспоповские общины по всей стране и организовывали новые. «Выг имеет репутацию раскольничьей академии, которая воспитала ряд крупных фигур раскола». Таким образом, в первой половине XVIII века Выг являлся олицетворением беспоповства. Вторая половина XVIII - начало XIX веков также были периодом экономического расцвета Выговской пустыни. Однако идеологическое основание беспоповства, вследствие внутренних противоречий, было значительно подорвано.
В 1739 году от царицы Анны на Выг прибыла комиссия для проверки, молятся ли выговцы за царя. На общем собрании монастыря было решено срочно внести в молитвенники молитву за императрицу, которая до этогоотсутствовала по идеологическим соображениям. Некоторые староверы не согласились с этой уступкой и покинули общежительство под предводительством старца Филиппа. Так возникло еще одно достаточно крупное беспоповское течение – филипповцы, которые кроме характерного для всех поморцев отрицания брака, еще и категорически отрицали молитву за власть имущих, ибо видели во власти воплощение антихриста.
В учении поморцев в конце XVIII века произошла эволюция. В Выговской пустыни прошло несколько соборов, посвященных вопросу допустимости брака, и в конце концов вопрос был решен положительно. «В 1798 году монастырские старцы прекратили бракоборческую деятельность». Беспоповцы установили новый «чин венчания», который составил некто Скачков. Поморцы с тех пор стали признавать возможность брака.
В конце XVIII века существовало около тридцати беспоповских толков, некоторвые из них взаимно не признавали друг друга. Так, федосеевцы подразделялись на аристовых, титловцев, тропарщиков, федосеевцев польских, даниловцев полубрачных; филипповцы были еще адамантовы и аароновцы; поморцы делились на рябиновцев, самокрещенцев, дырников, бегунов, мелхиседеков, часовенных, нетовцев. Территория распространения беспоповцев не ограничивалась Россией, а выходила за ее пределы.
Другая ветвь старообрядчества – это староверы-поповцы. Период самоорганизации в их среде проходил в течение XVIII века и имел некоторые отличия от беспоповцев. Это течение представляет собой более традиционную, менее радикальную ветвь Русской Церкви, которая уходит своими корнями к «боголюбцам» XVII века. Традиционалисты поповцы изначально были против безумной проповеди беспоповцами религиозных самоубийств в виде гарей, и позиция по этому вопросу резко разделяла их с последователями лесных старцев, предтечей беспоповства.
Если русский Север в своем подавляющем большинстве выбрал путь беспоповства, то «в старых, основных землях Московского государства, среди оставшихся верными старой церковной традиции «раскольников», происходило размежевание между традиционалистами-оптимистами, которые продолжали верить в возможность священства и таинства причастия, и радикалами-пессимистами, которые считали, что в церкви иссякла благодать Господня, и следовательно ни священство, ни таинство евхаристии не могут больше принести благодать в этом грешном мире»