Перспективы развития законодательства о производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних

Проведенный в процессе написания выпускной квалификационной работы анализ международных правовых актов и уголовно-процессуального законодательства России, касающегося уголовного производства по делам несовершеннолетних позволил сделать вывод о том, что нормы главы 50 УПК РФ разработаны с учетом международных стандартов уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних, однако, тем не менее, российское уголовно-процессуальное законодательство не до конца отвечает эти стандартам, прежде всего в области назначения и исполнения наказания.
Так, в соответствии с 5 принципом Эр-Риядских Руководящих Принципов государствам «следует избегать криминализации и наказания криминализации и наказания ребенка за поведение, не причиняющее серьезного ущерба развитию самого ребенка или вреда другим».
Изучение практики применения ст. 431 УПК РФ показывает, что нередко несовершеннолетние привлекаются к уголовной ответственности за преступления, не причинившие серьезного вреда другим. Так, в вышеприведенном примере несовершеннолетний Омаров был привлечен к уголовной ответственности за кражу велосипеда из подъезда, причем Омаров совершил преступление впервые, на учете в ПДН не состоял, ущерб был возмещен. Тем не менее по данному факту было проведено предварительное следствие, дело направлено в суд с обвинительным заключением. Несовершеннолетний Евлоев органами предварительного следствия привлечен к уголовной ответственности за кражу мобильного телефона стоимостью 13600 руб., совершенную открытым доступом. Телефон был похищен в подоконника спортивного зала, где потерпевшие его оставил. Евлоев также совершил преступление впервые.
Оба дела судом были прекращены по ст. 431 УПК РФ с применением к несовершеннолетним принудительных мер воспитательного воздействия.
Возникает вопрос, соответствуют ли решения органов предварительного следствия о привлечении несовершеннолетних к уголовной ответственности и направлении дела в суд с обвинительным заключениям Эр–Риядским Руководящим Принципам, особенно пункту «е» Принципа 5, требующего учитывать что «поступки молодых людей или поведение, которое не соответствует общим социальным нормам и ценностям, во многих случаях связаны с процессом взросления и роста и что, как правило, по мере взросления поведение большинства индивидов самопроизвольно изменяется», а также п. «f» Принципа 5, гласящему, что уголовная политика государств в отношении несовершеннолетних должна включать «осознание того, что, по преобладающему мнению экспертов, определение молодого человека как «нарушителя», «правонарушителя» или «начинающего правонарушителя» во многих случаях способствует развитию устойчивого стереотипа нежелательного поведения у молодых людей». На наш взгляд ответ на этот вопрос должен быть отрицательным, особенно с учетом п. 5.1 ст. 5 Пекинских правил, зафиксировавшего положение о том, что «система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена, в первую очередь, на обеспечение благополучия несовершеннолетнего и обеспечение того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизмеримы как с особенностями личности правонарушителя, так и с обстоятельствами правонарушения».
Обе кражи были совершены несовершеннолетними, ране не состоящими на учете, причем в обоих случая были похищено личное имущество потерпевших, которые последние оставляли в общественных местах без присмотра, тем самым фактически создав условия, способствовавшие совершению кражи.
Мы не ставим под сомнение законность решений, приятых органами предварительного следствия, но их целесообразность вызывает сомнение. Полагаем, что подобные ситуации связаны со стремлением следственных органов повысить показатели своей работы, так как до настоящего времени оценка работы следователя в немалой степени зависит от количества дел, направленных в суд, и напротив, прекращение дела, даже по нереабилитирующим основаниям, считается отрицательным показателем, и кроме того, связаны с недостаточным профессионализмом следователей (дознавателей), в производстве которых находятся как дела в отношении совершеннолетних, так и дела в отношении несовершеннолетних подозреваемых (обвиняемых). Нередко штатная численность и необходимость обеспечения равномерной нагрузки следователей и дознавателей не позволяют выделить сотрудников, специализирующихся на расследовании преступлений несовершеннолетних, с учетом того, что в 2018 г., например, только каждое 26 из числа раскрытых преступлений было совершено несовершеннолетними.
Полагаем, что основным направлением развития законодательства об уголовном производстве в отношении несовершеннолетних должна стать разработка и принятие законов, обеспечивающих создание и функционирование в Российской Федерации системы ювенальной юстиции, что отвечало ст. 22 Пекинских правил, требующей, чтобы делами несовершеннолетних занимались служащие, обладающие необходимой профессиональной компетенцией.
М.В. Лифанова отмечает, что необходимость создания системы ювенальной юстиции обусловлена тем, что несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет отличаются от взрослых, их личность еще находится в процессе формирования, они отличаются от взрослых суженым кругозоров, недостаточностью теоретических знаний, отсутствием жизненного опыта и практических навыков, в связи с чем не всегда правильно или не до конца правильно воспринимают аргументацию следователя (дознавателя), государственного обвинителя, суда. Если в досудебном производстве аргументация следователя (дознавателя) может быть ему разъяснена защитником, который вправе в любой момент допроса или иного следственного действия потребовать свидание с подзащитным наедине, либо до начала или по окончании следственного действия, то в судебном заседании защитнику приходится разъяснять все подсудимому в процессе разбирательства. Сам же несовершеннолетний без помощи защитника может как недооценивать, так и переоценивать исследуемые доказательства.
Считая наиболее перспективным направлением совершенствования уголовного производства по делам несовершеннолетних, тем не менее отметим, что на настоящий момент в науке нет единого мнения о том, что должна представлять из себя эта система.
Так, А.Я. Мыцыков полагает, что ювенальная юстиция должна включать как особый порядок судопроизводства, так и систему судов для несовершеннолетних, а также совокупность идей, концепций для социальной защиты и реабилитации несовершеннолетних, рассматривать несовершеннолетнего не как объект для наказания, а как субъекта, нуждающегося в реабилитации и помощи.
М.В. Лифанова считает, что ювенальную юстицию необходимо рассматривать шире, помимо системы судов для несовершеннолетних, она должна включать иные структуры, выполняющие функции по реабилитации несовершеннолетних нарушителей закона.
Еще более широкий подход относительно системы ювенальной юстиции предлагает А.А. Плясунова, считающая, что ювенальная юстиция должна включать:
– институт ювенального судьи;
– ювенальная прокуратура;
– детская адвокатура;
– агентства уполномоченных по правам ребенка;
– инфраструктура социальных учреждений и институт социальных работников.
О.Ю. Андриянова под ювенальной юстицией понимает систему ювенальных судов, указывая, что специализация судей значительно улучшает качество рассмотрения дел в отношении несовершеннолетних. Поскольку рассмотрение дел в отношении несовершеннолетних требует не только знаний в области юриспруденции, но и детской психологии, психиатрии и педагогики, автор предлагает на законодательном уровне закрепить статус социального работника суда по делам несовершеннолетних, в чью компетенцию входить оказание содействия суду в исследовании личности несовершеннолетнего, подготовку предложений по применению к нему не карательных и репрессивных мер, а мер по реабилитации и ресоциализации, а также проведения процедур примирения с потерпевшим и ряд других.
И.В. Гречаная, не считая необходимым создание системы ювенальной юстиции, предлагает ввести специализацию судей в рамках действующих судов общей юрисдикции, проводить разбирательство в атмосфере понимания, которая может быть создана при соблюдении следующих условий:
- наличии профессиональной квалификацию судьи, рассматривающие дела в отношении несовершеннолетних, в области права, социологии, психологии, криминологии и наук о поведении;
- рассматривать дела в отношении несовершеннолетних с обязательным участием психолога;
- создать доступную для понимания несовершеннолетнего подсудимого процедуру судебного разбирательства для повышения эффективности его участия в судебном разбирательстве и обеспечения ему возможности осознанной реализации его процессуальных прав.
Кроме того, автор предлагает ввести дополнительное основания для отвода судьи, рассматривающего дела о несовершеннолетних – отсутствие у него профессиональной квалификации.
Рассмотреть все точки зрения на понятие ювенальной юстиции в рамках одной работы вряд ли возможно, поэтому ограничимся приведенными. Полагаем, что определенные положительные идеи есть в каждом из приеденных мнений. Однако, ни А.Я. Мыцыков, ни М.В. Лифанова каких-либо конкретных предложений по структуре ювенальной юстиции не сформулировали. Мы согласны с мнением о том, что нужны суды по делам несовершеннолетних, которые, как уже было показано выше, уже функционировали в России в 1910-1917 г.
Также необходимо создать службу, которая занималась бы профилактикой преступности несовершеннолетних, предупреждением безнадзорности, реабилитацией несовершеннолетних, совершивших преступление. Существующие в настоящее время в составе органов внутренних дел подразделения по делам несовершеннолетних эти задачи выполняют не в полной мере.
Что же касается такой составляющей системы ювенальной юстиции как «совокупность идей, концепций для социальной защиты и реабилитации несовершеннолетних», предложенной А.Я

. Мыцыковым, то в настоящее время их достаточно, как в международных нормативных правовых актах, так и в научной литературе, никаких ог8раниченй на научные разработки по этой теме нет.
Более четкая структура ювенальной юстицией предложена А.А. Плясуновой, однако, если с необходимостью ювенального судьи мы согласны, то необходимость создания ювенальной прокуратуры и детской адвокатуры вызывает сомнение по следующим основаниям.
В настоящее время в структуре областных, краевых и приравненных к ним прокурату существует отдел по делам несовершеннолетних и молодежи, в каждой нижестоящей прокуратуре имеются помощники прокурора. Специализирующиеся на осуществлении надзора по этому направлению, в том числе осуществляющих надзор за предварительным следствием и дознанием по делам о преступлениях несовершеннолетних.
Адвокатура в Российской Федерации в соответствии со ст. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» является «профессиональным сообществом адвокатов и как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления», адвокаты вправе выступать как в роли защитников в уголовном процессе, так и в роли судебных представителей в гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве. Получить статус адвоката может лицо, имеющее высшее юридическое образование, после сдачи квалификационного экзамена по юриспруденции. Возникает вопрос о том, кто и каким образом может получить статус детского адвоката? Лицо, имеющее помимо юридического, еще и педагогическое образование и сдавшее экзамен по юриспруденции и педагогике? Кроме того, если следователя, дознавателя, государственного обвинителя, судью несовершеннолетний рассматривает в качестве своего рода «врагов», то защитника, выступающего на его стороне, он в качестве такового не рассматривает. Несовершеннолетний не может выбрать следователя, дознавателя, которые будут рассматривать дело, государственного обвинителя и судью, может лишь при наличии оснований заявить им отвод, но выбрать защитника, которому он полностью доверяет, он вправе. Именно поэтому у несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, подсудимых конфликтные отношения с защитником отсутствуют. Поэтому считаем, что необходимости в детской адвокатуре, как и в ювенальной прокуратуре, нет.
Отметим, что в настоящее время дела о преступлениях несовершеннолетних расследуют как дознаватели и следователи МВД России, так и следователи Следственного комитета МВД России. Однако, в период действия УПК РСФСР, после создания следственных органов в структуре МВД СССР, все дела о преступлениях несовершеннолетних, были подследственны следователям органов внутренних дел (ст. 126 УПК РСФСР). Представляется сосредоточить расследование всех дел о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, в одном органе – Следственном комитете Российской Федерации, создать в каждом из территориальных управлений специализированное подразделение, занимающиеся расследованием только преступлений, совершенных несовершеннолетними. Укомплектовать эти подразделения следователями, прошедшими подготовку на курсах повышения квалификации по педагогике и психологии.
Представляется. что необходимости в создании отдельной системы ювенальных судов так же нет. Достаточно создать в структуре районного суда коллегию по делам несовершеннолетних, объединив в ней судей, рассматривающих исключительно дела о преступлениях, совершенных несовершеннолетними а также реализовать предложение О.Ю. Андрияновой и помимо помощника судьи и секретаря судебного заседания ввести должности специалистов – психологов, которые до начала судебного разбирательства должны беседовать с каждым несовершеннолетним и его законным представителям, а после этого составить для судьи психологическую характеристику указанных лиц.
Считаем неприемлемым введение дополнительного основания для отвода судьи – отсутствие у него профессиональной квалификации. В соответствии с законом РФ «О статусе судей в Российской Федерации» отбор кандидатов на должность судьи осуществляется на конкурсной основе, кандидаты сдают квалификационные экзамены, судьи назначаются на должность Указом Президента РФ после тщательной проверки всех представленных документов, в том числе результатов экзамена.
Предлагая ввести новое основание для отвода судьи, И.В. Гречаная, не указала, каким образом сторона защиты может проверить квалификацию судьи, должен ли он предоставить им свои документы об образовании, ответить на их вопросы, а главное, каким образом это согласуется с имеющимся у него статусом, поскольку назначение на должность судьи означает фактически, что квалификация кандидата признана соответствующей требованиям.
Создание в структуре районных судов коллегий по делам несовершеннолетних, на наш взгляд, решает эту проблему. Если председатель суда возложил на определенного судью обязанности по рассмотрению данной категории дел, значит, он счел его квалификацию достаточной, и оспаривание квалификации судьи стороной защиты неуместно и не осуществимо практически.
Что же касается реабилитации и ресоциализации несовершеннолетних преступников, то представляется, что для осуществления этих функций необходимо привлекать общественные организации. В настоящее время в структуре муниципальных органов существуют сотрудники, отвечающие за молодежную политику и координирующие деятельность всех общественных организаций. Целесообразно, чтобы представители муниципалитета на основании заключения специалиста-психолога, работавшего с несовершеннолетним перед началом судебного заседания, предоставили суду перечень общественных организаций, чей профиль соответствует интересам несовершеннолетнего и готовых вовлечь его в свою деятельность.
Определяя несовершеннолетнему меру наказания, не связанную с лишением свободы, или прекращая в отношении него дело с применением принудительных мер воспитательного воздействия, судья может возложить на него дополнительные обязанности – ознакомится с работой соответствующих общественных организаций и приять участие в их длительности. Контроль за выполнением этих дополнительных обязанностей могут выполнять те же органы, которые делают это в настоящее время.
К перспективам развития законодательства о уголовном производстве по делам несовершеннолетних относится и совершенствование норм главы 50 УПК РФ, в процессе проведения исследования нами был сформулирован ряд предложений. Кроме того, изучение специальной литературы показывает, что немало таких предложений сформулировано и иными авторами, такими как К.А. Авалиани, О.Ю. Андриянова, И.В. Гречаная, Н.В. Спесивов и другие.
Подводя итог рассмотрению вопроса отметим, что наиболее перспективным направлением развития законодательства об уголовном производстве по делам несовершеннолетних является разработка законодательства о ювенальной юстиции, закрепляющей основы ее создания и функционирования.
В систему ювенальной юстиции должны входить существующие и в настоящее время в органах прокуратуры отделы по делам несовершеннолетних и молодежи, подразделения по делам несовершеннолетних, входящие в структуру МВД России. Помимо этого, необходимо создать подразделения по расследованию преступлений, совершенных несовершеннолетними в составе Следственного комитета Российской Федерации, одновременно внести изменения в ст. 151 УПК РФ, возложив полномочия по расследованию уголовных дел о всех преступлениях несовершеннолетних на следователей СК РФ. а также создать коллегии по делам несовершеннолетних в районных судах, включив в их состав судей, которые будут заниматься исключительно рассмотрением дел о преступлениях несовершеннолетних.
Заключение
Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы.
Уголовное производство по делам несовершеннолетних в России начало формироваться с середины 17 века, когда законодатель впервые установил минимальный возраст привлечения к уголовной ответственности за убийство. В начале 18 века Петр Первый запретил применять пытки к несовершеннолетним в процессе получения от них показаний.
Впервые нормы, касающиеся особого порядке производства по делам несовершеннолетних были установлены Уставом Уголовного судопроизводства 1864 г. Впоследствии институт уголовного производства в отношении несовершеннолетних продолжал развиваться и был дополнен рядом норм, достаточно детально регламентировавших правила назначения наказания несовершеннолетним. С 1910 г. в России начали действовать ювенальные суды, действовавшие на основе конфиденциальности по упрощённой процедуре.
В 1918 г. ювенальные суды были упразднены, а их функции переданы комиссиям по делам несовершеннолетних, однако в 1935 г. возраст привлечении к уголовной ответственности за ряд преступлений был снижен до 12 лет, а дела о преступлениях несовершеннолетних вновь стали подведомственны судам с возможностью применять любые меры уголовного наказания.
Во второй половине 20 века были принят ряд международно-правовых актов, устанавливающих стандарты уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних, большая часть из которых была учтена при разработке ныне действующего УПК РФ 2002 г., расширившего права несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и подсудимых. Производство по делам несовершеннолетних стало более отвечать восстановительному правосудию, приобрело черты правосудия, дружественного к ребёнку.
Вместе с тем в уголовно-процессуальном законодательстве России не закреплен принцип конфиденциальности судопроизводства в отношении несовершеннолетних, в связи с чем предлагаем внести изменения в ст. 241 УПК РФ, исключив из нее п. 2 ч. 2, и дополнив ее ч. 1.1 следующего содержания: «Уголовные дела о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, рассматриваются в закрытом судебном заседании».
Предмет доказывания по делам несовершеннолетних, складывается из обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст