Теория феминизма Дж. Милля

Введение

Джон Стюарт Милль (1806 - 1873) - британский философ, экономист и политический деятель, внесший весомый вклад в обществознание, политологию и философию либерализма. Он был ярым сторонником концепции индивидуальной свободы, которую противопоставлял тотальному государственному контролю. Также Милль являлся сторонником этического учения утилитаризма.
Историки полагают, что на жизнь и работу Милля повлияла любовь к женщине (миссис Тейлор), с которой он познакомился в 1830 году, по его словам и считал (с) «величайшим счастьем своей жизни». Они поженились только через 20 лет после знакомства - в 1851 году, однако через 7 лет она умерла.
Джон Милль посвятил своей жене книгу «О свободе», в предисловии к которой говорится, что она была его музой и со автором его сочинений.
Однако есть факты, свидетельствующие о том, что в самом крупном его труде, «Системе логики», миссис Тейлор не принимала никакого участия, но существенно повлияла на главы его «Политической экономии».
Пожалуйста, единственным совместным сочинением Милля и его супруги можно считать труд «О подчинённости женщин». В течение нескольких лет Милль входил в состав Британского парламента (как представитель Либеральной партии в палате общин) и активно продвигал тему предоставления избирательных прав женщинам.
В данной работе рассмотрим основные постулаты исследования Джона Милля - одного из лучших англоязычных философов - о предпосылках и тенденциях развития феминизма, изложенные в книге «О подчиненности женщин».


Тренды развития общества и «женского вопроса» с древнейших времен до конца XIX века
С течением времени в обществе происходят изменения, в связи с которыми перестают существовать имевшие ранее силу соображения и тенденции, однако только в отношении одного вопроса эта мысль не верна – в отношении места женщины в обществе, ее прав, обязанностей и гражданской позиции.
Система, при которой слабый подчиняется сильному, работает с давних времен и исключительно по причине того, что в обществе по сути никогда не было опробовано никакой другой системы, и, следовательно, не существовало опыта для противопоставляется теории, на которой базируется современное общество XIX столетия. Полученная в результате система неравенства не является результатом обсуждения и является доказательством того, что на ней базируется польза общества и человечества в целом. Она возникла из того факта, что с самых истоков человеческого общества, женщина находилась в рабском положении относительно мужчины. А законы и система устройства того или иного общества всегда опираются на уже известные и понятные для этого общества отношения. Именно так личность, находившаяся в подчинении только по факту, считалась его собственностью вполне легально.
В ранних эпохах большинство мужчин и все женщины были рабами. С течением времени законность невольнического положения мужчин была подвергнуто сомнению, пока в конце-концов мужское рабство не было отменено практически повсеместно, а рабство женского пола осталось, приобретя более мягкую форму. Но эта зависимость, в том виде, в каком она существует теперь, отнюдь не есть своеобразное учреждение, вызванное новыми соображениями правосудия и общественной надобности: это просто на просто продолжение того же первоначального рабства, только перешедшего через целый ряд смягчений и изменений, вызванных теми же причинами, которые вообще смягчили нравы и подвели все людские отношения более или менее под контроль права и человечности. Само учреждение, однако, нимало не избавилось от пятна, наложенного на него его грубым происхождением. Милль считает, что любому сознательному члену общества должно быть как минимум странно слышать о неравенстве между правами мужчины и женщины только потому, что мужчина имеет право сильнейшего.
Еще в начале XIX века закон Британии давал людям право держать в рабстве людей, как собственность, покупаемую и продаваемую. Безусловно, в обществе находили выступающие против такой «торговли», однако суммарно их мнение оказалось гораздо слабее голоса сочувствующих рабовладельческому мышлению. К сожалению, в этом и состоит сила однажды сложившейся системы. А по сути, в чем разница между отношениями «рабовладелец – раб» и «мужчина – женщина»? С одной стороны, это противостояние партий и предпринимателей за сферы влияния и ресурсы, с другой стороны – власть мужчины как главы семейства над женщиной и нерушимостью домашнего очага.
Еще Аристотель, сделавший огромный вклад в развитие человеческой мысли, и тот исповедовал учение о господстве мужчины над женщиною. В средние века мы можем видеть власть феодалов над людьми низшего сословия, а сама мысль о том, что личности низших сословий могут претендовать на равенство с ними, казалась абсурдной.
Подчиненность женщин мужчинам с незапамятных времен – некий всемирный обычай, то всякое уклонение от него также кажется неестественным. Опыт показывает, что мышление масс находится в прямой зависимости от привычки. Так, например, англичане считают крайне неестественным, чтобы женщина была солдатом или членом парламента. Хотя в феодальные века война и политика были неестественными женскими занятиями, потому что в этих занятиях не было ничего противоречащего обычаям тех времен; казалось совершенно естественным, чтобы женщины привилегированных сословий были мужественного характера и уступали мужчинам только в физической силе.
Независимость женщины у греков совсем не такой неестественной, как у другим народов. Возьмем, к примеру, басню об амазонках, которую они считали за историческую правду, или легенды о спартанских женщинах.
Многие могут сказать, что женщины 19-го столетия не жалуются и добровольно согласны находиться в подчинении у мужчин. Но, во-первых, далеко не все женщины принимают это положение добровольно. Постоянно растет число протестующих женщин, организовавших свое сообщество и представивших парламенту прошение о предоставлении им избирательного права. Требования женщин лежат также в области образования и допуска к профессиям и занятиям, до сих пор закрытым для них. К протестам присоединяются женщины Америки, Франции, Италии, Швейцарии, России. Но, безусловно, есть и пласт женского общества, представленный личностями, которых научили старательно подавлять в себе подобные поползновения, как неприличные их полу. В природе четко соблюдается политический закон: лица под гнетом власти никогда не начинают протесты с жалоб на власть, а только лишь на притеснительное ее применение. Именно поэтому так много женщин, жалующихся на дурное обращение с ними мужчин, и их могло бы быть еще больше, если бы жалобы провоцировали со стороны мужчин усиление дурного обращения. Это и делает безуспешными попытки, при сохранении власти мужчины, защитить от злоупотреблений женщину. Этот распространенный повсеместно обычай не несет в себе никаких оправданий (кроме исторически сложившихся) в пользу порядка, ставящего женщину в общественное и политическое положение, подчиненное мужчине.

В ранние периоды истории общество было устроено иначе. Все рождались для известного общественного положения и по большей части приковывались к нему законом, с воспрещением, какими бы то ни было средствами, выйти из него. Как некоторые люди рождаются белыми или черными, так в былые времена одни рождались рабами и бесправными, а другие свободными и гражданами; одни рождались патрициями, другие плебеями; одни феодальными дворянами, другие членами среднего сословия, или roturies. Раб или крепостной никогда не мог освободить себя, или получить свободу иначе, как по воле своего господина. Сегодня люди не рождаются для какого-то определенного положения в жизни, могут свободно употреблять свои способности и пользоваться представляющимися им благоприятными случаями для достижения той цели, которая кажется им наиболее желательною. Если этот принцип верен, то мы не должны допускать, в частности, что факт рождения мальчиком или девочкой (все равно как рождение черным или белым, мещанином или дворянином) решает положение личности на всю жизнь, и отрезывает ей путь ко всякому возвышенному, самостоятельному общественному положению и ко всем почетным занятиям.
    В настоящее время все известные звания и общественные преимущества открыты и доступны только мужскому полу. И эта подчиненность женщины негативно выделяется на фоне общего строя современных общественных учреждений, и представляется чуть ли не единственным отголоском старого мира. Остается открытым вопрос: в чем заключается естественное различие между обоими полами? Очевидно, что оно велико, но не всегда различия отрицательны. Отличить глупую женщину от умной очень легко (как и глупого мужчину от умного). Глупость не имеет половой принадлежности. Очевидно, что никто не требует особых прав и привилегий в пользу женщин, а требуют только отмены существующих прав и привилегий в пользу мужчин. Свобода обоих полов конкурировать там, где они нужны и полезны, пойдет обществу только на пользу.

Милль согласен, что найдется достаточно женщин, которые, обладая способностями и имея возможность занять почетное место в жизни, выбрали бы себе подобную долю исключительно матери и жены. Но общество мужчин уже совершило большую ошибку – оно разрешило женщинам получать литературное образование. Женщины читающие, пишущие - это женщины думающие о существующем порядке вещей, анализирующие информацию, делающие выводы, а значит со временем готовые выйти за рамки функций служанок и экономок.

Причины различий между мужчиной и женщиной
Милль выдвигает теорию о том, что общество не знает различий между мужчинами и женщинами, как между разумными и нравственными существами. Да, существует  разница между людьми полами, но относительно умственных способностей и нравственных качеств доподлинно ничего не известно. Ученый заявляет, что "не обнаружится никаких врожденных стремлений, отличающих женский ум (также точно, конечно, и нравственный женский склад) от мужского". Хотя, скорее всего, различие есть, в нем по логике нельзя сомневаться a priori. У мужчины и женщины разные организмы, в каждом из них все процессы находятся в гармонии. Психическое и психологическое устройство человека имеет прямую связь с его физикой. Тело - оболочка души, соответственно, различие в физическом устройстве влечет за собою различие душевных качеств

. Однако Милль сводит различия между мужчинами и женщинами к разнице в физической силе. Мужчина сильнее женщины и ставит ее в подчиненное положение, вследствие чего и развились все те особенности, которые теперь отличают женщин от мужчин.

Милль говорит: "… Есть люди, которые по большей части пребывают в таком неведении о том, до какой степени, с самого существования нашего рода, право сильнейшего было единственным общепризнанным, а всякий другой закон был исключением и последствием особых отношений, и как недавно еще общественные порядки стали управляться, даже номинально, каким-нибудь чисто нравственным законом, то конечно не понимают и не соображают того, каким образом учреждения и обычаи, никогда не имевшие другого основания, кроме права сильнейшего, могут держаться в таких веках и при таком состоянии общественного мнения, которые никогда не допустили бы им заново учредиться". В принципе, это и есть взгляд Милля на мировую историю.

Милль постоянно ссылается на существование особой науки (раздела психологии), который должен быть направлен на изучение различий между мужчиной и женщиной. Он считает, что это может быть наука о развитии характера. Разрешение «женского вопроса» путем теоретических рассуждений, изучения истории, поэзии, психологии оказалось невозможным. "Естественными, говорит он, можно считать только те различия, которые никаким образом не могут быть искусственны, т. е. которые остаются по устранении каждой особенности того или другого пола, могущей быть объясненной воспитанием или внешними обстоятельствами. Нужно глубочайшее знание законов развития характера, чтобы иметь право утверждать, что есть какая-нибудь разница, тем более, в чем разница между обоими полами, смотря на них как на разумные и нравственные существа. А так как никто еще не имеет этого знания (потому что нет предмета, который, в сравнении с его важностью, так мало изучался), то никто до сих пор не имеет права заявлять положительное мнение об этом предмете. Можно делать догадки - больше ничего".

  Исследователь проблемы «женского вопроса» говорит: "Порабощение там, где оно не окончательно обращает порабощенных в подобие скотов, хотя и тлетворно действует на нравственность обеих сторон, однако менее развращает рабов, чем рабовладельцев. Для нравственной натуры человека здоровее быть обуздану, чем иметь возможность самому пользоваться неограниченною произвольною властью". Из этого можно сделать вывод, что женщины исторически более здоровы, менее развращены, и стоят на ступень выше мужчин. Вывод этот относится к нравственной стороне, но и относительно умственной стороны можно сделать подобную же догадку. Можно предположить, что история исказила мужской ум в несравненно большой степени, чем она исказила ум женский. Да, философ хвалит в определенной степени женское самоотречение, но только тогда, когда оно не переходит известных границ.

Поприща науки, политики, литературы почти все захвачены мужчинами, где женщины уже, если можно так сказать, опоздали отличиться. С другой стороны, появляются новые ниши, где женщины способы обогнать мужчин. Вот так просто объясняет философ довольно сложные вещи. Различия между духом древних греков, художественным в основе, и духом древних римлян, склонным к политике, по мнению ученого не существует. Он уверен, что все люди равны по способностям. Таким же похожим образом Милль объясняет разницу между мужчинами и женщинами. И только исключительно в силу исторических событий женской натуре не дали проявиться во всей красе по сравнению с мужской.

В качестве примеров Милль приводит:

- институт брака как необходимость женщины тотально повиноваться мужу
- насильственная выдача женщины замуж своим отцом
- невозможность женщины обрести свободу, не смотря на дурное обращение, побои и прелюбодеяния со стороны мужа.


Необходимость и возможность уравнения в правах мужчин и женщин
Милль для правильного и беспрепятственного развития женщины предлагает устранить все юридические преференции мужчин и посмотреть, а что же будет дальше. Можно сказать, что это своего рода эксперимент над женщинами. Попробуем отменить все особенные права и привилегии, которыми пользуются мужчины, и тогда мы увидим какова настоящая, неискаженная женская натура. При этом исследователь предлагает отказаться от долгого и поступательного пути, установив единомоментно равенство между полами.

Действительно, в своей работе Милль выделят значительное место юридической стороне вопроса уравнения женщин в правах. Автор, конечно, исследовал и другие цели: философские, нравственные, психологические, эстетические и многие другие. С юридической точки зрения изучать природу женщины не так уж и нужно, необходимо просто предоставить ей все возможные права наряду с мужчинами.
"По новейшему убеждению, говорит Милль, плоду тысячелетнего опыта, все дела, в которых личность прямо заинтересована, никогда нейдут хорошо, если они не предоставлены ее собственному усмотрению, и подчинение их правилам, сочиненным властями, далее того, что требуется для охранения прав других, действует непременно вредно". И это основной принцип, на основании которого Милль хочет, чтобы закон не налагал на женщин никаких ограничений, чтобы во всех сферах общественной и политической жизни женщинам предоставлена была свободная конкуренция с мужчинами. Итак, можно подумать, что если в ходе возможного эксперимента женщина не окажется способной к гениальности в науке, искусстве, политике, общественной жизни (то есть уравняться в правах с мужчиной), то можно будет их лишить некоторых прав.


Идеальное место женщины в обществе

Не вызывает сомнений тот факт, что женщины непременно завоюют необходимые права, добьются свободы, избирательного права и много другого. Но чего хочет сама женщина и чем она должна быть в представлении Милля – это одно и тоже? На этот вопрос автор в своей книге ответа не дает, затрагивая только самые азы проблемы. Название книги «Подчиненность женщины» говорит о том, что он, скорее всего, имел ввиду юридический вопрос, хотел говорить только о подчинении женщин, а не о том идеале, к которому они должны стремиться. Однако разделить эти два вопроса невозможно.

Рассмотрев его труд с практической и теоретической стороны, можно сказать, что Милль в своем философском направлении придерживается скептицизма, в практике же классический англичанин и протестант по религиозным убеждениям. В результате такого коктейля ученый смотрит на естественно сложившиеся связи женщины в обществе как на некие барьеры в ее развитии и ограничения свобод (здесь подразумевается даже отношения с мужем и детьми).

На мой взгляд, идеальное место женщины очевидно можно найти, только постигая женскую натуру. Очевидно, что для Милля-скептика нет разницы между мужчиной и женщиной. Но человеку, признающего хоть небольшую, но разницу между полами, не может быть все равно, как и в чем эта разница проявляется. И прежде всего мы желали бы в женщине самого чистого и ясного развития женских качеств. Женщина, как известно, по красоте, по прелести душевной и телесной есть первое существо в мире, венец создания. Но из женщин выходят не одни богини и мадонны, из них же выходят и фурии и ведьмы. Уклонения тем возможнее, тем многочисленнее и глубже, чем выше и чище идеал. Мужчина по самому существу дела никогда не может достигнуть той степени отвратительности, до которой доходит женщина. Следовательно, если мы только признаем за собою некоторое понимание женской натуры, то главною целью нашею будет охранение ее во всей чистоте, развитие тех качеств, которые она может иметь, и устранение тех недостатков, которые ей свойственны.

Милль признает, что если бы женщинам даны были всевозможные политические права, то для большинства женщин эти права оказались бы совершенно не нужными, совершенно лишними: "Женщина, выходя замуж, собственно говоря уже выбирает себе род занятий точно также, как мужчина, выбирающий профессию: о ней можно сказать, что она посвящает себя ведению хозяйства, воспитанию детей, как специальности, на столько лет своей жизни, сколько потребуется на это дело, и потому отказывается на это время не от всяких занятий вообще, но от занятий, помешавших бы ей в исполнении избранных ею обязанностей. Постоянные, систематические занятия вне дома при таком взгляде сами собою, без постороннего вмешательства не входили бы в программу большинства замужних женщин. Но следовало бы предоставить всевозможный простор применению общих правил е личным особенностям, и не должно бы быть никакой помехи, препятствующей женщине, которую способности ее исключительно влекут к тому или другому роду занятий, следовать своему призванию не смотря на брак, при чем всегда найдется способ как-нибудь иначе уладить неудобства, которые неизбежно вкрадутся в семью и в хозяйство вследствие неполного исполнения ею простых обязанностей хозяйки и матери семейства. Все эти вопросы, если бы только общественное мнение взглянуло на них как следует, можно бы без малейшей опасности предоставить собственному решению заинтересованных лиц, без всякого вмешательства закона».

Для большинства замужних женщин нереально совмещать  обязанности хозяйки, жены и матери другими, общественными задачами. Но будут женщины с особенными способностями, с особенным призванием к делам менее простым, тогда возникнут неудобства и неполное исполнение семейных обязанностей, но Милль уверяет, что тут нет даже малейшей опасности: "Здравый смысл говорит, что если бы подобные должности стали бы вверять женщинам, то только тем из них, которые бы оказались без особенного призвания к супружеству или предпочли бы другое употребление своих способностей (ведь и теперь много женщин, предпочитающих браку любое из тех немногих почетных занятий, от которых они не исключены), и потому посвятили бы большую часть своей молодости стараниям подготовить себя к занятиям, которым они намерены посвятить свою жизнь; или еще чаще, по всей вероятности, - вдовам и женам лет под сорок, под пятьдесят, которым знание жизни и уменье управлять, приобретенное в семействе, при помощи нужных научных занятий могли бы весьма пригодиться в менее тесной сфере"