Проблемы российской философии.

Введение

Абстрактно-всеобщая теория — это теория, отображающая наиболее общие, предельно общие свойства, формы, законы реальности... Законы диалектики настолько всеобщи, что все реальные события, например, возникновение жизни и человека, оказываются по отношению к ним частными случаями. Таким образом, из абстрактно-всеобщих законов диалектики нельзя содержательно вывести возникновение человека как материального существа, обладающего сознанием.
Общая теория антропосоцигенеза не создана. Проблема заключается в том. что фактического материала для реконструкции процессов гоминизации недостаточно, и он характеризуется фрагментарностью. Вместе с тем, накопление результатов поиска не упрощает, а усложняет и без того запутанную картину антропосоциогенеза. так как появление новых палеонтологических данных и археологических находок обычно не вписывается в ранее разработанные схемы и противоречит сложившимся концепциям.
Кроме того, многие философы утверждают, что наступила полоса современного кризиса научного освоения действительности. Беззащитная, мечущаяся, хромающая человеческая мысль во многих случаях оказывается неспособной охватить настоящее, зрело оценить прошлое, хотя бы как-то предвидеть будущее.
Мне представляется, что особенность современного кризиса в науке заключается в переизбытке информации, когда наряд) с изобилием фактов присутствует не меньшее количество артефактов, и создастся парадоксальная ситуация — «за деревьями не видно леса», не прослеживаются причинно-следственные и системные связи. Следовательно, необходимо глубокое философское осмысление сложившейся ситуации и выход на новую картину мира.
Цель реферата — с позиций философской антропологии проанализировать известные литературные источники по проблеме антропосоциогенеза, выявить роль экологического фактора в данном процессе и систематизировать результаты
Задачи:
1.рассмотреть философские проблемы антропосоциогенеза
2.изучить философско-методологические проблемы антропосоциогенеза
3.изучить связь антропосоциогенеза и социогенеза


1.Философские проблемы антропосоциогенеза

Эволюционное учение объясняет совершенствование форм живых организмов постоянно идущим естественным отбором, селекцией. Внешние условия жизни из десятков и сотен тысяч различных особей отбирают наиболее приспособленных, наиболее пригнанных к данным условиям. Начальные стадии эволюции связаны с преобразованием популяции, с изменением внутри группы особей одного вида. Эволюция популяций таит главные загадки механизма тех процессов, которые вызываются изменениями в среде обитания.
Таким образом, давно показано, что эволюция живой материи представляет собой процесс совершенствования механизмов адаптации к изменяющимся условиям среды обитания.
Филогенез, приведший к возникновению вида Homo Sapiens, шел по линии: архантропы — палеоантропы — неоантропы. Можно сказать, что биологическая эволюция человека завершилась с формированием такого ароморфоза как головной мозг и рука и возникновением общественной формы у гомннид.
В своей монографии А Н. Аверьянов подчеркивает: «Границы между биологическими и социальными системами размыты, расплывчаты больше чем между полем и веществом или системами не живой и живой природы»
Проблема становления современного человечества в материализме восходит с одной стороны к трудам Ч. Дарвина и его учеников (в первую очередь, Т. Хаксли), с другой - к работам Ф. Энгельса, вписавшего эволюционную биологию в общую теорию единого закономерного мировою процесса, вершиной которого является человек - «сверхприродное», «сверхбиологическое», социальное материальное существо. Отмечая необходимую роль естественного (прежде всего, полового) отбора в становлении человека, Ф. Энгельс подчеркнул ведущее значение формирующейся трудовой деятельности в процессе перехода от биологической формы материи к социальной [8].
В связи с успехами социальной биологии, палеоботаники, палеозоологии, археологии, палеопсихологии, палеолингвистики и ряда других отраслей научного знания во второй половине XX в. проявился повышенный интерес к вопросам антропосициогенеза. В данный период выходит целый ряд фундаментальных работ, авторы которых стремились критически переосмыслить, углубить и конкретизировать исходные положения Энгельсовой концепции и дать по возможности детальное описание процессу становления человечества. В отечественном материализме наиболее примечательны труды Ю. И. Семенова, Б. Ф. Поршнева, В. П. Алексеева, И. Л. Андреева.
В 1966 г. вышла в свет книга Ю. И. Семенова «Как возникло человечество?», в которой, как отмечает сам автор, «достаточно полно и детально рассмотрен, лишь переход от стада животных - предшественников человека к формирующемуся обществу» [6, с 4]. Книга несколько раз переиздавалась и дополнялась, а в итоге нашла свое продолжение в монографии 1989 г. «На заре человеческой истории», в которой уже был рассмотрен переход от формирующегося общества к готовому, сложившемуся обществу [7].
В качестве центральной проблемы антропогенеза автор рассматривает сущность труда и процесс его возникновения. Будучи сторонником идеи последовательного эволюционизма, постепенного перехода от живого к социальной форме материи, Ю. И. Семенов различает и этапы становления труда - животный труд (или предтрудовую деятельность) и собственно человеческий труд, которые постепенно сменяют друг друга. Человеческий труд представляет собой процесс сознательного, целенаправленного преобразования природы, животный - рефлекторный по своему механизму способ приспособления к ней [6, 118].
В 1974 г. вышла в свет книга Б. Ф. Поршнева «О начале человеческой истории» [5], опубликованная уже после смерти автора и вызвавшая весьма неоднозначную реакцию со стороны специалистов в области первобытной истории. В советской литературе Б.Ф. Поршнева нередко обвиняли в попытке подвергнуть ревизии марксизм и неправомерном сведении человеческой сущности к биологической [1, с 129]. Ради справедливости стоит, впрочем, отметить, что автор придерживался исключительно материалистического подхода к пониманию человека, отдавая должное Энгельсовой концепции антропосоциогенеза, а впечатление критиков о его якобы стремлении биологизировать человеческую сущность было вызвано предметом исследования.
Б. Ф. Поршнев был первым советским исследователем, который внес в отечественный марксизм проблематику' и теоретические наработки современной социальной биологии и биологии в целом. Его трактовка перехода от биологической формы материи к социальной вполне укладывалась в концепцию единого закономерного мирового процесса Ф. Энгельса, в существенной мере углубляя ее и конкретизируя. В использованной автором формуле Л. Фейербаха «выворачивания вывернутого» в качестве базового методологического принципа не трудно заметить строго диалектический подход к развитию (действие закона отрицания отрицания). Не ставя под сомнение ведущую роль груда в процессе становления человечества, автор сосредоточил свое внимание на одной из сторон антропосоциогенеза - эволюции высшей нервной деятельности в направлении к человеческой психике, становлении второй сигнальной системы в частности, справедливо отмечая, что труд не может сформироваться и реализоваться без речи. По мнению Б.Ф. Поршнева, только морфофизиологические особенности человека (например, прямохождение), или только способность к производству (которое, впрочем, автор, как и практически все советские антропологи и историки, неправомерно редуцировал до сознательной орудийной деятельности) еще не свидетельствуют о начале человеческой истории. Человек возникает лишь тогда, когда его труд и психика начинают регулироваться посредством речи. Данное утверждение, если понимать его буквально, конечно, можно интерпретировать как попытку ревизии Энгельсовой концепции, но вместе с тем, в нем можно обнаружить и более глубокую идею о становлении человека как процессе оформления всего многообразия его свойств и отношений в их единстве. Вчитываясь в текст работы Б. Ф. Поршнева, вряд ли можно обвинить автора в представлении о ведущей роли речи в становлении человека и труда (и тем более ведущей роли физиологических изменений), эволюция выс шей нервной деятельности и способа коммуникации - необходимая сторона формирования социальной материальной сущности человека.
Б. Ф. Поршнев определил целью своего исследования - выяснение отношения биологического и социального при переходе к человеку [5, с 13, 140]. По мнению автора, «корешком», общим детерминирующим началом сложной совокупности психических свойств человека является речь [5, с 145]. В данной связи автор стремился найти в физиологии высшей нервной деятельности ту вершину «конуса», которая обращена ко второй сигнальной системе [5, с 145]. Выявив две вершины этих «конусов», Б. Ф. Поршнев рассматривает, сколь близко сходятся эти две обращённые друг к другу вершины [5, с 146]. Антропосоциогенез, по мнению автора, представляет собой процесс постепенного отрицания биологического способа развития, заложенного в нем самом, формирования социального способа развития и снятия в нем биологического. Древние виды Homo, таким образом, не являются в строгом смысле ни животными, ни людьми, они сеть некое «третье» образование, способом существования которого является причудливое взаимное отрицание биологического и социального механизмов развития. Выделяя проблему соотношения биологического и социального, автор основное внимание уделил отдельной стороне этой проблемы, а именно - предыстории речи. Именно речь, по мнению Б. Ф. Поршнева делает возможным груд как специфически человеческую, сознательную, целесообразную деятельность.
Очередным шагом в развитии марксистской концепции антропосоциогенеза стала монография В. П. Алексеева «Становление человечества» (1984), в которой автор вступил в острую полемику с Ю. И. Семеновым и Б. Ф. Поршневым [1]. В отличие от своих предшественников автор начинает с общей концепции мирового процесса, пытаясь определить место человека в нем. Центральное место в теоретических построениях автора занимает учение В. И. Вернадского о ноосфере, наложившее отпечаток на весь ход исследования. В качестве базовых критериев антропосоциогенеза В. Г1. Алексеев выделяет «гоминидную триаду»: прямохождение, приспособленную к тонкому манипулированию кисть с противопоставляющимся большим пальцем, высокоразвитый относительно крупный мозг [1, 88]. Кроме морфофизиологических особенностей, автор выделяет также орудийную деятельность, предваряющую становление труда, речь и психику. Особое место в исследовании В.П. Алексеева отводится выяснению общей «природы» этих свойств.
В противовес мнениям Ю. И. Семёнова и Б. Ф. Поршнева о существовании дочеловеческого или животного труда (предтруда), автор настаивает, что орудийная деятельность присуща только гоминидам [1, с 129]. Труд В. П. Алексеев считает первым условием формирования человека, следуя тем самым, общей концепции Ф. Энгельса. Переходя к проблеме палеопсихологии, В. П. Алексеев уделяет внимание общему недостатку всей исторической психологии - ограниченности методологических оснований [1, с 227], иначе говоря, самой возможности науки давать точные и объективные результаты. Если история человечества, которая начинается с первых антагонистических формаций, содержит разнообразные письменные источники, то первобытная история человечества письменных источников не имеет, что крайне затрудняет исследование психического мира ранних людей. Поэтому В. П. Алексеев перечисляет те методы и источники информации, которыми наука может руководствоваться при реконструкции психического мира человека. Алексеев выделяет четыре источника восстановления законов мышления ископаемых гоминид: историко-психологический, зоопсихологический, палеоневрологический и археологический [I, с 232]. В общем виде автор попытался в своей монографии продемонстрировать постепенное становление социальных свойств человека по мере эмансипации их от биологической формы.
Подобно В.П

. Алексееву, и в определенной мере опираясь на его разработки, И.Л. Андреев также предпринял усилия по углублению Энгельсовой концепции антропосоциогенеза в своей книге «Происхождение человека и общества» (1988) [2]. Он полностью признаёт «гоминидную триаду» В. П. Алексеева в качестве критериев антропогенеза [2, с 58-78], соглашается с его выводом о том, что трудовая деятельность играет ведущую роль в становлении человека и была присуща исключительно ископаемым приматам [2, 88]. Труд, по его мнению, не только направляет эволюцию антропоидов за пределы животного мира, но и постоянно «воссоздаёт человека как общественное существо» [2, с 86]. Показателем и критерием развития труда И. Л. Андреев считает процесс изготовления орудий труда. Особое значение он придает освоению и использованию огня - мощного «энергетического орудия», которое повлияло на все стороны жизни древнего человека [2, с 112,114, 155, 183]. Орудия труда у автора также рассматриваются в качестве показателя развития психики, а их изготовление -в качестве источника ее формирования. Крупные изменения психики, по мнению И. Л. Андреева, первоначально были связаны с регулярным использованием естественных предметов, затем с их «подправкой», а позже - с изготовлением и употреблением искусственных орудий [2, с 153]. Последующая ступень генезиса сознания была вызвана освоением временной структуры мира, важнейшую роль при этом сыграло открытие огня [2, с 155]. Использование огня, по мнению И. Л. Андреева, оказало плодотворное влияние и на биологию, и на психику человека (например, на восприятие пространства) [2, с 155]. Формирование мышления стало фундаментальной основой развития общения, одной из форм которого выступает сигнально-коммуникативная вокализация, положившая начало речи [2, с 194]. Возникновение речи автор объясняет необходимостью регуляции стадной деятельности, связанной в т.ч. с использованием огня [2, с 183].
Трудности, с которыми столкнулась отечественная антропология и историческая наука при анализе антропосоциогенеза, как нам представляется, связаны во многом с недостаточной философской проработкой проблемы, и как не парадоксально это звучит, с упрощенным понимание человеческой сущности и сущности важнейших человеческих свойств, в первую очередь - труда. Философский материализм увязывает сущность человека с трудом как особым способом существования и развития. Однако для отечественных авторов стало типичным редукционистское толкование этой формы деятельности, сведение ее к осознанному, целенаправленному преобразованию природы, или того хуже -осознанной орудийной деятельности. Мышление, манипулирование предметами, изготовление орудий груда, преобразование природы, как, впрочем, общение и речь, определенные физиологические процессы, связанные с особенностями морфофизиологического строения человека это не сущность и не основное содержание, а необходимые стороны трудового процесса. Труд - это способ существования и развития человека, процесс производства людьми собственной материальной жизни и сущности. Продуктом, а стало быть, предметом и средством труда являются сами люди.
Люди - социальные материальные индивиды (социальная форма материи), производящие свою жизнь посредством преобразования материального мира. Они обладают интегральной материальной сущностью, включающей в обобщенном, иерархизированном виде помимо собственно социального, биологический, химический, физический уровни организации материи. Они - универсальные существа, тождественные миру, включающие в себя все положительное содержание мира в целом, и потому находящиеся с ним в универсальном практическом отношении и способные универсальным способом его отражать (познавать). Помимо универсального содержания, человеческая сущность обладает родовыми характеристиками. Люди - родовые существа, тождественные человеческому роду, обладающие общими для всех индивидов свойствами, производящие и, как следствие, познающие себя и друг друга (находящиеся в практической и духовной связи). Помимо прочего, люди - индивидуальные существа: каждый человек в неповторимой форме несет в себе в определенных пропорциях содержание мира и человечества в целом. Универсальная, родовая и индивидуальная сущность человека раскрывается в системе сущностных свойств - труде, мышлении, общении, способностях, потребностях и т.д.
Главный вопрос теории антропосоциогенеза, стало быть, заключается в том, каким образом человек становится предметом для себя, превращает себя в предмет своей преобразовательной, психической и коммуникативной деятельности. Данный вопрос не нов для науки. В «свернутом» виде он был поставлен родоначальниками марксизма еще в «Немецкой идеологии», в которой К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркнули, что людей отличает от животных способность производить собственную жизнь посредством труда [4, с 27-28]. Любопытно, что и в немарксистской антропологии в несколько упрошенном виде этот вопрос также давно поставлен. Л. Мамфорд, например, в своей работе «Миф машины» проводит мысль о том, что человеческая история начинается с момента превращения людьми собственного тела в орудие деятельности [3|. Кисть руки долгое время служила человеку и чашкой, и лопатой, и мастерком до изобретения этих предметов [3, с 138]. Мысль Л. Мамфорда о превращении человеческого тела в «машину», универсальное орудие труда не противоречит исходным положениям материализма, с которым автор открыто не соглашается [3,7] и может быть интерпретирована с материалистических позиций: человек становится универсальным орудием своей деятельности по мере превращения себя в главный предмет своего творчества.
Антропосоциогенез как процесс становления социальной материальной интегральной, универсальной, родовой и индивидуальной сущности, процесс превращения человеком себя в предмет своей деятельности нельзя раскрыть без решения целого ряда крупных проблем, традиционно представленных в антропологии (критериев антропосоциогенеза, способов фиксации и интерпретации останков древних людей и продуктов их жизнедеятельности, палеопсихологии, палеолингвисгики и т.д.). Однако краеугольной, как нам представляется, остается проблема, поставленная в советской науке Б.Ф. Поршневым, - отношения социального и биологического в процессе становления человека в целом, по степенного самоотрицания биологического способа существования и рождения на его «периферии» социального способа жизни - в частности.
Идею Б.Ф. Поршнева об эволюции высшей нервной деятельности, в частности - сигнальной системы (от подражания звукам животных и последующего удвоения системы сигналов, имеющих первоначально сложную рефлекторную природу, до формирования второй сигнальной системы и ее «столкновения» с первой, и образования собственно речи) можно использовать в качестве методологического приема при описании превращения рефлекторной орудийной деятельности предков человека в трудовую, свойственную собственно людям современного вида.
Использование естественных природных объектов в качестве средств адаптации присуще многим животным, некоторые виды даже осуществляют сложные манипуляции с ними, частично меняя их. На ранних этапах антропогенеза, по мнению многих антропологов, орудийная деятельность имела исключительно рефлекторный характер, и по мере эволюции стала «конкурентным» преимуществом пралюдей в борьбе за выживание как внутри собственной популяции, гак и с представителями иных видов животных, с которыми предки человека находились в сложных симбиотических отношениях. Эта пока чисто биологическая «специализация» предков человека на использовании естественных природных объектов (в первую очередь, камней) постепенно переросла в частичную их обработку: раскалывание камня до размеров, пригодных для использования рукой; скалывания края камня, что усиливало эффективность его применения при дроблении костей, разделывании туш и т.п. Постепенно к периоду полумиллиона лет назад у некоторых архаических гоминид наблюдается уже стандартизация орудий, что свидетельствует о систематическом использовании камня со сколотым краем.
Создание и использование орудий еще рефлекторной деятельности пралюдей - относительно затратный по времени процесс, и вдобавок процесс, который под силу только взрослым особям. Биологическая специализация на использовании орудий при добыче пищи (охоте, разделывании туш животных) как ни странно способствовала ограничению биологических механизмов развития древних гоминид. Использование орудий охоты, а как следствие и применение «технологии» охоты требовало от группы, занимающейся ею, определенной численности и половозрастной структуры. Избыток «иждивенцев» - детей и стариков, или в целом избыток или нехватка взрослого населения в стаде, видимо, напрямую сказывались на эффективности охоты.
Уже в более поздний период, когда возникло человечество современного вида, мы обнаруживаем у него изощренную систему методов регулирования численности рода и его половозрастной структуры, реализовавшуюся в экзогамии. К примеру, для уменьшения численности рода применялись половое табу, примитивные средства контрацепции, обязательное безбрачие ряда мужчин, а порою и более радикальные средства - геронто - и педоцид (порою в форме каннибализма). Для стимулирования численности населения использовались временное снятие полового табу, бытовой и ритуальный гетеризм, принятие в род чужаков. Такие проявления регулирования половых отношений в рамках дуально-родовой экзогамии - итог победы социального способа развития человека над биологическим, с одновременным включением последнего в «ткань» общественного производства. В период же антропосоциогенеза, видимо, происходило формирование конфликта между биологическим способом развития в целом и образовавшемся на его «периферии», поначалу биологическим же по своей природе способом добычи средств жизни при помощи орудийной деятельности. Вся «палитра» видов Homo - это выражение данной борьбы с переменным успехом, в результате которой возобладание биологического способа развития заводило древних людей в тупик, а отрицание его - выводило на магистральный путь эволюции. В конечном итоге, орудийная деятельность стала главным средством выживания людей, превратившись, тем самым, в трудовую.
Говоря о первом опыте использования орудий в процессе охоты, важно не упустить из виду его человеческое содержание. Беря камень в руку, скалывая ею край, обрабатывая его разными способами, приматывая его к палке (создавая составное орудие) человек менял свое морфофизиологическое строение, преобразовывал свое тело, но важнее всего то, что он обретал сверхбиологические, в перспективе социальные навыки, т.е. развивался в целом. Это развитие себя было неотделимо от развития другого индивида (передача производственного опыта в ходе совместной деятельности), что способствовало появлению нового типа объективных отношений, в определенной мере отрицающих популяционные и одновременно включающих их в себя - социальных. Практическое отношение человека к себе и другим индивидам стало основанием трансформации биопсихики в психику, а по мере становления сознания - основанием появления речи.

2. Философско-методологические проблемы антропосоциогенеза

Современная теория происхождения человека находится в состоянии «адверсивного поворота» (обращения к средствам деятельности, методологическим основаниям), который принято идентифицировать с этапом роста, генерацией новых идей. На первый план сегодня все чаще выступает методологический аспект проблемы происхождения человека. В этой связи плодотворным может оказаться междисциплинарный контакт теории антропосоциогенеза, философской антропологии и теории познания, открывающий новые рубежи методологических исследований. Трудности совмещения различных подходов (биологического, психологического, социологического и др.) в едином комплексном, междисциплинарном исследовании антропосоциогенеза порождают потребность в совершенствовании методологических установок такого исследования.
Каждая отдельно взятая концепция антропосоциогенеза, на мой взгляд, является итогом определенного, заданного исследователем типа научной или философской рефлексии, неизбежно осуществляемой в «закрытом» концептуальном пространстве