Принципы христианской философии. Апологетика, мистика и схоластика.

Введение

В рамках религиозно-философской проблематики одно из виднейших мест занимает проблема мистики, мистицизма и мистического опыта. В реестре имен великих деятелей научной, философской и богословской мысли вряд ли можно обнаружить хотя бы одного мыслителя, который не высказался бы каким-либо образом на этот счет.
Актуальность исследования заявлена необходимостью и важностью приобретения навыков психологической адаптации в среде неустойчивого психического состояния (фанатиков), вызванного популяризацией того или иного мистического учения.
Практическая значимость: знать характерные черты принципов христианской философии.
Требуется проанализировать и осмыслить условия возникновения новой — христианской философской мысли как принципиально иной духовной культуры в истории человечества.
Цель и задачи. Рассмотрение и изучение уникальной методологической, эпистемологической и герменевтической системы. Исходя из заданной цели, возник ряд задач:
1.дать определение терминам «мистика», «мистицизм», «мистический опыт»;
2.указать ведущих последователей христианской традиции, подвергшихся влиянию смыслообразующего феномена мистики;
3. изучить принцип христианской философии, апологетика;
4. рассмотреть принцип христианской философии, схоластика;
5. выявить основные компоненты существующих мистических учений, распознать идейно-философские содержания этих учений;
Объектом исследования является: христианский мистицизм, апологетика и схоластика;
Предметом исследования является: религиозно-философские аспекты;


1.1. Философский смысл христианства

Как известно, христианство зародилось в недрах иудаизма под влиянием античной философии. Длительное время в истории философии господствовало мнение, что между античностью и Новым временем пролегла полоса полного отсутствия философской мысли. А между тем это был богатейший период в истории философской культуры, наполненный глубоким поиском существенных находок в области развития человеческого мышления и нового мировоззрения. Религиозная ориентация новых философских школ средневековья определялась основными догмами теологии христианства. Среди них наибольшее значение имели такие догматы, как бытие Бога и его творческо-созидательная деятельность, а также полная зависимость человека от божьего разума и воли. Возникновение христианской религии как принципиально новой духовной культуры знаменовало собой радикальный поворот в человеческом мышлении и его роли в жизни общества.
Одной из причин возникновения христианства и его философии — принципиально нового мировоззрения и мышления, — их триумфального распространения по Европе и в мире стало разочарование в античных философских системах и языческих религиях. Новая религия обращалась к каждому человеку, вселяя в него надежду на вознаграждение после смерти за его страдания при жизни. Возникла христианская теология, защищающая и продвигающая своё новое, философско-религиозное учение. Средние века в жизни и деятельности мыслящих священников стали некой средой для нового вида мыслительной деятельности — взаимоотношения веры и разума. Это обусловило тесное сопряжение теологии и философии как историческую необходимость осмысления судьбы человека в настоящем мире и в будущем — загробном. Так зарождалась и некая раздвоенность личности между его чувственной и интеллектуальной жизнью.
Религиозная вера в загробный мир, как это не покажется странным, тесно связана с рациональным мышлением. Это своеобразный срез мыслительной деятельности, во многом отличный от классической античной философской мысли. Принципиально новым моментом в подходе христианских мыслителей к содержанию и форме мыслительного творчества стало стремление к укреплению гармоничного сочетания веры и разума при согласии с принципом теоцентризма. Это есть отражение не только полного доверия к авторитету Святого Писания и согласия с ним, но и развитие религиозной мысли, уже ориентированной на созидание, конструирование благих дел для человека, т.е. на их земную пользу. Таким образом, творческий разум и искренняя вера в сверхъестественный мир вместе с необходимостью должны были настраивать верующих на свершение ими полезных дел в естественном мире. В Священном Писании сказано: «Что пользы, братья мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?».
Христианская философия начала свою жизнь уже как концептуально оформленное духовное явление с III—IV вв. Она вобрала в себя ряд ключевых элементов античной философии, иудейских и христианских религиозных учений. Вступив на арену мыслительной полемики, как самобытная христианская философская мысль, она надолго приковала к себе внимание свободного человеческого разума, подчинив своим критическим осмыслением проблемы бытия и сознания. Христианская мысль, претендуя на место принципиально новой духовной жизни людей, представляла собой многочисленные религиозно-нравственные сюжеты относительно ортодоксальной религии. Новая философия опиралась на античные учения и восточные религиозные мнения в лице так называемых гностиков (греч. gnosis— знание). Их знания были тайные, противостоящие вере. Гностики создали своеобразную систему философско-религиозного понимания божественной истины как результат личного внутреннего откровения. Однако наибольшего влияния добились авторы апологетики (греч. apologetes — защитник), т.е. защитники веры.
Непосредственным предшественником христианской философии принято считать Филона Александрийского (около 20 г. до н.э. — около 40 г. н.э.)- Его уже тогда называли «отцом христианства». Он, опираясь на учение Гераклита о логосе как упорядочивающем начале мира, дал этому понятию теологическое толкование, используя апологетику как первую философию веры. Логос у него увязывается с образом Бога-творца, что отвечает запросам формирующегося в это время христианства. Логос Филоном либо отождествлялся с первобожеством, выступая как своеобразное свойство Бога, его Разум, совокупность его совершенств, либо рассматривается как особая подструктура божества, или его «нижняя» часть, «второй бог», задачей которого является осмысление развития мира. Это своего рода посредник между абсолютным существом и миром, бестелесная реальность, способная активно влиять на развитие материального мира. Согласно Филону Боге помощью логоса, посредством его творит мир, внося в него разумность [1].

1.2. Философская характеристика схоластики

Схоластика (трем, schole— школа) — средневековая христианская философия, господствовавшая в школах и возникающих университетах, всецело зависила от теологии. Обоснование, зашита и систематизация незыблемых религиозных догматов абстрактным, логическим путём — такова была основная задача схоластики. Вместе с тем это и новый этап в развитии христианской философской культуры мышления, пришедшей на смену патристике. Принята следующая периодизация схоластики. Первый этап — от VI до IX в, — предварительный период. Второй этап — от IХ до II вв. — время особо интенсивного формирования нового философского мышления. Третий этап — XIII в. Его называют золотым веком схоластики. И, наконец, четвертый этап— XIV—XV вв. — угасание схоластики. Все этапы становления, развития и угасания схоластики в Европе связаны с уникальными мыслителями — религиозными философами. Итак, схоластика как уникальная форма мыслительной деятельности расцветала в условиях абсолютного господства христианства во всех сферах общественной жизни.
Схоластика должна была свидетельствовать об «учёности» теологов, представляя собой одновременно своеобразное и специфическое культурное образование. Её преподавали и разрабатывали, как правило, в университетах, которые имели четыре факультета: философский, теологический, медицинский и юридический. Причём философское образование было обязательным для студентов всех университетских факультетов. Философская схоластика представляла тогда классическое религиозно-философское учение, рационально, строго, логично обосновывающее сущность и смысл христианских догматов. Без философского фундамента, по мнению схоластов, религиозная догматика могла бы стать поверхностным знанием и, может быть, растворилась при изучении церковных нововведений. Идейным основоположником философской схоластики стал Иоанн Скотт Эриугена (около 810—877 гг.), исходивший из идеи необходимости разумного доказательства единства бога и природы. При этом он считал, что всё, что существует в природе и обществе, устроено только по божественному установлению.
Главным вопросом, которым занимались схоласты, был вопрос о сопряжённости знания и веры. С регрессом общей культуры в средневековой Европе философия лишилась многих питательных основ, которые она черпала из научных открытий того времени. Однако объём унаследованных от античности классических литературных и философских источников, доступных европейской философии в средневековье, был ограничен. Дело в том, что многие философские произведения были или утрачены, или основательно подзабыты. При этом идеологи церкви принимали немалые меры для борьбы против распространения идей и принципов античного вольнодумства. Вот в этих непростых условиях разрабатывались принципы философско-схоластического мышления. Впоследствии оно, скованное жёсткими требованиями соблюдения чистоты веры, стало синонимом «бесплодного умничанья», пустого словопрения, а точнее — догматического размышления о бытии мира и жизни людей.
Многие же представители схоластики стремились подменять изучение реальных проблем человека, объективной действительности процедурой формальных логических умозаключений. Они приводили бесконечное множество дефиниций, определений и понятий. И пусть здесь не было самого творчества, но зато явно просматривалось стремление схоластов к творческому изложению. От них стало зависеть содержание всех философских течений мысли того времени. Именно это и наложило отпечаток на характер, стиль и форму средневекового мышления, которое по существу своему теоцентрично, т.е. для него единственной реальностью, определяющей всё сущее, были не природа, космос, человек как в античности, а Бог. Идея божественного творения легла в основу средневековой онтологии, а идея откровения составила фундамент учения о познании — её теории.
Самым знаменитым представителем философской схоластики принято считать Фому Аквинского (1225—1274), и это действительно так. Опираясь на философское и научное наследие Аристотеля, он видел свою исследовательскую задачу в том, чтобы с помощью его трудов довести до совершенства утверждения христианских догматов, что в итоге и привело к процветанию классической схоластики. В связи с такой вот задачей Фома фактически переосмыслил всю философскую проблематику средневековья. Прежде всего, это касалось проблемы сопряжения теологии и философии. В последней, т.е. философии, главным была проблема осмысления роли человеческого разума в доказательстве бытия Бога. В теологии главным моментом была ссылка на откровение Бога, которое излагается в священных текстах или преданиях. Эти два принципиально разные подхода в схоластике могут и должны, согласно Аквинту, служить общему делу — постижению Истины. Для этого необходимо создать союз между философией (наукой) и религией. При этом философия должна была оставаться служанкой богословия.
Фому Аквинского одновременно считали крупным схоластом и гением метафизики. Согласно его учению, общее — продукт нашего ума. Им была изложена основная философская конструкция: «разум есть могущественная природа человека». В жизни надо исходить из разума, ибо только ему дано всё и всех понимать и примирять. Однако «разум и философия суть, преамбула веры». Особое место в его философии занимают доказательства бытия Бога. Как прекрасный систематизатор схоластики, мыслитель доказывал бытие Бога в предельно ясной форме. У него таких доказательств было пять. Всё, что в мире движется, движимо чем-то. Таким перводвигателем является Бог. Всё в мире имеет свою причину. Первопричина — Бог. Всё, что есть в мире, имеет свою необходимость. Такая необходимость— Бог. Любая вещь имеет свою степень совершенства. Высшее совершенство — Бог. Все вещи и явления мира имеют смысл бытия. Высший смысл бытия — Бог.
Смысл всех пяти доказательств у Фомы Аквинского заключается в том, что весь мир открывается мыслящему человеку как зависящий от некой предельной реальности, которую он назвал Богом. Убеждение философа-схоласта в необходимости рационально-логичных доказательств бытия Бога ещё раз указывает на роль, значение и ценность человеческого разума в делах укрепления христианской веры. Причём и в споре схоластов об универсалиях он придерживался позиции умеренного реализма. Сущее, согласно воззрениям Фомы Аквинского, есть философская категория, обозначающая два рода бытия: логическое и реальное. «Логическое» он объясняет с помощью связки «есть», соединяющей разные понятия в единое целостное суждение. А «реальное сущее» есть абсолютно всё существующее. Бог есть абсолютное бытие, в котором сущность и существование с необходимостью совпадают.

1. 3. Философский спор схоластов

Схоласты в своих размышлениях о Боге и человеке сделали немало и здравых суждений о взаимосвязи категорий общего и единичного, что послужило стимулом для дальнейшего осмысления ключевых философских категорий. Причём схоласты сами принципиально расходились во взглядах на соотношение единичного и общего и по-разному судили о реальности существования всеобщего

. В историю философской мысли этот спор схоластов вошёл как дискуссия о диалектике общего или универсалий (лат. universalia — общие понятия) и единичного. Эту дискуссию вели по двум направлениям. В первом случае утверждали, что универсалии существуют сами по себе, независимо от человеческой мысли и речи, т.е. абсолютно реально. Они всеобщее знание называли «реализмом», считая его идеальным понятием, предшествующим вещи. Второй вариант всеобщего знания защищали так называемые схоласты-номиналисты (лат. потеп — наименование).
Они утверждали, что универсалии якобы существуют только в единичных вещах. Они даже немыслимы вне их существования.
В IX—Х вв. большинство схоластов были убеждёнными реалистами. Их точка зрения внутренне была связана с учением Платона о «мире идей», хотя и переосмысленном на христианский лад, т.е. реально существует только общее. Однако в XI—XII вв. верх взяли номиналисты, опирающиеся на учение Аристотеля. Они признавали реальность существования только отдельных вещей и явлений природы, а общее существует после них. Кстати номиналисты не спорили, что универсалии существуют, но они их считали продуктом осмысления и обобщения знаний о единичных вещах.
Однако подходя односторонне к этой проблеме, они утверждали, что общие понятия являются названиями (именами) предметов одного класса и им ничего не соответствует в самих вещах. Согласно номинализму «человека вообще» как родовой общности нет — это только слово. А реально существуют отдельные человеческие индивиды. Умеренных номиналистов ещё называли концептуалистами.
Этот принципиально новая философская идея получила раскрытие в учении Ульяма Оккама (около 1285—1349 гг.). Весь мир, по его мнению, состоит из единичных вещей и сущностей. Однако их нельзя понять без их опытного исследования и глубокого умственного осмысления, полученных представлений о них. Все универсальные понятия становятся возможными лишь на уровне абстрагированного знания, которое отлично от знания интуитивного, характерного для предметного (опытного) постижения мира. Он считал, что универсалии не имеют какой-либо реальной субстанциональной основы и не могут существовать вне ума. Они не содержаться также и в единичных вещах и явлениях в качестве особой субстанции. Если бы они содержались, то это повлекло бы за собой нежелательное умножение сущностей. Универсалии реально существуют только в уме человека. Тем самым Оккам внёс существенный вклад в размежевание философии, основывающейся на разуме и теологии, базирующейся на божественном откровении.
Таким образом, схоластическая средневековая философия благодаря тому, что она взяла на себя непростую роль рационального обслуживания теологии, выработала свои самобытные, чрезвычайно утончённые методы метафизического обоснования и логичного доказательства, которые далеко переросли прикладное теологическое значение. Средневековая философия — не только служанка богословия, но и особое духовное образование, которое стало, можно сказать, преддверием современной христианской религии. Именно это способствовало становлению и саморазвитию диалектики и логики, созданию уникальной методики обоснования знаний. Надо признать, что и философская схоластика — не мёртвое царство церковного догматизма, а напротив, показатель возможностей человеческого мышления реализовать свои потенции пусть даже в жестоко ограниченных религиозных рамках.
Несмотря на жёсткое подчинение философской мысли интересам теологии, её древнегреческий смысл в основном сохранялся, ибо он опирался на античные идеи — умозрение Платона, а позже — Аристотеля. Однако в схоластике живая философская мысль ограничивалась только «авторитетом» религиозных догматов, так как философия вынуждена была служить богословию.
При всём этом весь комплекс религиозно-философских идей был сконцентрирован на человеке, его духовных потенциях. И этим она была интересна и полезна всем, кто стремится постигнуть себя и воздействовать на характер собственного саморазвития. Так, Пико дела Мирандола (1463—1494) в «Речи о достоинстве человека» писал, обращаясь к Адаму, произнёс такие, наполненные философским смыслом слова: «Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочитаешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные» [6] .
На протяжении всего средневековья, согласно Гегелю, господствовала точка зрения, что «самосознание, мышление человека, его чистая самость, всё это получает в христианской религии отрицательное положение» Лекции по истории философии.
Христианские теологи учили, что мышление — и есть Бог, который сотворил мир и самого человека. Чтобы заслужить спасение, человек, как утверждают теологи, должен не самобытно размышлять, а твёрдо следовать христианским догмам, согласовывать все свои поступки и мысли с требованиями этих догматов как неизменной боготворённой истины. В христианстве человека называют вместилищем всех чувственных восприятий. Человек— существо, воплощающее в себе телесно чувствующую субстанцию, особо одушевлённую разумом, духовностью. Человек предстаёт как некая самоценность, так как несёт в себе отпечаток абсолютной личности Творца и рассматривается как высшая цель мироздания.
В XV—XVI вв. схоластика постепенно сдала свои господствующие позиции. Свежий мыслительный ветер очистил затхлый воздух догматической схоластики и привнёс в философию приток новых духовных идей и концепций, которым предстояло оживить в следующем веке творчество философов, учёных, художников, политиков и даже самих мыслящих теологов. Так, замечательный мыслитель нового типа и писатель Эразм Роттердамский (1469—1536), не разрывая связей с церковью, едко высмеивал порочные нравы римских теологов. Он ратовал за возвращение религии к истинной вере, т.е. к идеалам раннего, творческого христианства. В философской сфере Эразм выступил против чрезмерной усложнённости схоластической теологии, которая окончательно запутала саму религиозную мысль «отцов церкви» и основательно замутила истинность христианской веры, милосердия и надежды. Не переставая бичевать тех, кто искажал истинную веру, он одновременно их и благодарит за то, что в силу своей глупости, они, сами того не осознавая, выступали хранителями веры, хотя и в своеобразной форме.

1.4. Прагматика философии: критика и апологетика

Вопрос о генезисе дисциплинарном, мировоззренческой и концептуальном статусе философии ставился всегда, изначально, фактически с самого момента генезиса феномена философского знания и отношения к бытию как такового. Следует отметить, что данная проблема было достаточно широко развернута и дискуссии по данному поводу вполне концептуально очерчены, выявлены и понятны.
У нас имеется в наличии позитивистская точка зрения на статус философского знания, восходящая к общей традиции сциентиского мировоззрения; также, существует вполне оформившаяся экзистенциалистская трактовка философии, как особого способа существования, находящего своё выражение в определенной экзистенциальной ориентации личного бытия. Существовали помимо этого, многочисленные попытки построения философии как строго науки, которые, впрочем, не увенчались каким-либо существенным успехом, поскольку не были с очевидностью указаны ни критерии научности философии, ни те результаты, к которым она должна стремиться. К концу двадцатого века дискуссии о статусе философии заметно утихли, если не считать постмодернистских, во многом эпатажных и стремящихся к экстравагантности её трактовок.
Тем не менее, и данный факт остается прочным фактом, - философия крепко обосновалась в контексте корпуса академических дисциплин, что позволяет сделать достаточно веское и основательное заключение о том, что в определённых кругах, которые направляют общие тенденции научного и сопряженного с ним образовательного процесса высшей школы сохранилась твердая убеждённость в необходимости философии, некая форма веры в её скрытый потенциал, либо уважение к древней, некогда претендовавшей на статус науки наук дисциплине. Что ж, профессионалам от философии остается только надеется на то, что данная вера не иссякнет, хотя бы на их веку.
В рамках данного скромного повествовании-исследования нам бы хотелось акцентировать фокус внимания рефлексии на вопросе не столько дисциплинарного и общекультурного статуса философии, сколько на проблеме прагматического аспекта философского дискурса, посмотреть на философию как на способ и средство определенной практики и этики. Собственно говоря, зададимся простым и прямым вопросом, - зачем нужна философия. Мыслители веками избегали простых вопросов, явно или неявно утяжеляя, усложняя их постановку. Возможно, именно поэтому и ответы получались аморфными и неубедительными.
Спрашивать, вероятно, напротив, стоит прямо и предельно упрощённо, ведь, по сути, жизнь состоит из достаточно простых вещей и проблем. Каков толк от философии, зачем заниматься философией? Зачастую отвечают на данный вопрос предельно глобально и возвышенно отвлеченно, в перспективе веков, в масштабе обществ и культур. Но, не стоит забывать, что отдельный человек не существует такими метриками и масштабами. Конечность как конститутивная архитктоническая структура бытия человечества - вот, пожалуй, единственная светлая идея экзистенциализма. Как субъект своего собственного личного бытия, я существую локально и ограниченно, в масштабах микроскопических по отношению к пространствам, перспективам и ретроспективам мира, истории, человечества и культуры. Поэтому и смысл, извлекаемый из философии для моего личного существования должен быть также локален, ограничен, предельно определен и прост. Утопая в абстракциях, спекулятивных построениях и крупномасштабных размахах мысли философы промахивались мимо действительно фундаментальных и насущных вещей, со временем таковая тенденция вызвала все те нападки, которым подверглась философия и, особенно, философская метафизика со стороны позитивистских кругов. Пожалуй, не грешили этим лишь греки, но о них отдельно.
Так каков же смысл философии, её прикладное значение в жизненно-практическом, а, также, экзистенциальном выражении, применительно к жизни отдельного человека? Здесь возможно несколько вариантов. Разумеется, говорить о том, что философия чего-то достигла, если под этим понимать нечто по аналогии с прогрессом естествознания, не стоит. Прогресс философии, следует скорее рассматривать в аспекте возникновения всё ширящегося с веками и эпохами разнообразия философских школ, тенденций, течений и направлений. Основной критерий прогресса философской мысли кроется в степени оригинальности новых философских идей, генерировании новых ходов и смысловых измерений философских ходов.
Поэтому, в определенном смысле, осваивая всё новые тонкости и нюансы философского дискурса, человек развивает изгибы мышления, но, что самое важное, мышления философского, спекулятивного. Решает ли это какие-то жизненные вопросы, вопросы фундаментальные, подобно отысканию формулы мира в физике. Конечно же - нет. Имей философию какую-либо позитивную, положительную эвристику в плане схожем с естественными науками, в той ретроспективе, которую она имеет - результат непременно бы был. Но, к сожалению, этого нет.
Но, это не означает бессмысленность существования философии. Философствование как определённые мыслительные, теоретизирующие практики выполняет важную экзистенциальную задачу - заполняет время жизни, концентрируя сознание на философских предметах, обеспечивая забвение суеты житейской, эмоциональных потоков, создающих дискомфорт, вызывающих страдание. В этом смысле, философствование в чистом виде, равно и углубленное изучение тематических текстов, в особенности, предельно спекулятивной и метафизической направленности можно рассматривать в качестве определённой медитативной процедуре, своеобразного парения ума в сфере предельно оторванной от измерения реальности с её текущими скорбями, волнениями и заботами.
Собственно говоря, в исключительно прагматическом, повседневном смысле с этой точки зрения упражнения в философствовании в своей сути сходны с медитацией в её восточном понимании и, даже, с практикой умной молитвы, получившей широкое распространение в мистико-созерцательной традиции восточной церкви, в особенности, в исихазме. В указанном варианте, философствование культивирует состояние особой отрешенности, забвения суетности мира, которое под различными понятиями фигурирует в истории как европейской, так восточной философских традиций: атараксия и апатия у античных скептиков и эпикурейцев, состояние самадхи в буддизме (хотя здесь есть определённые нюансы, в которые, в предельно общем смысле, вдаваться не стоит), сатори в дзэне и т.д. [3]
Вторая и немаловажная, особенно в современном, глобализирующемся мире, с подвижной экономикой, важной ролью средств массовой информации в жизни общества, прагматическая функция философии заключается в формировании чрезвычайно мобильной в профессиональном смысле личности, способной активно адаптироваться к изменению конъюнктуры рынка труда. Как уже было сказано выше, мы поднимает непосредственные, жизненно близкие и насущные проблемы, одна из которых определяется как, - куда идти выпускнику философского факультета работать.
Поверхностное понимание специфики влияния изучения философии в систематическом виде в рамках вузовского образования, либо видение профессионального будущего дипломированного «философа» лишь в узкой перспективе научно-педагогической деятельности, отталкивает существенное количество абитуриентов от выбора соответствующего факультета в качестве первой ступени (коих, не стоит об этом забывать, в современной России три) получения высшего образования