Образ Петербурга в произведениях Н.В. Гоголя и И.А.Гончарова: сравнительный анализ

Введение

Петербург считается одним из красивейших городов мира, его архитектура величественна, культурное наследие бесценно. Однажды побывавший там, уже никогда не забудет его удивительной атмосферы.
Северная столица, как часто называют сегодня Санкт-Петербург, всегда привлекала своей таинственностью и контрастами туристов, художников и писателей со времен своего основания Петром I (1703).
Петербург занимает особенное место в русской литературе. Его образ можно найти в творчестве А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, А.А. Ахматовой, А.А. Блока, А.Г. Битова и многих других.
В настоящей работе интерес для нас представляет сопоставление образа Петербурга в творчестве Н.В. Гоголя и И.А. Гончарова, поскольку эта тема, на наш взгляд, исследована недостаточно.
У каждого писателя складывается свое впечатление о городе, ведь он по своей природе неоднозначен – построен на болоте, с особенным климатом, там может разбушеваться стихия (например, наводнение в поэме «Медный всадник» А.С. Пушкина), город был местом зарождения революций, которые повлияли на мировую историю. Но в то же время это гордый и прекрасный город, ставший «окном в Европу» для России.
В особенно сложном XIX веке, когда жили и творили Николай Васильевич Гоголь (1809-1852) и Иван Александрович Гончаров (1812-1891), Петербург был столицей огромной Российской империи, которая с легкостью могла сломить личность, сделать из нее «маленького», ничтожного человека, вынужденного жить только по правилам, которые диктует век и столичная жизнь.


Противостояние Петербурга и «маленького человека» на примере повестей «Нос» и «Шинель» Н.В. Гоголя
Произведения Н.В. Гоголя «Нос» (1836) и «Шинель» (1842) входят в сборник «Петербургских повестей», связанных между собой единым местом действия – городом Санкт-Петербургом, и временными рамками 1830-1840-х годов.
Но прежде, чем преступить к анализу образа Петербурга в указанных повестях, хотелось бы отметить, что впервые северная столица возникает в творчестве писателя еще в повести «Ночь перед Рождеством». Вот каким видит Петербург кузнец Вакула: «Губерния знатная! <…> Нечего сказать: домы балшущие, картины висят скрозь важные. Многие домы исписаны буквами из сусального золота до чрезвычайности. Нечего сказать, чудная пропорция!»
Эта характеристика столь важна, поскольку в последующих произведениях Гоголя восприятие Петербурга будет построено именно на контрасте – большой город и «маленький человек».
«Как следствие – возникают петербургские повести, плод безутешной любви писателя к человеку, которому противостоит город – символ деспотичного государства».
«Нос» и «Шинель» объединяет царящая в Петербурге атмосфера всеохватывающей странности – города, людей, событий и жизни.
Так, однажды утром майор Ковалев просыпается без носа, вместо которого на своем лице он обнаруживает совершенно гладкое место, а живущий на Вознесенском проспекте цирюльник Иван Яковлевич находит нос Ковалева в свежеиспеченном хлебе.
Но еще более странно выглядит то, что какое-то время нос живет своей жизнью, под видом статского советника он путешествует по городу. Финал повести тоже оказывается необычайно странным – нос сам собой возвращается на свое место и жизнь майора Ковалева продолжает идти своим чередом.
Интересно, что все странности данной истории преподносятся писателем реалистично, как вполне возможные в действительности. В заключении он утверждает: «Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, – редко, но бывают».
А вот в повести «Шинель» поначалу события разворачиваются вполне обычно, хотя главный герой явно отличается от окружающих его людей. Акакий Акакиевич Башмачкин – это бедный чиновник, получающий мизерное жалование (400 рублей в год), «вечный титулярный советник» смысл жизни которого заключается в ежедневном переписывании текстов. Его судьба, как при жизни, так и после смерти никого не заботит.
Странности в повести начинают происходить, когда у Калинкина моста появляется чиновник-мертвец, который по ночам начинает снимать с прохожих шубы и шинели. Это продолжается до тех пор, пока не свершается возмездие – со «значительного лица», виновного в смерти Акакия Акакиевича, мертвец срывает шинель. После чиновник-мертвец исчез, но появляются новые слухи, будто на окраине города бесчинствует новый призрак.
Необычность гоголевского Петербурга проявляется также в нездоровых взаимоотношениях его жителей. Например, общество с легкостью готово принять карьериста и волокиту Ковалева, но человека, у которого пропал нос – никогда. Точно также никого не волнует внутренний мир кроткого Акакия Акакиевича, тогда как каждый служащий департамента норовит поиздеваться над его истрепанной шинелью и низким чином.
Таким образом, Петербург предстает в виде мира перевернутых ценностей, ведь его жители гораздо выше внутреннего мира личности ценят ее внешние качества, такие как имидж, статус и положение в обществе.
«Безмолвно страшна канцелярская служба с системой взаимоподчинений, разделяющей русское общество на разные по своей величине единицы: ранги. Поэтому-то и майор Ковалев тайно покупает себе орденскую ленту».
Души людей оскудевают, поэтому и мечты у них оказываются такими же мелкими и ничтожными: для Башмачкина новая шинель становится целью всего существования, а для Ковалева – построение карьеры, ради возвышения над другими людьми. Такое положение дел, несомненно, свидетельствует о духовном распаде общества.
Контрастом повседневной жизни конторских работников выступает фантастика, разгуливающая по улицам Петербурга, в виде пропавшего носа майора Ковалева и чиновника-мертвеца Башмачкина.
В Петербурге герои живут мечтами, которые либо вовсе невозможно осуществить (в случае с Ковалевым – заслуженно получить орденскую ленту), либо, осуществив невозможно надолго удержать (как это происходит с Акакием Акакиевичем, так долго копившим деньги на новую шинель, и потерявшим ее в первый же день).
По мнению Л.А. Эмировой, «Петербург становится городом обманутых надежд. Поэтому автору нет необходимости разоблачать фантастику сном, безумным бредом, опьянением: за него это делает тот же Петербург, ее породивший. Функционирование северной столицы в историческом процессе России непостижимым образом было связано с национальным разочарованием. Это и декабристская мечта с ее развенчанием, и социалистическая мечта с аналогичным исходом, и грезы имперские».
Хотелось бы также отметить, что в петербургском обществе важную роль играют сплетни, являющиеся главным источником информации о фантастических происшествиях, которые интересуют публику намного больше реальных проблем и событий. Например, в «Шинели» из слухов становится известно о чиновнике-мертвеце. («По Петербургу пронеслись вдруг слухи, что у Калинкина моста и далеко подальше стал показываться по ночам мертвец в виде чиновника, ищущего какой-то утащенной шинели…»)

.
Подобным образом общественности становится известно о пропавшем носе коллежского асессора Ковалева. («Между тем слухи об этом необыкновенном происшествии распространились по всей столице, и, как водится, не без особенных прибавлений. Тогда умы всех именно настроены были к чрезвычайному <…> и потому нечего удивляться, что скоро начали говорить, будто нос коллежского асессора Ковалева ровно в три часа прогуливается по Невскому проспекту»).
Интересно, что в повестях «Нос» и «Шинель» нет масштабного или детального описания города. Гоголь лишь вскользь называет составляющие элементы Петербурга: Вознесенский проспект, Исаакиевский мост, Невский проспект, Казанский собор, Воскресенский мост, Аничкин мост, Гостиный двор, Фальконетов монумент, Кирюшкин переулок, Обухов мост и т.п.
«Отдельно взятые истории человеческих судеб становятся как бы структурными компонентами жизни огромного города и растворяются в нем. Петербург становится не просто фоном для сюжетов произведений Н.В. Гоголя, а самостоятельным литературным героем».
Несомненно, в гоголевском Петербурге значительное место занимает мистическая сторона, но отнюдь не она составляет главную угрозу для русского человека, страшна как раз действительность, в которой духовность вытеснил рационализм. Фантастика же является всего лишь защитной реакцией на реалии современной жизни северной столицы.
Таким образом, посредством повестей «Шинель» и «Нос» писатель пытается достучаться до читателя и подтолкнуть его к размышлениям о подлинных ценностях, таких как сострадание, честность, справедливость, доброта и любовь.
Ведь, по сути, нос Ковалева – это символ его внешних притязаний, желания казаться тем, кем он на самом деле не является. Ковалев – человек без внутреннего мира, который всю жизнь скрывает за маской свою внутреннюю пустоту. Не зря доктор говорит майору, что ему лучше остаться без носа, то есть освободиться от лживой маски и начать развиваться как личность, но Ковалев предпочитает вернуться к прежнему образу жизни.
Образ Акакия Акакиевича призван разбудить в читателе сострадание, научить смотреть на человека вне статуса, поскольку ничто не должно побуждать личность относится к своему ближнему как к созданию второго сорта.
Итак, Петербург Гоголя – это город контрастов, где величие и богатство архитектуры противопоставляется духовной нищете общества, внутренние достоинства личности – чину и внешнему облику, а фантастические происшествия реальным проблемам.


2.Оппозиция столичной и провинциальной жизни в романах И.А. Гончарова «Обыкновенная история» и «Обломов»
В анализируемых произведениях И.А. Гончарова «Обыкновенная история» (1847) и «Обломов» (1859) Петербург становится полноправным героем, который вершит судьбы людей. Это могущественный, практичный город, воплощение новой цивилизации, европейского прогресса и материального начала. Чтобы полнее раскрыть образ такого Петербурга автор использует «два контрастных пространственных образа: столица и провинция», который является ключевым.
Провинциальная жизнь в произведениях Гончарова значительно отличается от столичной. Если столица – это Европа, то деревня – это Азия – воплощение гармонии, где сохраняются традиционный уклад жизни и моральные ценности: («О, провинция! о, Азия» – восклицает опытный петербуржец Петр Адуев в ответ на пылкие рассуждения молодого провинциала Александра о любви).
Герои, выросшие в деревне (Грачи в «Обыкновенной истории» и Обломовка в «Обломове») всеми силами стремятся попасть в Петербург, чтобы воплотить свои мечты в жизнь, но в итоге жестокий город развенчивает романтические порывы и меняет их на сухой расчет.
Гончаров пишет: «Тяжелы первые впечатления провинциала в Петербурге. Ему дико, грустно; его никто не замечает; он потерялся здесь; ни новости, ни разнообразие, ни толпа не развлекают его. Провинциальный эгоизм его объявляет войну всему, что он видит здесь и чего не видел у себя».
В «Обыкновенной истории» – своем первом романе автор «нарисовал картину русской жизни в небольшой деревенской усадьбе и в Петербурге 40-х годов XIX века». В этом произведении показаны перипетии судьбы двух героев – племянника и дяди Адуевых, в образах которых и показана Гончаровым оппозиция деревни и столицы.
С одной стороны – Александр Федорыч Адуев – 20-летний молодой человек, приехавший в столицу из Грачей в поисках перспективы, пространства для воплощения своих идей, славы писателя, поскольку ему «тесен стал домашний мир». Для него поместье в Грачах ограничено, там действуют старые порядки, а он стремиться к новым чувствам, ценностям, к свободе. Столица влечет его, изначально это «земля обетованная» для молодого человека.
А с другой стороны – 37-летний Петр Иванович Адуев – дядя Александра по отцу, который 17 лет назад также приехал из деревни покорять город на Неве. За эти годы он стал преуспевающим чиновником, владельцем фарфорового и стекольного заводов в столице. Петр Иванович умеет делать деньги, для него важны ум и расчет во всем, даже в сердечных делах. Только такие люди – капиталисты и выживают в Петербурге, ведь это очень строгий город, а полагаться на разум им диктует сложный XIX век.
Противопоставление столицы и деревни кроется даже в их именах героев Гончарова. Например, написание отчества Александра в романе подано в простой, непринужденной форме (Федорыч), тогда как отчество Петра Адуева – Иванович, придает важности и серьезности его персоне.
Анна Павловна – мать Александра называла Петербург «чужой стороной», где полно соблазнов и разных опасностей: «Ты думаешь, там тебе такое же житье будет, как здесь? <…> Бог знает, чего насмотришься и натерпишься: и холод, и голод, и нужду – все перенесешь. Злых людей везде много, а добрых не скоро найдешь».
Мать героя была по-своему права, ведь Александр и сам заметил большую разницу между городом и деревней сразу же после приезда к дядюшке, который принял его не так радушно, как бы того хотелось племяннику, поскольку иронизировал даже по поводу привычки Саши обниматься при встрече: «Так вот как здесь, в Петербурге... – думал Александр, сидя в новом своем жилище, – если родной дядя так, что ж прочие».
В отличие от повестей Гоголя, в анализируемых романах Гончарова фантастический элемент полностью отсутствует, столичная жизнь изображена вполне реалистично: «суматоха, все бегут куда-то, занятые только собой, едва взглядывая на проходящих, и то разве для того, чтоб не наткнуться друг на друга».
Расстроен петербуржским укладом жизни и слуга Александра Евсей: «Что это за житье здесь <…> кухня-то, слышь, раз в месяц топится, люди-то у чужих обедают <...>ну, народец! нечего сказать, а еще петербургские называются! У нас и собака каждая из своей плошки лакает», после приезда в деревню Евсей, описывая столицу заключает: «А у нас, в Петербурге, просто каторжное житье!»