Модернизация России: этапы, цели, задачи, специфические особенности

Введение
Актуальность темы исследования, заключается в том, что современная цивилизация - это сложное и динамично развивающееся образование. Длительный процесс ее эволюции сопровождался усложнением форм социальной организации, формированием новых общественных институтов, ростом инструментально-преобразовательных возможностей человеческого сообщества. Большинство исследователей признает фактор технологических инноваций важнейшим в процессе развития. Как следствие, для характеристики современной цивилизации используется определение «техногенная». Целенаправленно преобразуя природу, совершенствуя технические средства и углубляя научные знания, техногенная цивилизация, развиваясь, создавала искусственные условия своего бытия.
В эволюции техногенной цивилизации выделяется несколько этапов, среди которых современность или модерн, составляющий своеобразный «архетип» представлений о модернизации как о социально-культурном процессе, имеет особое значение. Модерн - это комплексное определение, предполагающее интенсификацию общественных производительных сил, приверженность рационализму и научному знанию, стремление общественного сознания к комфорту и к благосостоянию как высшим ценностям социального бытия. Существует немало теорий, в которых модерн рассматривается как продукт системы - индустриальной либо политической.
Объектом исследования определен процесс современной модернизации в России, предметом - модернизация как условие демократизации в современной России. Целью работы является исследование взаимообусловленности модернизации всех сфер российского общества и демократизации как формирования новой политической системы нашей страны.
Соответственно поставлены задачи:
1.Определить теоретические аспекты модернизации в России (основные понятия, место модернизации в политической системе и др.)
2. Охарактеризовать и проанализировать модернизация в качестве необходимого условия демократизации современной России
3. Подвергнуть критическому анализу ход и основные достижения модернизации
В качестве методов исследования использовались исторический, анализа и синтеза, обобщения, сравнения, описания.
Работа состоит из введения, основной части, заключения и списка литературы.


2.Историко-теоретическая часть

Одной из важных проблем в истории общественной жизни России рубежа XVIII-XIX вв. стало появление на политической арене крестьянского вопроса, понимаемого, прежде всего, как вопрос об освобождении владельческих крестьян от помещичьего крепостного права, достигшего во второй половине XVIII в. своего апогея, как в законодательстве, так и на практике в дворянских имениях.
Постановка данного вопроса имела несколько предпосылок: опасность «пугачевщины» (имея в виду не только реальное движение 1773-1775 гг., но и саму возможность таких выступлений в дальнейшем, угрожавших и всей политической системе империи, и конкретному помещику); усиление диспропорций в экономике и государственном механизме в результате чрезмерного развития крепостничества – в отношении рекрутчины, податей и др.; нарастание противоречий между императорской и помещичьей властью над крепостными, что особенно ярко проявилось в царствование Павла I; наконец, влияние «духа времени» (как говорили тогда), сказывавшегося на усилении негативного отношения к «рабству» крестьян в среде просвещенного дворянства и части высшей бюрократии (что не мешало на практике им реализовывать права рабовладельцев над рабами).
В этой связи интересным представляется вопрос о разнице во взглядах и поведении в данном контексте представителей двух групп в среде правящего класса-сословия империи – консерваторов и либералов, тем более что данные дефиниции применительно к России, особенно той поры, выглядят достаточно неопределенными. С нашей точки зрения, легче здесь говорить о консерваторах и консерватизме. Трудно определить, когда в России консерватизм появился как мировоззрение. Видимо, уже позиция иосифлян по отношению к планам Ивана III по секуляризации церковных имений вполне подпадает под это определение. Ясно, что поведение раскольников второй половины XVII в. можно отнести к одному из первых проявлений этого миросозерцания – как реакцию на реформу патриарха Никона и европейское влияние.
Очевидно, что позиция царевича Алексея и его окружения в эпоху Петра I была реакцией на реформы последнего. Тем более об этом можно говорить применительно ко второй половине XVIII в., начиная с М. М. Щербатова, обращавшего внимание на «повреждение нравов в России» со времен Петра. Судя по всему, консервативные идеи не первичны: они возникают и проявляются в качестве реакции на те или иные изменения, реформы и лишь тогда только существуют как таковые, находясь ранее, можно сказать, в свернутом виде. Консервативная мысль изучаемой эпохи была преемственна; большинство идеологов жили в александровскую эпоху, но воспитаны были в традициях XVIII в., имея некоторые расхождения в воззрениях по части крестьянского вопроса, но настаивая все же на сохранении крепостного права в принципе.
Сложнее говорить о либерализме. Данная дефиниция не представляется нам достаточно и строго определенной. Для Европы ее используют примерно с рубежа XVIII-XIX вв., имея в виду главные начала – свободу и частную собственность. Несмотря на изменения в последующем в мировоззрении европейских либералов, в принципе с этим можно согласиться. А вот что делать с Россией? Разброс мнений о времени появления либерализма в России крайне велик – от екатерининской эпохи до середины XIX в.
С нашей точки зрения, в историографии мало обращалось внимания на тот факт, что большинство либералов дореформенной эпохи были помещиками, владельцами «крещеной собственности», но никто практически из них так и не освободил своих крестьян, даже Н. И. Тургенев, а те, кто пытались довести это освобождение до конца, как И. Д. Якушкин, делали его так, что вызывали критику «слева» со стороны официальных властей. В силу этого крайне сложно вообще говорить о русском либерализме для всей дореформенной эпохи.
Военные поражения России в ходе Первой мировой войны вынуждали Временное правительство применять методы государственного вмешательства в экономической сфере. Одна из таких мер нашла практическое воплощение в реквизициях, которые с юридической точки зрения являются принудительным взиманием с населения различных предметов для потребностей войны в районе театра военных действий. Считается, что реквизиция предполагает вознаграждение, а также возможную уравнительность разверстки. Сложилось устойчивое мнение, что реквизиции (экспроприации) впервые широко применяла большевистская власть, однако приоритет принадлежит здесь Временному правительству, которое в условиях Первой мировой войны оказалось перед необходимостью проводить подобные военно-экономические мероприятия. Еще до февраля 1917 года Особым Совещанием по обороне государства были разработаны нормативные документы по проведению реквизиций [4].
Таким образом, уже существовал механизм, который функционировал в условиях Первой мировой войны, но преимущественно на театре военных действий. Февральская революция и приход к власти Временного правительства ознаменовали определенные изменения в проведении реквизиционной политики, что дает возможность проследить эволюцию идеи проведения реквизиций и их практическое использование в 1917 году. В данной работе речь идет только об осуществлении реквизиций в период работы Временного правительства в связи с вопросом о переезде столицы из Петрограда в Москву

.
Еще в августе 1917 года появился проект постановления Временного правительства об учреждении при Министерстве внутренних дел Центрального реквизиционного комитета, где были разработаны временные правила о занятии помещений и земельных участков [3]. Правила не отменяли действия законов, изданных царским правительством до 1 марта 1917 года и продовольственных постановлений Временного правительства о порядке производства реквизиций [6].
Временным правительством в сентябре 1917 года была создана новая структура «Особоуполномоченного по разгрузке Петрограда и его окрестностей», на должность Особоуполномоченного был назначен министр Почт и телеграфов Временного правительства А. М. Никитин, было утверждено Положение [2], определяющее состав новообразованного органа и правила для проведения «разгрузки». Сущность предпринимаемой меры была объяснена на заседании Бюро Комиссии по разгрузке Петрограда 2 сентября 1917 года, где было заявлено, что «предпринимаемая разгрузка лишь приближается к эвакуации, она сама по себе удовлетворяет потребностям настоящего момента» [5]. Несмотря на данное заявление, предполагался переезд ряда важнейших правительственных учреждений из столицы и, как следствие, расширение реквизиционных мероприятий.
С точки зрения Временного правительства предпринимаемая разгрузка была мерой вынужденной, продиктованной недостатком продовольствия в столице и, как следствие, возможным голодом. Также ее необходимость объяснялась определенной внешней угрозой и возможностью внутренних осложнений. Широкий отклик получила «разгрузка» на страницах прессы [3]. Так, газета «Воля народа» цитировала заявление управляющего Министерством внутренних дел С. Н. Салтыкова: «Не надо связывать вопросы о разгрузке Петрограда и об эвакуации с наступлением германцев… Главную роль в вопросе о разгрузке играет, во-первых, продовольственный вопрос, а во-вторых, угольный кризис» [6]. Постановление о разгрузке Петрограда и его окрестностей [5] предоставляло Особоуполномоченному широкие права в отношении реквизиций. Во-первых, право реквизиций помещений (фабрик и заводов, магазинов, хранилищ, учреждений, квартир); перевозочных средств (сухопутных, водных); продовольственных продуктов. Во-вторых, право принудительного занятия земельных участков для сооружения различных помещений и хранилищ, а также право устанавливать перевозочную повинность [1].
«Разгрузка» не только предполагала реквизиции, но и вводила определенный порядок их проведения. Так, реквизиции продовольственных продуктов предполагалось осуществлять через продовольственные органы на местах. Перенося центр тяжести по обеспечению реквизиций на места, правительство сохраняло руководящую роль за Особоуполномоченным. Временным правительством были выработаны собственные критерии для оценки различного рода имуществ. Так, продовольственные продукты подлежали реквизиции по твердым ценам, а в отношении перевозочной повинности следовало руководствоваться военными расценками [5].
Однако оценку имуществ предлагалось производить через существующие оценочные структуры, состоящие в распоряжении Особого Совещания по обороне, т.е. использовать уже имеющийся аппарат. Отметим, что вопрос о реквизициях был связан с юридическими тонкостями. Как оказалось, существовавшие законы не предусматривали ряда случаев, установленных «Правилами 25 сентября 1917 года», и не могли быть применены. Поэтому органам Особоуполномоченного по разгрузке пришлось разработать новые законы реквизиций помещений, транспорта и продовольствия [6], которые дополняли, а порой и противоречили неотмененным законам Российской империи. Многие частные компании хотели свободно продать свои товары и избежать реквизиций, поэтому обращались с ходатайствами об их отмене [4].


2.Аналитическая часть
Крушение СССР – безусловно, событие мирового масштаба, так как он повлек за собой изменения территориальных границ, обострение межнациональных конфликтов на постсоветском пространстве, социально- экономические и политические кризисы во многих странах. Проблема распада СССР достаточно подробно освещена в российской и зарубежной учебно-научной и общественно-политической литературе. Представления историков об историческом процессе не тождественно самому историческому процессу. Разные ученые имеют различные взгляды и представления по поводу одного и того же исторического события. «Историография как научная дисциплина пытается разобраться в причинах появления различных суждений историков об исторических событиях». [3]
Процесс исторического познания имеет динамичный и поступательный характер, для которого характерна постоянная смена идей, научных парадигм, концепций, методологических подходов. Историография обычно понимается как исследования по истории исторической науки в целом, а так же как совокупность научных трудов, посвященных отдельной проблеме. [4]
Проблема историографического анализа заключается в том, что среди исторических источников по вопросу распада СССР преобладает мемуарная и публицистическая литература. Среди публицистических работ можно назвать книги Ю. А. Белика «Десять причин краха СССР» и А. П. Шевякина «Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа». [2; 11] Монографий по истории этого периода относительно немного. Среди наиболее известных из них можно назвать работы историков из Санкт- Петербурга А. В. Островского «Глупость или измена? Расследование гибели СССР» и И. Я. Фроянова «Россия. Погружение в бездну». [6]
Разрушение советского государства обусловлено целым комплексом внутренних и внешних причин. Тем не менее, анализ научной литературы позволяет выделить несколько подходов к интерпретации данных событий, исходя из того, какие причины авторы считаю детерминантными. Так, в статье В. В. Кириллова приводится классификация теоретических подходов к объяснению причин распада СССР А. Семенова, который систематизировал концепции западных ученых по данному вопросу и выделил на основе этого три парадигмы: «тоталитарную», «модернизационную» и «имперскую». [4; С. 62]
«Тоталитарная» парадигма, как видно из названия, базируется на представлении о том, что советский строй был тоталитарным, антилиберальным режимом со всеми присущими такому государству атрибутами («господство коммунистической идеологии», «однопартийная система» и др.). Следовательно, крушение СССР являлось закономерным неизбежным итогом. Создателями данного направления считаются американские историки М. Малий и Р. Пайпс. [4; С. 62]
Следующая парадигма – «модернизационная». Иногда данную теорию характеризируют как «ревизионистскую». Из ученых ее придерживались Л. Хеймсон, Т. Парсонс, М. Левин, Д. Хоу и др. «Они подчеркивали определенную успешность советской модернизации, а распад СССР объясняли перерождением партийно-государственной элиты». [4; С. 62]
Далее идет «имперская» парадигма. «Одни исследователи (например, А. Каппелер) выводят коллапс Советского Союза как империи из модернизационного процесса, который создал социальную базу для национальных движений в бывших советских республиках и предопределил центростремительные тенденции у местных элит. Другие (М. фон Хаген) показывают предопределенность распада многонационального государства при ослаблении политического контроля центра, подчеркивая изначальное противоречие между социализмом и национализмом». [4; С. 62]
Существуют и другие парадигмы. Все подходы к проблеме крушения СССР можно условно сгруппировать в два крупных направления: «субъективное» и «объективное»