Культура Италии в эпоху Возрождения

Введение

Эпоха Возрождения не явилась бы в качестве исторической неизбежности, если бы была легкая возможность отрешиться от влияния античности. И не одна лишь античность, а ее союз с итальянским духом покорил западный мир. Свобода, которую сохранил этот дух, распределилась неравномерно. Например, если рассматривать новолатинскую поэзию, свобода эта мала, а в сфере изобразительных искусств велика, и здесь союз между двумя отстоящими далеко друг от друга культурными эпохами одного народа превращается в единство, а потому он очень плодотворен.
Античность, оказывавшая начиная с XIV в. огромное действие на итальянскую жизнь, уже давно кое в чем влияла на все средневековье, в том числе и за пределами Италии. Та образованность, представителем которой был Карл Великий, была уже, по сути, Возрождением. Однако пробуждение античности происходит в Италии (1, стр. 111-112).


1. Пробуждение античности, Возрождение и гуманизм
Когда Италия вышла из эпохи варварства, в ее народе заявило о себе осознание своего прошлого: итальянцы пришли в восторг от него и захотели воспроизвести. Это - повсеместный, практический переход к античности, как являющей собой воспоминание о былом величии. Доступность латыни, множество воспоминаний и сохранившихся памятников - все это помогает процессу. Возникает новый союз: античность и современный итальянский дух, показавший пример всему Западу.
Широкий переход итальянцев к античности начинается лишь в XIV веке. Для этого требовалась развитая городская жизнь с характерными чертами: совместным проживанием и равенством дворян и горожан, образованием однородного общества, имевшем нужду в образовании и располагавшим для этого временем и деньгами. Образование нуждалось в вожде, которым стала классическая древность. Форма заимствовалась с благодарностью и восхищением. Способствовала происходящему ситуация в Италии – большинство государственных режимов утвердились насилием и были нелегитимны; в такой ситуации пробудившийся дух стремился найти новый устойчивый идеал. Заново вооружившись своей культурой, итальянцы скоро ощутили себя самым развитым народом в мире (1, стр. 113-115).
К сожалению, что касается следов античности, Рим был уже не тот. Большим опустошением стал снос 140 домов римских граждан, проведенный сенатором Бранкалеони около 1258 года. И все же в те времена в городе существовало много остатков старины (1, стр.116). В лице Николая V (1447 - 1455) на папский престол пришел человек, обладавший могучим духом, характерным для Возрождения. С обретением Римом более высокого статуса началось его благоустройство. С одной стороны, возросла опасность для руин, а с другой – становилось больше уважение к ним как к достопримечательностям. Пий II нечасто говорит о римских древностях, зато свое внимание он уделяет древностям остальной Италии, а окрестности Рима он первым хорошо узнал и описал (1, стр. 117).
18 апреля 1485 года по городу разошелся слух о находке великолепно сохранившегося тела молодой римлянки времен античности (1, стр. 119). Трогательна глубокая убежденность в том, что это тело должно было непременно оказаться прекраснее всего существовавшего на тот момент.
Благодаря раскопкам, увеличивались практические познания о Риме. Дворцы видных людей стали наполняться античными статуями и их фрагментами (1, стр. 120).
Важнее архитектурных и относящихся к изобразительному искусству остатков античности были, конечно, остатки письменные, греческие и латинские. Их считали за источник всякого знания. Речь шла в основном о распространении известных авторов. Наиболее популярные латинские поэты, писатели, историки, ораторы вместе с рядом латинских переводов сочинений Аристотеля, Плутарха - к этому сводился арсенал, вдохновлявший поколение Боккаччо и Петрарки. В XV в. начинается формирование библиотек на основе списывания рукописей и работа над переводами с греческого языка (1, стр. 122). Флорентиец Николо Никколи употребил все средства на приобретение книг; когда у него ничего не осталось, ему стали помогать Медичи (1, стр. 123). Греческая ученость была сосредоточена более во Флоренции и характерна в основном для XV и начала XVI в. (1, стр. 126).
Пико был единственным человеком, осмелившимся отстаивать науку и истину всех времен, выступая против одностороннего возведения античности в культ. Он презрительно относился к завышенной оценке заимствованной формы, особенно когда это было связано с ущербом для целостности истины (1, стр. 127-128).
Данте первым настойчиво выдвинул античность на передний план культурной жизни. Хотя он и не рассматривает античный и христианский мир в «Божественной комедии» в качестве равноправных, но часто проводит между ними параллели (1, стр. 129-130). Петрарка как бы олицетворял своей личностью античность, подражал латинской поэзии и писал письма, являвшиеся исследованиями по отдельным вопросам античности и имевшие тогда высокую ценность. Боккаччо был славен в связи с работами на латыни, еще задолго до того, как стало известно о «Декамероне» (1, с.130).
Воздействие античности на образование предполагало овладение гуманизма университетами. Это случилось, но не в том масштабе и не с теми последствиями, которые можно было предвидеть. Большинство итальянских университетов достигли расцвета в XIII и XIV вв., когда растущее благосостояние потребовало возрастания образования

. Гуманисты в основном хотели занимать место профессоров риторики (1, с. 133). Латинские школы имелись в крупных городах, и не только в качестве подготовительной ступени для высшего образования. Существенно то, что школы зависели не от церкви, а от городских властей, многие из них были частными. Под руководством отдельных гуманистов такая система школьного обучения не только достигла значительной степени совершенства, но и стала практически высшим образованием (1, с.135). При дворе Гонзага в Мантуе был Витторино да Фельтре, сначала воспитывавший детей правящей династии. Когда слава о Витторино распространилась по Италии и возможности учиться у него стали искать дети из видных семей, Гонзага не только пошел на то, чтобы учитель воспитывал и этих детей тоже, но и при большинстве дворов Италии воспитание детей правителей, по крайней мере, отчасти, стали доверять гуманистам. Они сделали таким образом еще один шаг к придворной жизни (с. 135-136). Если анализировать влияние, которое Медичи XV столетия, и прежде всего, Козимо Старший и Лоренцо Великолепный, оказывали на Флоренцию и своих современников, получится, что наряду с политической деятельностью они руководили образованием той эпохи (1, с. 139). Из государей XV в. рвение к античности проявил Альфонс Арагонский. По прибытии его в Италию античный мир произвел на него огромное впечатление, в соответствии с которым он стал строить свою жизнь (1, с.143). Все Сфорца были образованны, а кроме этого, занимались меценатством (1, с.145).
Существовали вещи, в отношении которых республики, папы и государи не могли обойтись без гуманистов: это написание писем и составление публичных речей. Относительно гуманистов было стойкое убеждение, что они обладают образованностью и даром, необходимым для исполнения обязанностей секретаря (1, с. 146).
Послушать ораторов тогда стекались все, кто испытывал симпатию к образованности (1, с. 150).
Неизбежным было завоевание гуманизмом и исторического жанра (1, с.155). Но особенно гордились гуманисты новолатинской поэзией. То было подлинное восхищение античностью, влекущее за собой подражание (1, с. 164). Однако принадлежащее Пьетро Бембо стихотворение «Сарка» следует считать шедевром: ему удались очень красивые стихи (1, с. 166). Слава Саннадзаро, огромное количество его подражателей, воодушевленное его возвышение со стороны видных деятелей эпохи - все это показывает, насколько он был необходим и ценен своему времени (1, с. 168).
В XVI в. эти люди оказались окруженными глубоким и всеобщим недоверием, причем произошло это тогда, когда никто еще не хотел полностью отказаться от их наставлений и знаний. Все продолжают говорить, писать и сочинять стихи точно так же, как они, но никто больше не имеет желания принадлежать к ним лично. К основным выдвигавшимся против них обвинениям - в высокомерии и беспутстве - присоединяется обвинение в неверии. Первоисточником обвинений являлись сами гуманисты. Из всех людей, когда-либо являвшихся членами одного сословия, они наименее обладали чувством сплоченности или относились к нему без уважения. Как только они начинали возвеличиваться друг перед другом, все средства для них становились хороши. Одни только сочинения Поджо содержат достаточное количество черноты, чтобы вызвать предубеждение против всех (1, с. 175-177). Многие обвинения были небезосновательны. Нравственность и религиозность были характерны для многих филологов, но многие были и виновны (1, с. 177). Жизненный путь многих гуманистов часто бывал таков, что лишь наиболее нравственно сильные люди могли пройти по нему без ущерба для себя (1, с. 178).
2. Мир и человек
Итальянский дух, высокоразвитый индивидуально и подкрепленный античным наследием, обратился к открытию окружающего мира, приступив к его изображению в слове и форме (1, с. 185). Италия дала Испании Колумба. Образ великого генуэзца внушает нам восхищение: он бросил вызов новому континенту, стал его искать и нашел (1, с. 186). Итальянские естествоиспытатели с гордостью замечают в «Божественной комедии» Данте отзвуки его естественнонаучных интересов (1, с. 188). К концу XV века Италия в лице Паоло Тосканелли, Луки Пачоли, Леонардо да Винчи становится в области математики и естествознания первой страной Европы, и ученые всех стран, в том числе Коперник, свидетельствуют о том, что являются их учениками.
Важный признак всеобщего интереса к естественным наукам можно отыскать также в проявившейся страсти к собирательству, сравнению растений и животных. Италия гордится появившимися здесь ботаническими садами. Так, великолепный сад принадлежавшей Медичи виллы Кареджи с огромным разнообразием видов деревьев и кустарников предстает в описаниях почти как ботанический сад (1, с. 190). К концу XV в. при дворах многих правителей существовали настоящие зверинцы (1, с. 191).
Итальянцы воспринимали ландшафт в качестве прекрасного объекта для наслаждения (1, с.193). Например, Данте несколькими строками рисует картину утреннего воздуха с мерцающим вдали отблеском моря, картину бури в лесу, восходит на высокие горы с целью полюбоваться открывающейся далью (1, с. 194). Петрарка высказался в пользу важности пейзажа для души. Он был не просто географом и картографом (считается, что он составил самую раннюю карту Италии), природа оказывала явное воздействие на него самого (1, с. 194-195)