«Записки у изголовья» Сэй-Сенагон как произведение жанра дневник

Рассматриваемое нами произведение может трактоваться как дневник, так как обладает определенными чертами, характерными для дневника.
Во-первых, мы наблюдаем раскрытие определенного периода из жизни автора, а именно период, когда писательница в возрасте примерно двадцати семи лет поступает на службу к императрице Садако.
Нужно отметить, в произведении «Записки у изголовья отсутствует обозначение даты, когда была создана та или иная запись. Мы видим в некоторых главах обозначение праздничных дат: В первый день Нового года; В седьмой день года;  На восьмой день Нового года; В третий день третьей луны; Прекрасна пора четвертой луны во время празднества Камо и т.д.
Во-вторых, мы наблюдаем раскрытие эпохи Хайян: ее традиции обычаи, быт и др. Например, в произведении говорится о такой традиции, как шествие «Белых коней», когда перед императором проводили белых коней, которые были символом удачи и защиты от темных сил: Помню, как я первый раз поехала посмотреть на шествие «Белых коней». За воротами возле караульни Левой гвардии толпились придворные. Они взяли луки у телохранителей, сопровождающих процессию, и стали пугать коней звоном тетивы.
Писательница описывает и церемонию назначения на должность чиновника: Распустив по полу длинные шлейфы, с таблицами в руках, они почтительно стоят перед императором

. Потом с большим усердием исполняют церемониальный танец и отбивают поклоны.
Сэй Сёнагон в «Записках у изголовья» описывает сцену идеального прощания влюбленных: Когда ранним утром наступает пора расставания, мужчина должен вести себя красиво. …О, как бы он был счастлив, если бы утро никогда не пришло! Сидя на постели, он не спешит натянуть на себя шаровары, но, склонившись к своей подруге, шепчет на ушко то, что не успел сказать ночью. …— Как томительно будет тянуться день! — говорит он даме и тихо выскальзывает из дома, а она провожает его долгим взглядом, но даже самый миг разлуки останется у нее в сердце как чудесное воспоминание.
Говорится и о празднике «Яства полнолуния», а также о примете, которая была связана с этим праздником, считалось, что если женщину ударить мешалкой, которой и готовилось яство, то она родит мальчика: пряча за спиной мешалку для праздничного яства, стараются хлопнуть друг друга, посматривая через плечо, как бы самой не попало. Вид у них самый потешный! Писательница говорит и о празднике, который устраивал монастырь храм Камо, и о национальном японском костюме знатного человека – кафтан цвета вишни (старший брат самой императрицы, в кафтане «цвета вишни» поверх других многоцветных одежд…), подчеркивает важность узоров на одежде знатного человека (…ткань, не затканная узорами, выглядит убого… ), о празднике хризантем, почтение японских людей к различным животным, например, к кошке (Госпожа кошка, служившая при дворе, была удостоена шапки чиновников) и мандаринкам (Из всех водяных птиц больше всего трогают мое сердце мандаринки) и т.д.
В-третьих, мы наблюдаем проявление чувств и эмоций автора: писательница дает прямую оценку тем или иным явлениям или предметам