Влияние сёгуната на жизнь сословий в Японии

Учитывая жёсткую политику, направленную на подавление оппозиции и контролю всего и вся в государстве, удивительно, но, в конце XVII – начале XVIII века, Япония совершила некоторый рост своих производительных сил. Главным образом это связано с окончанием периода Сэнгоку Дзидай, и установлением мира на землях страны, что, несомненно, улучшило жизнь крестьян, ранее претерпевавших от войны множество невзгод.
После реформирования в различных областях общественной жизни, бакуфу решило повлиять на аристократию Японии. Все дворяне были разделены на несколько групп – разрядов. Та часть знати, которая находилась в Киото – древней столице Японии и императорского двора, иными словами самого императора и его семью, а также его самых близких родственников, выделили в отдельную группу – «куге». Это был самый высокий ранг среди всей остальной аристократии. Со времени оформления режима сёгуната Токугава, сёгуны с недоверием и подозрительностью относились к аполитичности императорского двора. Для императора было составлено особое законодательство, регулирующее взаимоотношения между его двором со всеми остальными дворянами. Статус императора был сакрален для Японии, он не должен был общаться со своими поддаными, обычными людьми, а особенно это касалось даймё. Для последних было установлено, что в случае попыток с их стороны получить аудиенцию от императора, они подлежали смертной казни, а их имущество конфисковывалось вместе с землей. По факту, император со своим двором находился в изоляции от всей остальной Японии.
Отдельно стоит выделить систему заложничества, о которой мы говорили в первой главе, но в виде круговой поруки, что обеспечивало постоянный и стабильный приток налогов в казну, и способствовало соблюдению жёстких мер центрального правительства. Во всех населённых пунктах вне городов, чиновники бакуфу назначали старосту и ряд его помощников, в обязанности которых входило управление группой дворов, количество которых зависело от местных условий, а все повинности лежали на общине в целом, в том числе и коллективная ответственность за их выполение. Как правило, роль старосты и помощников играли наиболее зажиточные из числа крестьян. Некоторые старосты, нарушая закон, использовали самых бедных участников общины, давая им рис в заём для выплаты оброков, а после взыскивали долг в виде урожая, или даже отбирали землю. Большая часть крестьян работала на участках земли с площадью от 0,36 до 0,45 га, что приносило примерно 640-800 кг риса. Наиболее частой формой выплаты повинности был урожай, что способствовало накоплению в среде богатых крестьян возможности накопления и эксплуатации бедняков до их полного закабаления. Можно сделать вывод о том, что крестьянство, находилось под гнётом как налогового бремени, так и политического бесправия.
Другие слои населения Японии, не принадлежащие к главному классу самураев и аристократии, с юридической точки зрение, не многим отличались по своим правам от крестьян. Но при этом, торговцы зарабатывали достаточные средства, которые, в итоге, давали им возможность иметь определённое политическое влияние. Основными центрами торговли были наиболее крупные города, главными из которых были Эдо и Осака. В Эдо, столице государства, самые крупные торговые организации имели достаточно большую зависимость от центрального правительства. Это давало как свои преимущества, так и делало их слабее. Несомненной пользой для торговой буржуазии было то, ведя свои дела они обзаводились связями в кругах столичной администрации, будучи постоянными кредиторами и поставщиками для последних. При этом, та зависимость от центрального правительства, в которой находились торговцы, не способствовала их стремлению проявлять инициативу и требовать увеличения политических прав.
В отличие от столицы, в городе Осака, сохранявшим некое подобие вольного города, торговцы были более независимы, а потому с готовностью боролись за свои права и привилегии. Вскоре Осака стал главным центром коммерческой деятельности в стране. Там находились наиболее мощные купеческие объединения и основные склады товаров. Они принадлежали не только купцам, но и феодальным князьям, свозившим в Осака всю товарную продукцию своих уделов: рис, шелк, лакированные изделия, бумагу и т.д. Хотя в это время основным мерилом ценности оставался рис, деньги тоже получили значительное распространение

. Князья, так же как и рядовые самураи, стремились обратить в деньги часть своих доходов. В силу этого особо важное значение приобрели операции осакских скупщиков риса — оптовиков, вручавших дворянам деньги за отобранный ими у крестьян рис. Этим они избавляли благородное самурайство от всяких хлопот, унизительных с точки зрения феодального кодекса чести.
Финансируя князей в счет будущих рисовых поступлений, осакские оптовики оказывали сильнейшее экономическое давление на местных феодалов. И, хотя, как уже упоминалось, законы Токугава предусматривали борьбу с роскошью и запрещали формально всем горожанам (в том числе и купцам) ношение шелковой одежды, золотых и серебряных украшений, даже постройку домов более 2-х этажей, но на деле было иначе: богатство и предметы роскоши все более сосредотачивались в руках крупных купцов. Правительственные чиновники даже не пытались этому воспрепятствовать.
Важной привилегией купцов, сохранившейся еще от предшествовавшего исторического периода, было право объединяться в гильдии, признанное за ними правительством. Иногда эти гильдии образовывались механически из числа лиц одной профессии, типа цеховой организации ремесленников. Но наибольшим влиянием пользовались купеческие организации, состоящие из купцов, торговавших одинаковыми видами товаров или действовавших в одном районе. И если в отношении ремесленных цехов правительство осуществляло жестокие формы контроля и вмешательства, то по отношению к влиятельным купеческим гильдиям оно допускало ряд льгот и во всяком случае остерегалось вступать в конфликт с организованными купцами, от которых зависело получение кредита.
Положение ремесленников и прочих горожан было несравненно хуже, чем положение купечества. Ремесленники были организованы в особые цехи (дза), построенные на началах монополии производства, наследственности ремесла и внутренней иерархической структуры (мастер — подмастерье — ученик). Правительство строго регламентировало деятельность цехов и облагало ремесленников тяжелыми налогами.
По отношению к ним регламентации действовали полностью, без изъятий. Правительственные чиновники считали себя полными хозяевами над горожанами и позволяли себе любые беззакония. Немудрено поэтому, что городская беднота постоянно выражала свое недовольство режимом Токугава и присоединялась к крестьянским выступлениям против сёгуната. За один XVII в. произошло 463 восстания, причинами которых стали злоупотребления чиновников и самураев.
К горожанам принадлежала также прослойка лиц интеллигентного труда: учителей, врачей, художников. Главным образом они были выходцами из феодального класса. В это время именно к ним стал применяться старинный термин «ронины». В период Токугава так стали называть самураев, утративших вассальную связь со своими князьями и по сути лишившихся сословной принадлежности. Еще в 1615 г. Иэясу Токугава окончательно подавил сопротивление Хидэёри и его сторонников, заняв г. Осака. При физическом уничтожении противников, конфискации княжеств, казни и перемещении князей на новые земли многие их вассалы лишались средств к существованию и превращались в скитающихся людей (т.е. ронинов). Во время Осакской компании было уничтожено около 100 тысяч ронинов, но по всей стране их оставалось еще около 300 тысяч. Эти низшие слои самурайского сословия были готовы принять участие в любом антиправительственном выступлении. Они участвовали в крестьянских и городских восстаниях, становились пиратами, а какая-то часть устремлялась в города и со временем приобретала профессию.
Таким образом, росла численность новых групп средних слоев городского общества, предшественников интеллигенции. Ронины, ставшие частью этой городской прослойки, изначально были противниками сёгуната. К тому же их основным заказчиком и клиентом являлась городская буржуазия. Поэтому ронины поддерживали претензии буржуазии на самостоятельную политическую роль в обществе, самоуправление городов и т.д.
При этом Токугава имели и свою феодальную интеллигенцию, являвшуюся проводником правительственной идеологии. Буддийскому духовенству правительство не доверяло. Военная и экономическая мощь буддийских монастырей была подорвана, хотя буддизм продолжал оставаться самой распространенной в стране религией. За основу официальной правительственной идеологии были приняты конфуцианские догмы, внушавшие народу необходимость жестокого самоограничения и фанатичной приверженности традиционным порядкам