Вьетнамский буддизм как форма отношения социума к исторической действительности

С позиции истории Вьетнам всегда представлял собой неоднородную местность, населенную племенными союзами, чья бытовая деятельность была ориентирована преимущественно на выращивание рисовых полей, поскольку сама вьетнамская культура интерпретируется как гидравлическая, рожденная в долинах рек. В древний период, к окончанию так называемого «осевого времени» территория была разделена на северную, оказавшуюся под влиянием ханьской социокультурной парадигмы, и южную, продолжавшую традиции Донгшонской цивилизации. Данное размежевание говорит нам о постепенном поглощении Вьетнама более развитой китайской культурой, которая к тому времени уже позаимствовала буддизм от Индии: точной даты формирования буддизма поверх местных форм верований, связанных с природой, историки не называют, однако, наиболее приемлемым выступает промежуток со II-I вв. до н. э. по I в. н. э.
Изначально повседневная культура вьетов состояла из ремесленного производства, куда вошло ткачество, плетение предметов одежды и мебели, а также — резьба по каменным, костяным и деревянным поверхностям, роспись по черному лаку, изготовление расписной керамической посуды и ювелирных украшений. Перечисленные выше занятия дополняли пашенное заливное рисоводство, обеспечивающее народ двумя сортами риса, твердым и клейким, на основе которых было выведено около двухсот других вариантов. Также, земледелие дополнялось ловлей рыбы и сбором крабов. Этому благоволило плотное размещение жителей в дельте Красной реки, Хонгха, окрашивающей породы на берегу в красный цвет. Сильное течение в сезон дождей приносит с собой разнообразные полезные минералы, за счет которых почва местности оказывается чрезвычайно плодородной. Кроме того, река выступала крупной водной артерией государства для перемещения торговцев, развернувших у берега плавучие рынки и базары, промышлявшие, в основном, продажей керамики, испытавшей в своей эволюции местные и китайские тенденции. По этой причине, зачастую среди изделий можно увидеть посуду с белой и синей эмалью. Одним словом, вьеты стремились развивать у себя традиционный восточный тип культуры, выстраивая связь с природой и ее духами, результатами перерождения человеческой души. Вероятно, именно поэтому буддизм оказался самым приемлемым для племенных союзов Вьетнама видом мировосприятия, где сансарическую трансмиграцию души можно прервать достижением нирваны — полного успокоения и сосредоточения.
Учитывая, что переход от первичных форм верований наблюдается в период становления раннеклассового общества, буддизм был избран как метод укрепления государственных позиций Вьетнама, пройдя в Донгшонской цивилизации путь через отрицание мифологии: «…не получили развития культ богов сил природы, противопоставление богов земных и небесных

. Почиталось Небо, существовала определенная концепция концентрической структуры окружающего мира; имелся и культ плодородия». Таким образом, важнейшей предпосылкой проникновения буддизма как религии во Вьетнам стала коллективная хозяйственная деятельность, предполагающая наличие определенного натуралистического символизма, смешанного впоследствии со знаковыми системами китайской письменности. Исходя из данного тезиса, можно сделать вывод, что культ летающего дракона, золотой черепахи и жабы, обучившей людей письменности и грамотной устной речи, также был взят из китайской мифологической картины мира. То же самое касается и мифа о сотворении вьетов змееподобными богами-близнецами, которые в китайских нарративах вылепили людей из лессовых пород реки Хуанхэ. Все это говорит о приближенности племенных союзов Вьетнама к земле и соответствующим хтоническим символам, но при этом само историческое образование тяготело всегда к талассократии в силу географического положения, отсюда следует частичная приверженность лаквьетов морским драконам и прочим божествам.
Однако, чтобы репрезентировать себя как отдельное государство Азии, население Вьетнама изменило религиозные предпочтения в сторону буддизма, о чем подробно пишет российский этнограф, востоковед Ю. Н. Рерих в своих заметках: «Благодаря своей общечеловеческой направленности буддизм был способен преодолеть национальные границы. По буддийским каналам в Центральной Азии стали известны индийские светские науки: астрономия, медицина, драматические произведения, поэзия и грамматика; они были восприняты народами, живущими от степей Юга России до берегов Тихого океана». Именуя буддизм религией социального освобождения, он говорит о применении местных диалектов в практике распространения учения Будды его последователями, за счет чего данное направление было доступно массово