Третий этап творчества: синкретизм религии и философии

Вторая поездка Поля Гогена на Таити состоялась в 1895 году. Это был нелегкий период в жизни художника: он тяжело переживал смерть своей новорожденной дочери, обвиняя в ее смерти Бога. Закономерной в связи с этим кажется тяга П. Гогена к сюжету Рождества. Этот сюжет был воплощен в таких картинах, как «Младенец», «Дитя Бога» и некоторых других. В данном случае мотивы христианского Рождества были перенесены автором на таитянскую почву.
В названных выше картинах запечатлены обычные сцены из жизни маорийцев: роженица отдыхает после родов, а ее мать держит на руках младенца. Фон картины – хлев с домашними животными, нимбы над головами – призваны напомнить о евангельском происхождении сюжета.
Интересно, что Рождество Полем Гогеном трактуется в мрачном, пессимистичном ключе. Жизнерадостность второго этапа творчества сошла на нет, от нее не осталось и следа. Так, например, женщина, которая держит на руках младенца изображена в черном платке, ее лицо преисполнено трагедии и скорби. Еще более парадоксальным кажется изображение рядом с младенцем ангела смерти – персонажа, нетипичного для христианской иконографии.
Таким образом, трактовка Рождества Полем Гогеном не может восприниматься как трактовка исключительно евангельского сюжета. Это, прежде всего, отражение личной драмы художника. Здесь мы можем видеть то же стремление художника, что и в первом периоде его творчества: показать через евангельские сюжеты себя и свою жизнь. Только в первом периоде на первый план вышло предназначение художника как творца и сопоставление художника с Христом. В третьем же периоде творчества на первый план выходит смерть дочери, которая становится олицетворением умершего во младенчестве Христа.
Другим преисполненным трагизма полотном стала картина «Автопортрет у Голгофы». Здесь художник предстает измученным, смертельно уставшим

. Он похож на приговоренного к казни заключенного. У зрителя неизбежно возникает ассоциация с Христом, идущим на Голгофу – к месту свой мученической смерти. В то же время художник изобразил себя на фоне места для жертвоприношений, на фоне маорийских идолов. Другими словами, Поль Гоген не отказался от синкретизма, но теперь трактовал его, скорее, негативно, через призму собственного горького жизненного опыта. Кажется, что против художника выступает не только христианский Бог («свой»), но и маорийские божества («чужие»).
Заметим также, что этот автопортрет стал неким подведением итогов и в этом смысле перекликается с автопортретами первого периода творчества. Однако теперь автопортреты первого периода творчества кажутся пророческими: художника действительно так и не поняли и не оценили при жизни. Это ощущение брошенности, одиночества и непонимания он попытался показать на полотне.
В то же время Поль Гоген смог найти в себе силы для создания поистине масштабного полотна – настоящего итога своих творческих исканий. Оно получило весьма красноречивое название «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?». Сам художник назвал это полотно «философским произведением, которое можно сравнить с Евангелием».
Сюжет картины представляет собой историю жизни человечества, показанную через символы, цвета и формы. Несмотря на множество деталей, картина кажется крайне лаконичной, она не перегружена деталями. Смысл такой лаконичности заключался в стремлении Поля Гогена «заставить говорить» сами фигуры.
Примечательно, что в этом полотне не нашлось места христианской иконографии. На наш взгляд, подобная особенность обусловлена двумя факторами. Во-первых, Поль Гоген уже успел разочароваться в христианстве. Во-вторых, третий период творчества стал закономерным продолжением двух предыдущих периодов: стремление П