Ренессансная рефлексия античной философии и ее влияние на эпоху

Медленно, но уверенно освобождаясь от всеобъемлющего влияния церкви, антропоцентристская ренессансная политика заговорила об утопии — социальном проекте, в основе которого наличествует целостное представление о справедливом правительстве и подчиненном ему, но одновременно свободном обществе, для осуществления коммуникации между которыми не нужны посредники в лице церкви: «Революционное развитие производительных сил, разложение феодального способа производства, сословных и цеховых отношений, которые сковывали производство, приводят к освобождению личности, создают условия для ее свободного и универсального развития». На смену христианским идеалам смирения, жертвенности и мученичества пришло «успокоение религиозного чувства», предвосхитившее волну итальянского мистицизма. В соответствии с его тезисами, человеку доступны лишь интуитивные представления о предметах и объектах, что продиктовано убежденностью в непознаваемой сущности трансцендентного Бога. Исходя из этой данности, некоторые мыслители пришли к выводу, что Бог властвует временем, являясь при этом олицетворением вечности — это касается в том числе и вещей, знание Богом сущности которых обуславливает их существование.
В свою очередь, философы уверенно взялись за восстановление античной культуры, основанной на принципе рационализации — движения от Мифа к Логосу. С пришествием в западноевропейскую культуру нового типа сознания и соответствующего ему типа человека изменилось также восприятие окружающих предметов, в пределах которого существенную значимость обрели типы взаимосвязей между ними. Среди тех, чья миссия состояла в культивировании гуманизма, можно отметить Колюччо Салютати (1331–1416), преданного идеалам античной мудрости, противопоставляемой им средневековой схоластике. Согласно его воззрениям, большую часть которых составляла политическая философия, затворничество, насаждаемое церковью, препятствует развитию человека как уникальной личности, поэтому активная гражданская позиция в социуме, репрезентируемая с помощью добродетельных поступков, — единственный путь достижения совершенства

. Аскетический образ жизни не дает человеку возможности лично ознакомиться с текстом Священного Писания, из-за чего ему приходится слепо следовать предписаниям священников, параллельно ограждая себя от деятельного начала, пронизывающего социальное пространство. Подробнее данный тезис разбирается в работе «О благородстве законов и медицины», где Салютати пропагандирует «примат активной жизни над созерцательной», в которой отдельное место занимает поэтическое искусство — символически многогранное и берущее свое начало в античной мифологизированной картине мира. Именно мифологический символизм, обусловленный особым поэтическим мышлением, способен вызывать то необходимое благоговение и одновременное чувство трагизма, сакрального трепета перед лицом первостепенных онтологических вопросов, интересующих философию.
Учитывая вышесказанное, несложно угадать, что одним из образцов для Салютати стал Аристотель, высказавший мнение о человеке, как о «политическом животном». Кроме того, итальянский мыслитель точно так же был уверен в том, что добродетельным может быть объявлен только тот поступок, который на практике соразмерен этическим убеждениям. Не забывая при этом о «граде божьем», миметическим аналогом которого должен стать тварный мир, гуманист призывает народ к совместному взращиванию интеллектуальной и духовной культуры. Физический труд также остается важнейшим условием земной жизни ренессансного человека, но теперь он может быть монетизирован, а не просто воспитывать самодисциплину или укрощать телесные естественные влечения — хотя и они имели место в будничном распорядке