Предпосылки становления концепции идеального государства в Средние века

Проблема обнаружения истоков государственности занимает одну из ячеек важнейших философских вопросов, остающихся открытыми вплоть до сегодняшнего дня. В разное время она беспокоила умы таких мыслителей, как Платон, Аристотель, Августин, Фома Аквинский, Ф. Бэкон, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Гердер, Г. В. Ф. Гегель и многих других. Традиционно предметом для ее обсуждения выступала самоидентификация человека как неотъемлемой части гражданского общества, ограниченного определенным сводом правил, норм и законов. Соответственно, задевалась область естественных человеческих прав, наиболее развернутую интерпретацию которых мы встречаем уже в эпоху становления ренессансной модели мироощущения с ее антропоцентризмом и гуманизмом. Со времен падения всеобъемлющего жесткого религиозного режима в XVI веке философия обрела частичную свободу, которую направила на продвижение науки во благо общества и государства. Постепенно государство как институт политической системы перестает быть «Градом Божиим» и политический лидер предстает не как наместник Бога на земле, но как ловкий манипулятор, надзиратель и справедливый каратель нарушителей политико-правового порядка, о чем подробно напишет Н. Макиавелли в своем «Государе». Идеологическая незрелость и разрозненность общества приведет историю к необходимости сотворения гражданского строя, в основу которого будет положен постулат о естественных правах и свободах человека.
Однако, эта необходимость назревала еще на заре рационализации мифа как способа освоения действительности — к этому философов подталкивал, в частности, кризис афинского общества. Философская деятельность Платона (427–347 до н. э.) считается в указанном ключе наиболее целостной и всеохватывающей. Версия идеального платоновского государства базируется на убеждении в изначальной хаотичности общества, препятствующей принятию важных для всей группы и для каждого в отдельности решений

. В качестве примера он использует жизненный уклад первобытного человека, ведомого, прежде всего, собственными потребностями, которые не всегда получалось реализовывать в одиночку. Несмотря на отсутствие того уровня развития сознания, которым обладали представители рабовладельческого строя, первобытное общество не было лишено командного духа — он зародился как один из способов коммуникативного взаимодействия, постепенно разрабатывавший гносеологические и управленческие навыки людей. Именно этому аспекту, демонстрирующему взаимосвязь власти и знания, уделяют внимание ведущие исследователи рецепций политических идей античности: «Мудрецы и тем более действующие политики, безусловно осознавали тонкие особенности коммуникации властных отношений, разумеется, не возникших впервые у пифагорейцев. Поэтому речь идет не об изменении реалий, а о перевороте в логике». Основываясь на платоновских тезисах, мы приходим к выводу, что основным инструментом осуществления власти мыслитель считал диалог, обязывающий правителя быть одновременно талантливым оратором, умеющим лаконичными речами, а лучше всего — афоризмами, убеждать народ в истинности своих действий.
Платоновское государство как политический организм обладает духовно-душевной природой, поэтому, утрачивая морально-нравственные ценности, а также глубокую незримую связь со своим государством, человек становится склонным к его предательству. С целью предотвращения данной потенциальной опасности необходимо подключать воспитание, так как истинный гражданин должен быть неотрывен от противоречивого духа и правосознания. Эта идея прослеживается в строчках диалога «Государство», где справедливость, присущая душе каждого отдельно взятого человека, идентична справедливости в масштабе целого государства. Так, возникает вопрос об определении данной добродетели, гармонично объединяющей те, которые закреплены за каждой из частей человеческой души и соразмерны сословиям, образующим само «тело» государства: разумной, аффективной, и вожделеющей