Предпосылки создания Международного военного трибунала

Практически сразу же после начала Великой Отечественной войны советское руководство начинает в своих заявлениях поднимать вопрос о необходимости наказания нацистских военных преступников. Причём речь шла не просто о казнях немецких государственных деятелей и военных, а о проведении справедливого разбирательства, которое должно было определить вину каждого из участников германской политики в нацистский период.
Можно считать вполне доказанным, что именно СССР впервые выдвинул идею о необходимости создания Международного трибунала для суда над нацистскими преступниками. Это было зафиксировано в ноте Наркомата иностранных дел от 14 октября 1942 года. В ней говорилось о необходимости создания специального органа международного правосудия, который должен был предавать суду и наказывать «любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии».
Во многом эта нота была принята под влиянием тяжёлой обстановки ан фронтах, где враг рвался к Сталинграду и сложностями в советско-английских отношениях. Великобритания не торопилась с открытием второго фронта против Германии в Европе. Английское руководство не считало целесообразным проведение именно юридически оформленного судебного процесс над нацистскими преступниками, мотивируя это тем, что их ответственность слишком велика, чтобы рассматривать её в строгих юридических рамках. Естественно, что наказание руководителей нацистской Германии предполагалось, но оно должно было быть осуществлено политическим решением. По крайней мер до начала 1945 г. подобную позицию разделяло и руководство США.
В своих нотах советское правительство неоднократно сообщало о зверствах нацистских преступников и подчёркивало, что все эти преступления являются результатом выполнения плана, составленного руководителями Германии и военным командованием. Советское руководство вело строгий учёт всех совершённых нацистами преступлений. Неоднократно как в нотах, так и в международных договорённостях говорилось о том, что «гитлеровское правительство и его пособники не уйдут от суровой ответственности и от заслуженного наказания за все их неслыханные преступления против народов СССР и против всех свободолюбивых народов».
Советское руководство не ограничивалось только заявлениями, а начало уже входе войны предпринимать практические шаги для реализации плана по наказанию нацистских преступников, привлечению их к суду

. Президиум Верховного Совета СССР в ноябре 1942 г. создал Чрезвычайную государственную комиссию, которая должна была устанавливать и расследовать факты относительно злодеяний немецко-фашистских оккупантов, определять причинённый ими ущерб. причиненного ими ущерба Комиссия также должна была устанавливать личности преступников для дальнейшего их предания суду и наказанию.
В октябре 1943 г премьер-министр Великобритании У. Черчилль предложил СССР и США пописать декларацию о том, чтобы военные преступники отправляюсь на территорию тех стран, где они совершили преступления и были судимы в соответствии с местными законами. При этом не учитывалось то обстоятельное, что действия главных военных преступников вряд ли можно было связать с какой-то определённой территорией. Именно об этом говорилось в поправке, которую внесла в английское предложение советская сторона. Ею была предложена формулировка, предусматривающая, что главные преступники «будут наказаны совместным решением правительств союзников». Конечно. в данном случае ещё нельзя говорить об определении формы этого наказания в виде судебного или сугубо политического решения, главным было подчеркнуть неизбежность расплаты руководства нацистской Германии.
Вопрос о будущем наказании нацистских преступников поднимался и на Тегеранской конференции. В ходе обсуждения произошёл примечательный эпизод, который вплоть до сегодняшнего ля некоторые зарубежные историки пытаются трактовать как стремление И. В. Сталина к организации бессудных расправ над немецкими чиновниками и военными. Речь идёт о тосте Сталина, в котором он говорил о необходимости расстрелять после войны как минимум 50 тысяч гитлеровцев. Эта фраза вызвала негативную реакцию со стороны Черчилля