Отношение колхозников к колхозной системе

О прогрессивности и благополучии того или иного строя можно судить по тому, насколько эффективно работает система и насколько производительно трудятся в ней люди, как они заинтересованы в результатах своего труда. То есть, об отношении к колхозному строя мы можем судить по отношению к работе колхозников. Анализ статей дает основание говорить о том, что колхозники были не заинтересованы в результатах своего труда. В газете печатались статьи о положении дел в том или ином колхозе корреспондентов; отчеты ревизионных комиссий, доклады партийных и хозяйственных руководителей ( например, на съезде), рапорта с полей о ходе уборочной компании, инициативы о взятых обязательств. Такого рада материалы составляют порядка 80% всего контента. Практически все они так или иначе содержат информацию о недостатках, о которых бывает говориться даже в контексте рапорта об успехах.
Председатели колхозов и простые колхозники из артелей на съездах и совещаниях докладывали о своих успехах, о том, насколько им удалось быстрее провести сев, больше сдать молока и мяса, тонн пшеницы. Но даже в этих сообщениях просматриваются сложности. Авторы докладов рассказывают о них, как о достижениях, дескать было, но мы мужественно преодолели. Например, 9 января опубликована речь товарища Ларина – колхозника артели «Хлебороб» «К севу мы подготовились», в которой докладчик доводит до сведения слушателей, а затем и читателей, что их артель в 1934 г. быстрее, чем в 1932г. обмолотила хлеб, сдала больше пшеницы, что дополнительно выпололи дополнительно 5 га за 5 дней, что 4300 центнера пшеницы собрали уже к 28 сентября, что быстрее и больше подготовили фуража.
То есть, прочитав эту заметку можно сделать вывод, что колхозники горят энтузиазмом, что горят желанием не только выполнять план, но и перевыполнять его, причем досрочно. Но в этой же статье мы читаем о том, что в 1932г. артели совсем не было скота, что оно появилось в 1934 г. в количестве « 153 крупного рогатого скота, 155 – овец и 77 свиней». Вопрос, как так получилось, что в 1932 г. артель осталась без скота? И откуда он появился в 1934 г. ?
В этой же речи докладчик обмолвился, что зерно в 1932 г. они молотили до следующего сезона, до апреля, в 1934 г. справились уже к 5 сентябрю. В чем же причина такого ускорения? Колхозник говорит, что это заслуга политотдела. Искренне ли он верит в то, что он говорит из статьи, разумеется, понять невозможно. Но здравый смысл и логика заставляют предположить, что есть другие причины того, почему колхозники в один год отнеслись к своим обязанностям крайне безответственно, а два года спустя показали чудеса производительности. Наверное, стоить вспомнить о репрессивном законодательстве, которое подразумевало длительные сроки реального заключения за саботаж, за ненадлежащие отношение к работе, которые появились как раз в этот период.
Очень много статей в газете с комплиментами в адрес проводимой советским правительством политики, что понятно, в условиях установившейся цензуры и тоталитарного строя

. Однако обращает на себя внимание, что многие заметки сквозят действительно искреннем восхищением масштабом промышленного строительства и желания попасть на стройки, уйти от колхоза. Например, такова заметка, опубликованная в номере от 14 января «На десять лет помолодела». Колхозница Марина Поведенкова рассказывает, как оно увидела завод, его огни и восклицает: «Вот эта настоящая жизнь»!. Правда рядом, как и положено добавляет, что все они, советские люди строят новую жизнь, но там они настоящая.
Рядом заметка Анникина, который не так эмоционально, но тоже восхищается заводом и говорит о том, что «только работая по-большевицки можно было построить такой завод за 4 года», и делает вывод, что колхозникам нужно стремиться за пролетариатом. Здесь мы видим мобилизационные методы индустриализации и попытку через прессу мотивировать советских людей. И в обоих заметках можно наблюдать зависть к рабочему классу и желание, убеждение в том, что они живут лучше, что также говорит об неодобрении колхозного строя.
На основе данных заметок можно сделать вывод о том, что колхозники тяготились своей жизнью и мечтали ее изменить. Труженицы села на съезде говорят о том, что нужны ясли, избы-читальни, что, вернувшись домой нужно засучить рукава, чтобы создать все это. Из этого можно сделать вывод, что ничего из вышеперечисленного у колхозниц нет, но они не против все то иметь.
Но реальность совсем другая. На селе не хватает трактористов и на обучение отправляют девушек, которые стремятся освоить профессию. Это говорит о том, что работа колхозника настолько не престижна, что в государстве, где на начало века большинство население было крестьяне, спустя двадцать лет некому пахать землю. Обращает внимание представление советских людей о достатке. Девушка, которая стала трактористкой хвастаться заработком и говорит, что теперь «будет сыта и на наряды останется» . То есть реальный уровень запросов — это быть сытым и одеться, что является удовлетворением минимальных естественных потребностей. Но даже, чтобы их удовлетворить необходимо трудиться с энтузиазмом, с перевыполнением плана.
Однако люди не горят желанием выполнять план. Об этом говорят обилие статей, в которых публикуются постоянные призывы работать активней, брать на себя обязательство и реализовывать их. Такие статья составляют порядка 50% от всех статей. Темпы сева, темпы уборки, темпы обмолотки. Основное слово в газете – это темп. Они подгоняют колхозников. Регулярно публикуются статьи с отчетом о том, что в отдельных районах уже перевыполнили план, уже больше и раньше сдали продукцию. Например, статья от 1 августа «С первых же дней взят боевой темп хлебосдачи» говорится о том, как организованна работа по хлебосдаче в Быстро-Истокском районе.
Следует предположить, что если бы колхозники добровольно стремились активно работать, то таким образом мотивировать их не приходилось бы. Но так как были выключены материальные стимулы, то через газету ставка делалась на моральные