Особенности структуры многополярности

В книге «Анализ мировых систем и ситуация в современном мире», И. Валлерстайн высказывает мнение о том, что миру в период с 1990 г. по 2025-2050 гг. не будет хватать стабильности и легитимности из-за кризиса мировой системы. Одной из причин такого положения, по мнению автора, является потеря Соединёнными Штатами статуса державы-гегемона. После окончания холодной войны, при потере роли США как державы-гегемона, наиболее очевидными претендентами на роль нового государства-гегемона И. Валлерстайн называет Японию и Европейское Сообщество. Автор делает предположение, что через 50-75 лет после окончания холодной войны Япония в качестве морской и воздушной державы будет соперничать с ЕС, что теоретически может привести к «тридцатилетней (мировой) войне», победу в которой одержит Япония [5, с.76-84].
Сегодня, по мнению автора, мы живем в период «великого мирового беспорядка», характеризующегося: упадком государственности, что ведет к росту напряжённости и нестабильности в межгосударственной системе; распространением ядерного оружия; ростом кризисов и конфликтности; увеличением числа пандемий и появлением новых болезней. Однако после 2050 или 2075 г., мировая система будет совершенно иной, «мы будем жить в каком-то новом строе или новых строях, в какой-то новой исторической системе или системах», характеризующихся «относительным миром, стабильностью и легитимностью». И. Валлерстайн сделал предположение, что в период с 2000 по 2025 гг. мир будет иметь биполярную, уравновешенную структуру (с одной стороны Япония с США и Китаем, а с другой стороны ЕС с Россией) [5, с.311].
В книге «Конец знакомого мира: Социология XXI века» И. Валлерстайн, рассматривая вопрос «возвышения Восточной Азии» с начала 70-х гг. [7], обращает внимание на влияние этого процесса на эволюцию мировой системы в XXI в. Так, существует два возможных пути развития мировой системы: она будет развиваться на традиционных основах и вступит в «новую волну циклических изменений»; возникнет новая мировая система в результате достижения прежней системой кризисной точки и последующей радикальной трансформации всей структуры. Современную систему И. Валлерстайн определяет как переживающую структурный кризис, и, следовательно, «полного развертывания нового цикла гегемонии» в ближайшее время не произойдет. Самым вероятным развитием событий, автор считает состояние «бифуркации», «хаотический» характер мировой системы, когда даже краткосрочные прогнозы невозможно четко сформулировать из-за «одновременного существования множества решений» [7, с.211-213].
Вопрос «подъёма» азиатских государств рассматривается многими экспертами, в том числе в контексте формирования современного мирового порядка. Главным претендентом на роль геополитического соперника США многие исследователи называют Китай, который может не только догнать по экономическому развитию, но «даже перегнать» их. Экономическое развитие КНР растёт и «опережает американские показатели за много лет»

. Однако суммарной экономике стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) экономика Китая ещё долго будет уступать. Такой же прогноз можно сделать и в отношении военной мощи Китая. КНР не в состоянии не только сейчас, но и в ближайшем будущем достичь военных расходов ОЭСР [17].
Очередная фаза глобальных социально-экономических диспропорций была связана с началом финансово-экономического кризиса 2008 г., который, по некоторым прогнозам, продлится чуть ли не до начала или даже середины 2020-х гг. Финансовый кризис и нестабильность экономик стран евроатлантического сообщества стали импульсом, способствовавшим ускорению перехода к новой многополюсной (полицентрической) модели международных отношений.
В отличие от европейской полицентрической системы XIX в. новая многополярная конфигурация имеет глобальный характер и не ограничивается сугубо европейскими рамками [26, с.12-13].
Исходя из материального признака, современная полицентрическая система, только формируется, а в качестве основных или весомых элементов включает подавляющее большинство государств, участвующих в формате диалога например, «Большой двадцатки» G20. А также ряд других стран вроде Ирана, Сирии или Северной Кореи, которые играют значительную роль в важных регионах, влияют на баланс сил или выступают в качестве источников напряженности [12, с.10-11]
В концепции внешней политики России принцип многополярности мира признается центральным ориентиром с начала 1990-х гг. Упор на построении многополярного мира содержится в действующей версии директивных документов - Стратегии национальной безопасности, документах БРИКС и совместных декларациях, подписанных с отдельными странами-партнерами [19, с.89-90].
В Китае тезис о вступлении мира «в период развития многополярности» впервые была упомянута Цзян Цзэминем в апреле 1992 г.. В связи с распадом СССР. Содержание этого понятия толковался как переход к структуре, которая сделает невозможным решение мировых дел отдельными государствами или группами крупных за счет интересов других. Сознательное содействие установлению полицентрического устройства в международной системе упоминалось в «Российско-китайской совместной декларации о многополярном мире и формировании нового международного порядка» (23 апреля 1997). В официальных комментариях многополярное устройство признавалось более справедливым и демократичным чем однополярное или биполярное, а решение спорных проблем предлагалось путем мирных переговоров, диалога и консультаций «в духе взаимопонимания и взаимных уступок» [19, с.91].
Важный фактор новой многополярности заключается в попытке использования ее адептами цивилизационных признаков и противоречий межцивилизационного характера. Борьба за геополитическое доминирование переносится в сферу ценностей, а целями гибридной войны становится разрушение цивилизационных ценностей противника и целенаправленное насаждения определенных установок.
Как утверждает теоретик многополярности А