Оценка проводимых реформ современниками в отечественной историографии

В исследованиях периода правления Хрущёва можно отметить порой кардинально различные оценки, которые давались его деятельности со стороны современников. Ю. В. Аксютин в своей монографии приводил многие свидетельства восторженных оценок, как личности Хрущёва, так и его политики со стороны избирателей. Хотя Хрущёв нередко выдвигал утопические программы и заведомо невыполнимые планы, но исследователи отмечали, что народ практически до самого конца правления продолжал в них верить. Соответственно, Ю. В. Емельянов считал возможным говорить о том, что «пребывание Хрущева у власти не было волей случая, а закономерным следствием сложившихся в стране социально-психологических условий» [9, с. 454].
Однако в работах большинства отечественных историков признаётся, что, несмотря на признание отдельных успехов реформ Хрущёва и общее повышение уровня жизни, критические настроения в обществе были достаточно распространены. Аксютин Ю. В. полагал, что это недовольство было распространено как в народных массах, так и в представителях государственно-партийной элиты. Негативные настроения могли проявляться как через многочисленные письма в адрес Хрущёва и вообще представителей власти, так и через попытки открытого сопротивления, самой масштабной из которых были события в Новочеркасске.
Ю. В. Емельянов обращал внимание, что попытки Хрущёва объяснить народное недовольство и антиправительственные выступления ссылками на действия враждебных СССР государств и западных шпионов не имели оснований. Историк обращал внимание, что советская власть при Хрущёве решилась на то, в чём всегда обвиняла царское правительство, то есть на разгон рабочей демонстрации.
Народные выступления против власти во время правления Хрущёва подробно рассматривались в монографии В. А. Козлова. По мнению этого автора, при Хрущёве в СССР можно было говорить о кризисе отношений народа и власти, вызванном стрессом от ускоренной модернизации, а также репрессий предыдущей сталинской эпохи [13, с. 54]. Учёный откровенно говорит о том, что неправильным было бы противопоставлять «плохую» власть и «хороших» протестующих. Изучение конкретных обстоятельств протеста зачастую показывает, что грань между антикоммунистическими выступлениями и откровенным антиобщественным, хулиганским поведением была очень тонка.
В протестных выступлениях могли использоваться антисоветские лозунги, предприниматься действия направленные на осквернение памятников портретов государственных деятелей, но вряд ли можно было воспринимать это как осознанное неприятие народом именно советской идеологии

. Козлов полагает, что в данном случае протестующие действовали по простому принципу готовности записать в друзья, всех, кто самой же властью объявлялся врагом. Отсюда высказывание симпатий американским президентам, восставшим венграм и даже Гитлеру.
При этом зачастую объектами симпатии становились сами же советские лидеры, которые действующей властью были объявлены предателями и отступниками. Именно этим объясняются высказываемые симпатии к Берии и Троцкому, например. Достаточно сильные симпатии могли высказываться и по отношению к умершим коммунистическим лидерам. Самым ярким примером, конечно же, является образ Сталина.
Козлову удалось в своём исследовании продемонстрировать, что во многих случаях протесты организовывались на основании не антикоммунистических, а как раз советских идеологических положениях. Власти предъявлялись претензии, что она не верна идеалам коммунизма, что она обуржуазилась, что в отношении простого народа действует точно так же, как буржуазные правительства или царский режим. Недовольные властью могли в своих действиях ориентироваться на те образцы, которые предоставлялись советской системой, рассказывающей об ужасах царизма и смелых выступлениях рабочих, отстаивающих свои права.
Учёный полагал, что советская власть сама нередко провоцировала возникновение протестных настроений, так как при реализации многих глобальных проектов не учитывала интересы людей. Ярким примером этого являются описанные Козловым события на целине, в частности бунт в Темиртау [13, с. 269]. Протестных настроений вполне можно было бы избежать, если бы власть проявила больше внимания к удовлетворению достаточно скромных потребностей населения.
По мнению В. А. Козлова, особо опасным для советской власти можно было считать тот факт, что даже в армии, которую принято было считать опорой режима, протестные настроения и выступления имели место. Причём причиной часто служило желание власти эксплуатировать солдат и мобилизованных с нарушением норм закона, например, продлевая срок службы тем срочникам, которые были направлены на стройки народного хозяйства.
Многие историки, в частности Р. А. Соловьёв, отмечали негативное отношение офицеров к проведённой военной реформе, в результате которого были разрушены их карьерные планы [19, с