Николай Тихонов

Вслед за Маяковским, осваивать современную реальность с революционным мировоззрением, было поручено целому поколению писателей, чья молодость пришлась на революционные годы, чьё творчество так или иначе пропитано земным романтизмом (в отличие от дореволюционного космического романтизма). В этом отношении поэзию только что входящего в литературу Николая Тихонова при всей ее романтичности следует рассматривать как антикосмическую.
В противоположность чувственной поэзии «космистов» сильный и дерзкий, наделенный чертами новатора (что произошло не без влияния Киплинга) герой Тихонова вопреки всем грёзам выбирает землю. Он пришел в поэзию не из литературы, а из боя за революцию.
И потому его герой не только философ и мечтатель, но, прежде всего воин и деятель. Из одних только эпитетов тихоновской поэзии выстраивается вся специфичность, колючесть и резкость познанного в дыму и пепле бытия революционных лет: «вязкий и узкий огонь» его полевых кострон, «крепкий ветер» над просторами родины. Тихоновские эпитеты пропитаны яростными чувствами сурового периода тех лет: «злая молодость», «каленая вода», «ржавые кудри», «камень лютый», «скрипучая кровь», «злые узлы», «косые дни». Жизнь в такой суровом неприветливом мире закалила тихоновского героя: «стал я спокойным и ловким, Как железные гвозди простым».
В поэзии 20-х годов по-иному раскрывается смысл победительного «красного» цвета в поэзии Тихонова: «По сломанным, рыжим от крови штыкам Солнце сошло на пас», «За черным: мысом: вспыхнуло сиянье...». Эта символика подчеркивает элемент исторического драматизма, а кроме того, она не отвлеченна, а тесно сплетена реальностью.
Следует обратить внимание на некоторую фольклорность облика героя, проступающую даже в сюжете

. Подобно герою народной баллады, песни (например, «Звенит звонок и тройка мчится»), тихоновский герой тоже все растерял в скитаниях. Шашка и «наговорное слово» — все, что осталось у него за душой. Но есть и другое, что не дает ему сгинуть в безвестности. Это родной дом и сестра. Они для него — как святыня, как материнская молитва или нательный крест в старину.
В сборниках Тихонова словно воскрешается жанр баллады, судьба которого в 20-е годы казалась бесперспективной тем, кто ждал и жаждал полной смены «старых» форм. С балладой для многих ассоциировалось все чуждое современной поэзии: мистическая фантастика, мотивы рока, безысходный трагизм. К примеру, Маяковский использовал балладный жанр в основном для иронического его переосмысления («Баллада о бюрократе и рабкоре», «Баллада о доблестном Эмиле»). Между тем традиционная баллада обладала рядом ценных качеств. Это прежде всего драматическая напряженность, стремительное развитие действия,, «баллады скорость голая, романтики откос» (Н. Тихонов). Опираясь на каноническую основу, Тихонов создает новый, революционный, вариант баллады. Фантастическое остается только как проявление высшей легендарной степени героизма, подвига на грани невероятного. Таковы «Баллада о гвоздях», «Баллада о синем пакете», «Перекоп», рассказывающие о стойкости солдат революции. Образ героя выступал в результате как идеал революционной эпохи, о чем с восхищением писал Горький: «Тихонов обладает очень крупным талантом. Его увлекают сильные люди, героизм, активность — как раз все то, что совершенно необходимо России и что старая литература не воспитывала в русском народе».
Баллады Тихонова стали заметным явлением поэзии 20-х годов и своим героическим пафосом, суровой сдержанностью чувств, энергичным стихом оказали влияние на многих поэтов, разрабатывавших тему революционной героики.
Тихонов любит стихотворения с фабулой