Многообразие проявлений национализма как явления в мировой политике

Анализируя проявления национализма в структуре мировой политики, актуальным видится отражение данного процесса сквозь призму существующих в международном пространстве теорий национализма. Несколько детализируя данный тезис, целесообразным видится отметить позицию О. Белькова, по мнению которого идеи национализма тесно связаны с проблемами соотношения категорий «национализм» и «нация» в современной системе отношений. Национализм выступает политическим принципом, основная суть которого заключается в совпадении политического и национального элемента как в жизни общества, так и в жизни всего государства. Как результат, национализм воспринимается в качестве новой формы социальной организации, в основе которой лежат отдельные, «высокие», культуры, защита которых осуществляется со стороны государства, что позволяло исследователю проводить анализ категорий «национализм» и «нация» в качестве дополняющих друг друга элементов, при первичности национализма в данном процессе. Как отмечает Э. Геллнер «национализм порождает нации, использует существовавшее ранее множество культур, культурное разнообразие, но использует выборочно». Другим важным, по оценкам исследователя моментом, является ситуативное разграничение национализма на западный национализм и восточный национализм, каждый из которых имеет свои отдельные структурные особенности – к примеру, для западного национализма характерной чертой является процесс формирования за счет распространения высокой культуры в пределах границ отдельного сообщества (на примере Ирландии либо Квебека), что делает культуру, язык и традиции отличительным признаком того или иного индивида, сообщества, тогда как для Востока характерной чертой является акцент на исламе, развитии фундаментализма как сопоставимого с национализмом течения, что позволяет двум течениям объединять свои усилия в процессе дальнейшего развития. Тем не менее, с точки зрения М.В. Кирчанова, фундаментализм не может предполагать наличие в своей структуре исключительно отрицательных и антизападных черт, аргументируя свою позицию тем, что структура фундаментализма предполагает наличие достаточно большого модернизационного потенциала, реализация которого, следует допустить, прямо зависит от проводимой государствами Востока политики – как на внутренней, так и на международной арене (что позволит, к примеру, снизить националистические и сепаратистские настроения на Кавказе, в Абхазии и Южной Осетии, укрепив взаимодействие между РФ, Грузией и данными регионами).
Несколько другой подход к изучению национализма был предпринят Б. Андерсоном, изучавшим национализм через теорию «воображаемых сообществ». Так, по оценкам исследователя, изучение национализма является достаточно сложным и многогранным процессом, учитывая, что «нацию, национальность и национализм трудно определить и анализировать», причиной чего является, по мнению исследователя, достаточно большое влияние национализма на современную систему международных отношений

. Тем не менее, анализируя позицию Б. Андерсона необходимо отметить, что по мнению исследователя, анализ национализма предполагает необходимость изучения культурных особенностей данного явления (при учете, отличительных культурных особенностей народов Кавказа, уйгуров, курдов), что связано с применением исследователем конструктивистского подхода в процессе изучения национализма, что позволяет идентифицировать данное явление, по мнению Т. Найрна, в качестве инструмента соперничества с идеями марксизма.
С другой стороны, национализм обладает универсальным характером, что создает невозможность регулирования данного процесса со стороны того или иного политического режима, отмечая при этом, что по своему деструктивному эффекту, политический национализм не уступает этническому национализму, результатом чего является формирование со стороны националистов определенных политических требований – как в территориальной, культурной, языковой, этнической плоскости, так и в иных сферах взаимодействия. Примером данной политики является формирование со стороны Каталонии и страны Басков требований к Правительству Испании, в которых излагается необходимость предоставления независимого статуса либо прав широкой автономии для данных территорий, с учетом культурных и исторических особенностей данной территории. Другим характерным примером является ситуация с Донецкой и Луганской Народной республикой, в рамках которой языковые требования привели к нацеленности жителей данных регионов на получение независимого статуса, что создало бы возможности для самостоятельной реализации языковой, культурной политики, свободной от идеологического вмешательства со стороны официального Киева.
Отметим, что анализируя феномен «воображаемых государств», Б. Андерсон уделяет достаточно большое внимание истории государств, которые были сформированы в Латинской Америке, Северной Америке, являясь результатом трансформации европейских колоний. В данном случае, по оценкам исследователя, наиболее четко прослеживается концепция реализации националистического принципа в пределах данных государств, которые исследователь идентифицирует в качестве креольских государств – государств, которые были созданы и возглавляемы лицами, имевшими общее происхождение с теми, кому оказывали сопротивление в дальнейшем. К слову, схожая ситуация также актуальная для Приднестровья, ДНР и ЛНР (общий язык, культурные, исторические особенности).
С другой стороны, Б. Андерсон отмечает, что ранний политический национализм (в Латинской Америке), имел общие черты с либеральным движением, и обладал чертами элитарного характера (востребованность и интеграция идей национализма в рамках ограниченных интеллектуальных сообществах, а не в широких массах населения), однако в дальнейшем, по мере активизации процессов глобализации, националистические идеи также были интегрированы в жизнь гражданского общества в рамках отдельных государств