Культура сельских поселений позднего Боспора

Степень взаимодействия различных культур в немалой степени зависит от территориальной близости и стабильности контактов между этническими группами. На периферии античного мира, особенно в приграничных районах, такие контакты были устойчивыми и влияние античной цивилизации на соседних варваров несомненно. Однако сколь бы тесными в данном случае не были контакты, они не вели к ассимиляции местного населения, сохранявшего в большей или меньшей степени собственную идентификацию.
Иное дело группы варваров, оказавшиеся по тем или иным причинам на территории самого античного государства и инкорпорированные в его структуру. Здесь такие группы, представлявшие собой некое инородное тело (чуждый элемент), неизбежно должны были подвергнуться ассимиляции и, в конечном итоге, утратить собственную идентичность. С другой стороны, немалую роль в этом процессе играл количественный фактор. Сколь бы высокой не была культура, если носителей этой культуры мало, то вероятность их растворения в варварской среде чрезвычайно велика. И тогда «варваризация» общества неизбежна. При этом отдельные элементы прежней культуры (в том числе и язык) могут сохраняться достаточно долго, однако их носителей уже вряд ли возможно идентифицировать как прежнее население.
Эти процессы становятся особенно интенсивными в римский и позднеантичный периоды, когда правители Боспора активно привлекают варварский контингент в качестве наёмников или федератов, расселяя эти группы варваров на своей территории в военных крепостях и поселениях. Почти полное отсутствие письменных свидетельств об этническом составе и местах дислокации подобных групп (располагаем лишь косвенными данными Зосима (Zosim, I, 31) и Константина Багрянородного (Const.Porph. Deadm. Imp., 53), выдвигает на первый план использование результатов раскопок поселений и некрополей, которые могли быть связаны с практикой расселения варваров на территории Боспорского царства. В этой связи городище «Белинское» для решения этой задачи можно рассматривать как эталонный памятник.
Городище «Белинское», расположенное вблизи Узунларского вала на территории современного Керченского полуострова, занимало важное место в системе обороны Европейского Боспора.Оно было построено при Савромате I в начале II в. н. э. и просуществовало до середины V в. н.э. За это время городище служило базой для крупного воинского соединения, участвовавшего в военных действиях против крымских скифов, дважды подвергалось разрушению и дважды восстанавливалось, постепенно эволюционируя в сторону небольшого сельского городка.
Несмотря на то, что накопленный к настоящему времени археологический материал позволяет отчасти ответить на вопрос об изменениях этнического состава жителей городища «Белинское», судить о степени проникновения в традиционную античную материальную культуру чуждых ей элементов, носителями которых являлись новые поселенцы, крайне сложно. Во всяком случае, однозначный ответ получить вряд ли возможно.
Прежде всего, это связано с тем, что к интеграции в античное пространство Боспора допускались народы уже эллинизированные или поддающиеся воздействию греко-римской культуры. По сути, варвары, осевшие или расселённые на городище, уже давно не являлись «варварами» в чистом виде. Материал, который был получен в ходе раскопок на городище, достаточно однороден на протяжении почти всего времени его существования. Число инноваций, например в керамике, по которым можно было бы судить о появлении новых этнических групп, очень незначительно, особенно до первого разгрома во второй половине III в. н.э.
Некоторые изменения можно наблюдать в религиозных воззрениях населения, однако, их связь с инокультурными элементами также нельзя оценивать однозначно

. Удаётся в какой-то мере проследить развитие архитектуры поселения в контексте общей «варваризации» построек. Наконец, наиболее значительный материал дали раскопки некрополя, и, в первую очередь, выявленные здесь отличия в типах погребений. Однако, только сопоставление всех этих факторов позволяет определить характер изменений в материальной культуре жителей городища в целом.
Архитектура городища при его строительстве полностью соответствовала античной строительной традиции. По периметру оно было окружено оборонительной стеной, соответствующей рельефу местности. В наиболее уязвимых местах фортификация дополнялась глубоким рвом. Последний не давал возможности подвести осадные орудия непосредственно к куртине. Ширина сохранившегося фундамента оборонительной стены - 2,5 м, кладка трехслойная двулицевая. Слои внутреннего и внешнего фаса сложены из крупных камней желтого ракушечника. Посредине находился слой забутовки более мелким камнем, который, значительно усложнял разрушение стен стенобитными орудиями.
Фортификационная система городища традиционно включала в себя и башни. К настоящему времени они выявлены на южном и западном участках, на угловых стыках оборонительных стен. В наиболее полном виде до нас дошел фундамент западной башни. Здесь даже сохранился insitu один из рустованных блоков первого ряда кладки. Судя по остаткам фундамента, башня имела форму, близкую к квадрату, и располагалась под острым углом к северо-западной оборонительной стене. Это позволяет отнести данную конструкцию к системе «косых куртин».
Внутренняя планировка достаточно чёткая и приближается к планировке стационарного римского лагеря. Выявленные в ходе раскопок жилые и хозяйственные постройки ориентированы по сторонам света. Кладка сохранившихся фундаментов качественная и типична для античных поселений этого времени. Постройки разделены улицами.
Массовый и коллекционный материал также вписывается в общий контекст античной культуры: обломки тары (в первую очередь амфор), краснолаковой и обычной столовой посуды, фрагменты терракотовых статуэток, пряслица, ткацкие грузила, монеты. Доля лепной керамики на начальном этапе крайне незначительна, однако, к середине III в. н.э. её процент увеличивается.
После того, как в 193 г. Савромат II «завоевал сираков и скифов», на городище «Белинское» начинает меняться состав населения. В связи с прекращением боевых действий и наступлением некоторой стабилизации обстановки, миграция населения из наиболее пострадавшего во время войны Центрального Крыма происходит в Юго-Западную Таврику, к югу от Альмы и в Восточный Крым, на Боспор. На последнем направлении перемещение людей хорошо прослеживается по данным анализа лепной керамики, проведенного В.П. Власовым. Это подтверждается и появлением новых для территории Боспора культовых захоронений животных, захоронений внутри помещений человеческих черепов и других инноваций. Скорее всего, именно в рамках выявленной А. А. Масленниковым особой роли позднескифского этноса в культуре населения Боспора, необходимо оценивать и погребение с недоношенными младенцами на Белинском городище. Однако, материалы, полученные при исследовании некрополя городища «Белинское», заставляют усомниться в том, что только крымские скифы были участниками миграции населения.
Некрополь городища «Белинское», расположенный в 600 м к востоку от городища, функционировал на протяжении почти всего времени существования поселения. Наиболее ранние погребения в его центральной части совершались в типичной для Боспора склепах с искусственным полуциркульным перекрытием и грунтовых могилах с «заплечиками» или без них