Исторические причины куликовской битвы

Как считает немало исследователей истории древнерусского периода, причиной Мамаевого похода в 1380 г. стало политическое возвышение Москвы, укрепление добрососедских связей между русскими княжествами, подтверждением чему оказалась нанесена русичами на реке Вожи 11 августа 1378 г. поражение ордынцам. Так, о походе Мамая на Русь летом 1380 года в «Рассказе о Куликовской битве» в составе Рогозкого летописца и Симеоневской летописи читаем: « Того же льта безбожньш злочестивьш ординскьш князь Мамай поганьш собравь рати многы и всю землю Половечьскую и Татарьскую и рати понаимовавь Фрязьы и Черкаси и Ясьы, и со всьми сими поиде на великого князя Дмитриа Ивановича и на всю землю Русскую. И бысть мьсяца августа, приидоша от Ордьі вьсть кь князю к великому Дмитрию Ивановичю, аже вьздвизаеться рать Татарьскаа на христианьї, поганий род Измалтескьш, и Мамаи нечестивий лють гньвашеся на великаго князя Дмитриа о своих друзьх и любовницьх и о князях, иже побиени бысть на рьць Вожь, подвижася силою многою, хотя пльнити землю Русскую». Итак, летопись причиной похода Мамая называет желание отомстить христианам и пленить землю Русскую, что с точки зрения исторических реалий представляется абсолютно невозможным. Следует отметить, что в Симеоновской летописи, в «Рассказе о Куликовской битве» Новгородского и летописи и других источниках как главная причина похода Мамая 1380 года фигурирует именно желание отомстить славянам за поражение, что была понесена от них ордынцами на реке Вожи 11 августа 1380 года на территории Рязанского княжества: « И Мамай нечестивий лютегневашеся на великого князя Дмитриа о своих друзех, и о любовницех, и о князих иже побьени бнша на реце на Воже» .
Менее вероятная версия, которой придерживались авторы Никоновского и Новгородского IV летописей, утверждавших, будто Мамай пошел на Русь, чтобы уничтожить русский народ, христианские церкви и искоренить православную веру: « Пойдем на русского князя и на всю Рускую землю, христианство потеряемь, а церкви божиа попалим огнем, закон их погубим, а кровь христианьскую пролием». Эти летописные утверждения кажутся слишком упрощенными и требуют изучения исторических реалий того времени. Ермолинская и Львовская летописи среди причин, подтолкнувших Орду к походу, называют и то, что Мамай добивался увеличения размеров платившейся Дани русскими княжествами в Орду. Эта мысль наталкивает на вывод, что автор – или же переписчик данных летописей – был более знаком с политической обстановкой, пытался сообщить о подлинные исторические обоснованные причины похода Мамая на Русь в 1380 г.
А также указан определяющий фактор любого агрессивного нападения – экономический, значение которого невозможно недооценить.
А. Щербаков указывает, что Куликовская битва была следствием кровопролитной и не очень удачной участия Москвы во внутреннем ордынском мятеже, которая, однако, вызвала до следующего развития Руси в благоприятном для него русле.
По мнению И. Б. Грекова, если до сих пор правителям Орды удавалось поддерживать равновесие между Владимирским и Литовско-Русским княжение путем насаждения «местного» сепаратизма, а также поощрением «великодержавных» посягательств этих великих княжеств за их столкновение, то теперь, в связи с явным усилением Северо-Восточной Руси и выходом Москвы из послушания, Орда перешла от дипломатического влияния на политическую жизнь к чисто военного, то есть к организации серии военных походов, завершившихся появлением войск Мамая на Куликовом поле в 1380 г.
В

. В. Каргалов называет главной причиной, заставившей Мамая сдвинуть силы Орды, постепенное освобождение Руси из-под ордынского ига.
Анализ тогдашних исторических условий, а также письменных источников, заставляет согласиться с мнением О. Щербакова и И. Б. Грекова и прийти к выводу, что поход Мамая на Русь в 1380 г. был следствием как внутренних политических проблем Золотой Орды, так и внешней политики русских княжеств, которые темник Мамай пытался решить с помощью победоносного похода. Отражением сложной политической борьбы за влияние среди славянских княжеств оказалась поддержка Мамая литовским князем Ягайлом и рязанским князем Олегом.
В то период времени коварный князь Олег, чтобы застраховаться от неожиданностей, также оказался в выигрыше при любом исходе войны, тайно послал в Москву предупреждения касательно нападении Мамая, что заверил Дмитрия Ивановича в своей дружбе (за что в летописях Рязанского князя назывался Иудой). Анализ тогдашних исторических условий, в которых оказалось Рязанское княжество, заставляет отрицать однозначное отношение летописцев к роли Рязанского князя, ведь не следует забывать, что именно через его княжество проходил путь сокрушительных нападений Золотой Орды, следовательно, чтобы его защитить, этом князю надо было проводить очень осторожную политику как с ордынцами, так и с другими русскими княжествами. На подобное намекает и тот факт, что предупреждение самого князя Олега запоздало. Автор «Рассказа о Куликовской битве в Софийской и летописи старшего извода говорит о том, что в Москве знали уже об опасности. Можно уверенно говорить, что Московский князь ожидал подобный поход, ведь за пределами московских владений возле Дона на пути движения ордынских нашествий также стояла московская застава: «Крепкие сторожевые касательно имени Родион Жидовинов, да Андрей Попов сьн Семенов да Федор Стремян Милюк, и других 50 человек, а также удалых людей двора великого князя».
Многие ордынские разъезды смогли захватить русских дозорных в плен, когда они объезжали все войско Мамая, чтобы установить их число. При этом Андрей Попов (один из сторожей) сумел сбежать из плена. Согласно данным Л. Г. Бескровного, он 23 июня прискакал в Москву, В. В. Каргалов говорит о том, что подобное событие случилось 23 июля. О вышеперечисленных сторожей совершенно нет упоминаний в Новгородской IV летописи. Согласно «Сказании о Мамаевом побоище» в основной редакции по Ермолаевскому списку Андрей Попов говорил Великого князя Дмитрия Ивановича касательно опасности: «Идет на тебя, царь Мамай, государь, со всеми силами ордьшскими, а ньше на реке на Воронеже».
Стоит отметить, что в «Пространной редакции Задонщины» по списку Государственного исторического музея вспоминается: «Были зорки сторожа руськи увидели онь Мамая и сумели дозорнь татарске разьезды взять в плень стажу дозорньх, но одному из них удалось бежать это быль Андрей Попов»