Град земной в свете рассуждений Августина о Теодицее

2.1. Понятие божественного закона и его предназначение в формировании государства.
Во всех перечисленных нами философских концепциях государство, как правило, функционирует не само по себе, а посредством определенного рычага, которым в эпоху Средних веков стал так называемый божественный закон, целью которого была «идея единства человеческого рода, отражающего единство божественной сущности». Политическая философия Августина представляет собой некий синтез противоположных друг другу идей Киприана Карфагенского и Евсевия Кессарийского: если первый утверждает господство церкви над государством и принципиальную несводимость ориентиров этих двух важнейших социальных институтов, то второму свойственно убеждение в изначальной их слиянности. Между тем, понятие закона, которое в равной степени применимо к обеим сферам жизнедеятельности средневекового человека, не имело четких непоколебимых границ, размышление над которыми подробно обозначено в работе «О Граде Божием». Несовершенство античной системы государственного устройства объясняется следующим образом: «…языческие боги не оставили своим почитателям никаких законов, что повлекло падение нравов римлян».
Соответственно, на первый план вышла потребность в регуляции морального зла, приносящего человеку гораздо больше вреда, чем зло физическое, к которому Августин относит, в том числе, государственные войны

. Искоренить последние и достичь мира становится возможным после усмирения «гражданских войн» внутри человека, который от природы наделен первородным грехом. Закон божественный не дает ему права на убийство, в том числе — самого себя, который «в чувстве пагубного раскаяния не оставил себе никакого места для спасительного покаяния». Однако, здесь вступает в силу оговорка, что в данную категорию не входят объекты растительного и животного мира, а также — те случаи, когда жертвоприношение совершается по воле Бога. Божественный закон определяется Августином как априори «самое разумное и правосудное распоряжение», распространяющееся не только на внутриполитические дела одного государства, но вместе с тем на его взаимоотношения со своими соседями. До тех пор, пока каждое государство будет претендовать на насильственный захват всех прилегающих к нему территорий, оно остается в рядах неуправляемых разбойников, ослушавшихся Бога и пренебрегающих его неприкосновенной волей. Подобное поведение реализует одну из сторон человеческой природы, а именно — ту, о которой говорится в разрезе событий после акта грехопадения. Ведь Августин упоминает о природе, помимо озвученного варианта, и в первичном значении, обусловленном стремлением человека к познанию и свободе, возвышающим его над животными.
Говоря веками позднее о божественном законе, Г