Генезис статуса художника в мировом искусстве

Художественные произведения, как правило, служат показателем состояния культуры — той модели отношений, которая, по словам советского философа-антиковеда А. Ф. Лосева (1893–1988), поэтапно отражает специфику исторического развития. Античная мифологизированная культура отличалась полноценным синкретизмом, который проявлял себя без исключения на всех уровнях — в том числе, относительно статуса художника. Он, в свою очередь, как и любой человек того времени, был подчинен космоцентизму и гедонистическим настроениям, нацеленным на героизацию человека, изображение его подвигов, чередующихся с повседневными заботами. На создание идеального художественного образа мастеров вдохновлял миф, который знакомит человека как гносеологического субъекта с конструкциями реальности, не опираясь на абстрактные понятия и логические рассуждения, а руководствуясь наглядными поэтизированными образами и чувственными ассоциациями. Именно посредством мифа на начальных этапах исторического развития происходит социальная и личностная идентификация человека — его жизнь «всецело определяется только особенностями той социально-экономической формации, которая обычно называется общинно-родовой, или первобытно-общиной формацией. Личный субъект в ней еще не отделяет себя от своей общины, которая для него и ближе всего, и понятнее всего. Это неразличение общинно-родового индивидуума и самой родовой общины ведет к общинно-родовому пониманию и всего космоса».
Соответственно, художник, ощущая свою сопричастность масштабному процессу творения, воспринимался обществом на начальных этапах развития древнегреческой культуры как виртуозный умелец, воссоздающий гармоничные, эстетически прекрасные образы на основе простых повседневных вещей: «Космос прекрасен, так как он раб своего абсолютного господина — мирового Ума, который как истинный художник привел в великолепный порядок бесформенную, неодушевленную, безгласную и бессмысленную, даже не сущую материю»

. Иными словами, ему необходимо было руководствоваться не только чувственными данными внешнего мира, а уметь грамотно сложить их в художественный образ — то есть, речь идет об их рационализации. Например, недостаточно просто любоваться висящим в саду яблоком, чтобы оно стало объектом искусства, его нужно сначала изобразить. Между тем, само искусство является в рамках античной эстетики подражанием природе, чьи явления, по мере постепенного отхода от мифологической картины мира, обрабатываются так называемым эпическим мышлением, построенным на зрительно-структурных и пластически-весовых моментах. Связана эта переходная тенденция с самоидентификацией художника как субъекта, окруженного материальными объектами, а не одухотворенными сущностями, в которых довлеет психологическое начало. Противопоставление себя природе стало одним из ключевых моментов развития художника как личности, чье сознание направлено на относительно реалистичную фиксацию вещей, а не их творческую субъективную переработку.
Средневековое искусство, по словам итальянского философа У. Эко (1932–2016), в первую очередь, требовало от художника смирения и определенной анонимности, но не полного подавления творческого духа, как это могло показаться на первый взгляд. Основной его задачей стало воплощение в эстетических формах заказов католической церкви, для чего требовалось творческое воображение, не противоречащее, однако, теоцентристской картине мира. Готические храмы, например, конструировались вытянутыми вверх, символизируя лестницу в небо и подталкивая средневекового обывателя к мысли о том, что вся его земная жизнь — это путь, в конце которого каждого ожидает встреча с Богом