Февральская революция и развитие федеративных идей Ф. Ф. Кокошкиным

2.1 Роль Ф. Ф. Кокошкина в политической системе России после февраля 1917 г.
После начала Первой мировой войны Россия вынуждена была столкнуться с множеством новых трудностей и необходимостью решения старых проблем. Кокошкин продолжал считать одним из важнейших вопросов необходимость изменений в форме государственного устройства. Особенно это актуально было в связи с продолжающейся войной. По мнению Кокошкина, представители всех национальностей, которые отправлялись на фронт, должны были чувствовать, что они сражаются именно за своё отчество, которое даёт им возможность развивать собственную культуру и традиции. При этом в кадетской партии, членом которой оставался Кокошкин, отношение к федеративным идеям было скорее негативным. Так П. Н. Милюков в 1914 г. в Киеве открыто заявил, что его партия не просто не допускает возможность установления федерации в России как перспективы ближайшего будущего, но и «будет бороться против самого принципа федерации».
В условиях германского наступления и отторжения от России польских территорий ещё боле значимым стал вопрос о будущем Польши. Необходимо было дать полякам тот вариант государственного устройства, который мог показаться им привлекательнее германских предложений. Именно Кокошкиным для ЦК кадетской партии был разработан проект будущего обустройства Царства Польского. С одной стороны, в этом проекте можно говорить о самой широкой автономии Польши. Однако, даже в самых трудных условиях, когда Польша фактически была потеряна после её занятия германскими войсками, Кокошкин считал необходимым сохранить государственное единство России. Речь шла о широкой автономии, но не независимости. Проект Кокошкина впоследствии использовался кадетами для разработки аналогичных при рассмотрении финского и литовского вопросов.
Нужно отметить, что хотя Кокошкин признавал складывание в России революционной ситуации, он не считал этот вариант развития событий наилучшим, особенно в условиях войны. Он надеялся, что наиболее радикального варианта развития событий удастся избежать.
Когда революция в феврале 1917 г. всё-таки произошла, Кокошкин отнёсся к ней как к неизбежности, которая позволила рассчитывать на то, чтобы избежать поражения в войне. Однако перспективы мирного развития событий он оценивал достаточно пессимистично и полагал, что революционный хаос будет лишь разрастаться. Тем не менее, Кокошкин в меру своих сил пытался внести свой вклад в развитие страны и проведение необходимых преобразований. Он участвовал в написании первого обращения Временного правительства к народу России. В марте 1917 г. Кокошкин становится руководителем Юридического совещания при правительстве. Фактически это была комиссия, которая должна была проработать вопросы о создании в России оптимальных формы правления и государственного устройства.
В новых условиях Кокошкин мог уже открыто говорить о том, что не считает обязательным сохранение в России монархии, даже в её ограниченной конституционной форме. Когда в своё время кадеты выступали за парламентскую монархию, это объяснялось стремлением сгладить переход к республике и монархическими настроениями значительной части крестьянства. В своём докладе на очередном съезде кадетской партии Кокошкин говорил о том, что любая форма правления должна рассматриваться лишь как средство реализации определённых общественных идеалов. Для Кокошкина такими идеалами были народовластие, равенство и социальная справедливость. Кокошкин считал необходимым соблюдать принцип разделения властей, при этом Россию он видел парламентской республикой, хотя и говорил, что государственная власть является единой. Главой же исполнительной власти должен был быть президент.
В конце мая 1917 г. Кокошкин был назначен председателем Особого совещания, в чьи задачи входила подготовка принципов, на которых должны были строиться выборы в Учредительное собрание. Предполагалось, что именно этот орган должен будет от лица народа принять решение о форме правления и государственного устройства России. Кокошкин полагал, что собрание можно будет созвать уже к началу осени 1917 г. Наряду с этой должностью Кокошкин мог занять во временном правительстве и министерские посты, но он неоднократно отказывался от подобных предложений. Кокошкин изначально высоко оценивал роль Учредительного собрания и возлагал на него большие надежды. В обращении к своим однопартийцам на съезде в марте 1917 г

. он говорил, что благодаря Собранию русский народ «свободно выразит свою волю и приобретёт свою свободу».
Хотя Кокошкин был сторонником демократии и парламентаризма, он в своё время надеялся на успех выступления генерала Л. Г. Корнилова, так как не считал А. Ф. Керенского способным остановить революционный кризис. Вскоре после подавления корниловского мятежа Кокошкин вышел в отставку. Однако он сам был избран депутатом Учредительного собрания уже после октябрьского переворота в 1917 г.
Однако осуществить свои полномочия Собранию не удалось. Ф. Ф. Кокошкин трагически погиб, став одной из первых жертв начинавшегося в стране гражданского противостояния. Однако его идеи о возможности в России федерации и её особенностях во многом не потеряли своей актуальности
2.2 Учение Ф. Ф. Кокошкина об автономии и возможности федерации в России в 1917 г.
В новых условиях, когда в России после свержения монархии возникла возможность для выбора формы правления и государственного устройства, Ф. Ф. Кокошкин продолжил активно высказывать своё мнение о возможности установления в России федерации. Уже в мае 1917 г. Кокошкин на съезде кадетской партии выступил с докладом, в котором говорил о необходимости сохранения единства России, при этом не исключая возможности перехода к федеративному устройству.
В своём произведении «Автономия и федерация» Кокошкин признавал, что вопрос о возможной децентрализации управления и создании автономий в России будет неизбежно связан с национальным вопросом. Однако автор, как и в своих более ранних произведениях стремился подчеркнуть, что автономия сама по себе не может рассматриваться как единственное и обязательно эффективное средство удовлетворения национальных интересов в области культурного самоуправления.
Сразу же указывал Кокошкин и на то, что вопрос о децентрализации не может быть связан исключительно с национальным. Во многом потребность в децентрализации обусловлена потребностями системы управления, которая нуждается в этом для более эффективного решения проблем, как на региональном, так и на общегосударственном уровне. Кокошкин, однако, признавал, что для значительной части общественно-политических сил России после февральской революции вопрос о возможном введении федеративной республики был актуален. При этом федерация рассматривалась именно как «средство для удовлетворения национальных потребностей». То есть федеративное государство могло планироваться исключительно как «федерация национальностей».
Кокошкин анализировал возможность создания в России подобной федерации и приходил к неутешительному выводу. Главным препятствием для создания такой федерации правовед считал крайнюю неравномерность в численности национальностей, населяющих Россию. Федерация в представлении Кокошкина может существовать только в том случае, когда отдельные её части если не одинаковы, то хотя бы сопоставимы по своему масштабу. В России такой вариант был заведомо нереалистичен, так как невозможно говорить о равенстве субъектов федерации, которые населяют десятки миллионов и десятки тысяч человек.
Отдельно указывал Кокошкин на проблему того, что в крупных национальных образованиях вновь возникла бы проблема излишней централизации, при этом вряд ли бы было возможным и необходимым, например, в русской национальной автономии заниматься вопросами, которые были актуальны на уровне местного самоуправления. Если же предоставить самые широкие полномочия автономиям, то в таком случае возникнет абсурдная ситуация, при которой важные функции государственной власти будут переданы совсем небольшим национальным образованиям. Это, по мнению Кокошкина, должно было привести к возникновению проблем в вопросах общегосударственного управления.
Столь же недопустимым считал Кокошкин вариант, при котором различным национальностям давался бы неодинаковый объём прав. Это привело бы к тому, что стало бы невозможно «организовать центральный парламент». Кокошкин обращал внимание, что в федерациях, например в США, части федеративного государства участвуют в осуществлении центральной власти, отправляя своих представителей в парламент, формируя таким образом его вторую палату. При этом каждая часть федерации (штат) обладает в этом отношении равными возможностями. В России именно при национальной федерации такая система была бы абсурдной, так как уравнивала бы голос многомиллионных народов с совсем небольшими