Богословского образование в Русской Православной Церкви и контроль над ним со стороны государства: историография вопроса

В 2016 году в Санкт-Петербурге вышел сборник статей «Свобода совести в России: исторический и современный аспекты», изданный Российским объединением исследователей религии (выпуск 12). В сборнике была опубликована статья киевского религиоведа и историка Д. В. Веденеева «Духовное образование на Украине в 1940 – 1950-х годах как объект оперативной разработки советских спецслужб». При написании статьи автор использовал документы Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины (ОГА СБУ). Число обучающихся на Украине в трёх духовных семинариях в феврале 1957 года составляло 364 человека. Автор, на основе изученных документов, раскрывает методы, цели и повседневную практику работы с преподавателями и обучающимися украинских семинарий. Д. Веденеев с сожалением отмечает, что огромный массив документов спецслужб в Украине по линии оперативной работы в религиозной среде был уничтожен в соответствии с приказом КГБ УССР № 00150 1990 г. Из сохранившихся документов стали понятны методы оперативной работы с православными верующими, состоявшие в использовании и приобретении: 1) добровольных негласных помощников (агентов, «сексотов»); 2) осведомителей, собиравших первичную информацию; 3) резидентов, то есть высококвалифицированных агентов; 4) содержателей явочных квартир.
Автор рассказал, как органы безопасности решали вопрос о целесообразности обучения того или иного абитуриента в духовной школе. Поводом для установления оперативного контроля над поступающим или студентом служила первичная («сигнальная») информация агента. Так, автор статьи рассказывает историю студентов Киевской семинарии братьев Петра и Михаила Гончаренко, которых агент якобы заметил босыми на хорах академического храма и сделал умозаключение об их принадлежности к секте хлыстов. Домыслив, что их сектанты специально решили внедрить в Русскую Православную Церковь с целью её разложения, «сексот» доложил своему куратору из 6-го отдела 4 (секретно-политического) Управления КГБ при Совете Министров УССР.
В агентурную сеть КГБ были вовлечены многие вернувшиеся из эмиграции священнослужители. Так, вернувшийся с семьёй на Родину в 1950 году протоиерей Иоанн Сокаль в 1956 – 1957 годах служил ректором Одесской духовной семинарии и являлся осведомителем и имел оперативную кличку «Семинарист». Он привлекался КГБ для информационно-разъяснительной работы в условиях расширяющихся международных контактов Церкви. Веденеев указывает на то, что квалифицированные агенты-священнослужители были нужны и для установления нелегальных контактов с «закордонными антисоветскими церковными центрами».
Автор указывает на активизацию агентурной и оперативной работы после ХХ съезда КПСС. Перед органами была поставлена задача привлечения к квалифицированной агентурной работе епархиальных архиереев и настоятелей монастырей, из документов архива СБУ автор выявляет таких 9 оперативных псевдонимов квалифицированных агентов из числа епископов и игуменов. Последним актом властей хрущёвского времени на Украине стало закрытие в августе 1964 года Волынской семинарии, в подготовке которого принимало участие и региональное управление КГБ.
Авторы коллективной монографии об истории Церкви М. Данилушкин, М. Шкаровский и священник Б. Кутузов рассказывают о наличии агентуры КГБ в стенах духовных учебных заведений. Так, текст доклада секретного осведомителя профессора-протоиерея ЛДА ренегата Александра Осипова ленинградскому уполномоченного А. И. Кушнарёву они приводят в своей книге в качестве приложения.
В докладе профессора-ренегата присутствует целая глава под названием «Духовная школа». Произведя экскурс в историю, автор указывает, что в планы Патриарха Алексия I (Симанского) входило открытие трёх духовных академий – Московской, Ленинградской и Киевской. Однако, Киевскую академию так возродить не удалось из-за нехватки квалифицированных преподавательских кадров и невозможности набрать необходимое количество студентов. Он говорит и о трудностях в открытии семинарий, которых открыли только восемь. Самыми слабыми оказались Саратовская и Ставропольская, в которых в качестве преподавателей выступали местные священники, больше заботящиеся о своих приходах, а не о подготовке преподавательских кадров. Состояние духовных учебных заведений ренегат Осипов рассматривает на примере хорошо ему знакомой Ленинградской Духовной Академии и Семинарии. Он анализирует социальную базу формирования студенчества академии и учащихся семинарии, а также особо много внимания уделяет профессорско-преподавательскому составу. Он даёт характеристику преподавателям с точки зрения их отношения к советской действительности, к традиционной православной религиозности, к политике Священноначалия Русской Православной Церкви и т. д. А. Осипов сам предлагает уполномоченному обратить внимание на Заочный сектор Ленинградской Духовной академии, как на распространяющий «вдаль и вширь» дух православной религиозности через своих студентов и сотрудников из числа обслуживающего персонала.
В этом же издании в качестве приложений приводится ряд интересных документов, касающихся состояния духовного образования и инфильтрации в него агентуры КГБ.
В 2010 году в областной Твери частный издатель Алексей Ушаков выпустил исторический очерк ученика отца Владислава Цыпина, священника Сергея Дробы «Церковь, государство и общество ХХ века по периодическим изданиям и воспоминаниям современников». Труд этого автора никак не претендует на звание фундаментального. Это компилятивный труд, но у него есть важное достоинство в плане работы с источниками: автор широко использовал периодическую печать, как антирелигиозную, так и церковную. К первым можно отнести «Безбожник», «Труд», «Известия», «Советская Россия», «Московский комсомолец» и другие советские издания. Ко вторым следует отнести церковную печать: обновленческое периодическое издание «Живая церковь», Журнал Московской Патриархии с 1931 по 1997 год. Именно 1997-м годом автор заканчивает свой исторический очерк. Именно в сентябре 1997 года был принят федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». События 1958 – 1963 годов автор рассматривает также на основании публикаций в периодической печати

. Автор приводит примеры работы специальных служб с абитуриентами духовных учебных заведений, о фактах недопущения к поступлению в духовную семинарию лицам с высшим светским образованием.
1.4. Определяющие факторы религиозной политики государства в освещении историка Церкви М. В. Шкаровского Хорошо бы уточнить: почему именно Шкаровскому выделен отдельный раздел (см. с. 5 – 6)
В 2010 году совместными усилиями двух московских издательств («Вече» и «Лепта») вышла монография М. В. Шкаровского «Русская Православная Церковь в ХХ веке» объёмом 480 страниц. Основой названной книги стала выдержавшая три издания работа «Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. Государственно-церковные отношения в СССР в 1939 – 1964 гг.» (в 1999-м, 2000-м и 2005 годах). Первое издание монографии вышло в свет в 1999 году совместными трудами Крутицкого патриаршего подворья и Общества любителей церковной истории объёмом в 400 страниц в мягкой обложке. В последнем издании монография была существенно переработана и расширена и обогащена за счёт включения периодов 1900 – 1938 и 1965 – 2000 годов.
Михаил Витальевич Шкаровский в состав своей монографии включил значительный историографический раздел, ценность которого существенна ввиду отсутствия до настоящего времени серьёзных историографических трудов. В настоящее время Михаил Шкаровский в среде церковных историков является самым плодовитым автором, что позволяет уделить его оценкам и аргументам значительно больше внимания, чем другим авторам. При рассмотрении церковно-государственных отношений указанный автор внимательно изучил определяющие факторы, выявил этапы религиозной политики советского и российского правительств и её последствия для страны и Церкви, а также обратное влияние.
Используя обширную новую источниковую базу, автор восполнил обширные лакуны в знаниях по избранным проблемам. Он позволил по-новому взглянуть на уже устоявшиеся в церковно-исторической науке аспекты темы: одни исторические концепции опроверг, а иные подтвердил. Михаил Шкаровский также сделал свои собственные выводы. Необходимо отметить, что историк не отступает от принципа историзма: поскольку в начале ХХ века официально церковь в России носила наименование Российская Православная Церковь, поэтому оно используется автором в соответствующем параграфе, большую же часть советского периода использовалось современное название – Русская Православная Церковь, поэтому оно фигурирует в других главах книги.
Сам М. В. Шкаровский, в предисловии к последнему изданию своей монографии объяснил, что побудительным мотивом заняться настоящей темой была необходимость попробовать наметить методологические подходы к проблеме государственно-церковных отношений, посмотреть, как развивались эти отношения в ХХ веке. Помните, что я говорила по поводу цитат? Они сокращают объем авторского текста в работе, соответственно, оценка может снизится
М. В. Шкаровский в своём исследовании выявляет определяющие факторы религиозной политики государства. Идеологический и внешнеполитический аспекты религиозной политики изучались в достаточной степени и другими исследователями церковной истории советской эпохи. Необходимо признать, что в существующей историографии проблема периодизации государственной религиозной политики в СССР разработана не очень основательно. М. В. Шкаровский справедливо отмечает, что у его коллег и оппонентов выделены неоправданно продолжительные по времени этапы религиозной политики, или вопрос периодизации их не интересует и ими не рассматривается.
В качестве другого примера обратимся к событиям послевоенного десятилетия. Так, в 1948 году И. Сталин потерял интерес к средиземноморскому региону (Греция, Турция, Сирия, Израиль) из-за полного краха своих планов по подчинению региона советскому влиянию, соответственно, потеряла для него смысл поддержка восточных патриархов. Всё это, а также то, что Московской Патриархии не удалось стать «православным Ватиканом», стало причиной ужесточения антицерковной политики советских властей. М. Шкаровский указывает и на существование внутриполитических причин: новый виток внутриполитической борьбы в сталинском окружении, репрессий и партийных чисток, уступки И. Сталина той части партийной бюрократии, которая не хотела принимать уступок и послаблений Церкви, проведение ряда кадровых перестановок в высшем партийном аппарате.
Надо признать, что ряд церковных историков преувеличивает благополучие положения Русской Православной Церкви в послевоенное восьмилетие (которое Михаилом Шкаровским выделяется в отдельный период). В этот период власть подходила к отношениям с Русской Православной Церковью прагматично. Использование советским руководством церковных каналов для продвижения внешнеполитического влияния в регионах Балкан и Ближнего Востока на первых порах было успешным. СССР в то время (до 1948 года) не обладал ни ядерным оружием, ни передовой экономикой, но пытался реализовать во внешней политике далеко идущие планы, для чего и были нужны контакты Патриархии с Восточными Патриархами. Срыв этих планов среди прочих последствий имел возобновление арестов священников и прекращение открытий новых храмов.
Михаил Шкаровский обращает внимание на то, что в тридцатые годы советская власть не ставила на официальном уровне задачу полного искоренения религии в СССР. В 1960-е годы же руководителем страны Н. С. Хрущёвым ставилась конкретная задача полного искоренения религии. Для проведения антирелигиозной работы привлекались ренегаты-отщепенцы – бывшие священники, сложившие свой сан. Такого не было в тридцатые годы. Контроль за церковной деятельностью достиг своего апогея именно в годы хрущёвских гонений на религию и Церковь.
Сопротивления верующих РПЦ антицерковной политике советской власти. Катакомбное движение. Русская церковная эмиграция в оценках российских исследователей
М. В. Шкаровский рассматривает в вышеуказанной монографии основные формы сопротивления верующих Русской Православной Церкви антицерковной политике советской власти. Автор выделяет три основные формы: катакомбное движение, иосифлянское движение и церковное диссидентство. Иосифлянское движение, возникшее в 1927 году после частичной легализации Временного Священного Синода при заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), автор считает находящимися в канонической церковной ограде, так как они не покидали Церковь, продолжая поминать в качестве предстоятеля Российской Православной Церкви митрополита Петра (Полянского), пребывающего в ссылке за полярным кругом, отказывая в этом Высокопреосвященному Сергию