Что объединяет концепции Ю.М. Лотмана и Р. Барта?

Значительный вклад в филологию внесли такие ученые, как Ролан Барт и Юрий Лотман. В данной работе дается сравнительный анализ их взглядов на понятия «слово», «текст», «мир и культура», а также идет речь о семиотическом рассмотрении языка исследователями.
Гуманитарий-структуралист Р. Барт разделяет понятия «слово» и «мир». Понимание слова, высказанное им в труде «Критика и истина», программном для структуралистского периода, явно содержит в себе двойственность: «В течение длительного времени классическое буржуазное общество усматривало в слове либо инструмент, либо украшение; ныне же мы видим в нем знак и воплощение самой истины» [4, с. 369]. У Р. Барта слово одновременно как отсылает к некому содержанию, так и воплощает его. Такого же рода двойственность имеется и в работах советского ученого Ю.М. Лотмана, когда речь заходит о соотношении конвенциональных и иконических знаков. У Ю.М. Лотмана понимание слова в качестве отношения и в качестве некоторой отдельности взаимно уравновешены.
В структуралистстком периоде Р. Барт считает слово автономной реальностью. Исходя из этого в «Критике и истине» исследователь делает акцент на проблеме называния, имени: «Литература – это способ освоения имени: всего из нескольких звуков, составляющих слово Германты, Пруст сумел вызвать к жизни целый мир. В глубине души писатель всегда верит, что знаки не произвольны и что имя присуще каждой вещи от природы…» [там же, с. 371]. Мир, который на этом этапе творится в слове у Р. Барта, создается именно при помощи этой двойственности природы слова: «Всякий читатель … знает об этом: разве не чувствует он своей причастности к некоему запредельному по отношению к тексту миру, так, словно первичный язык произведения взращивает в нем иные новые слова и учит говорить на вторичном языке» [там же]. Сходные утверждения имеются и у Ю.М. Лотмана, называющего поэтическое слово «сообщением, в котором интерес перемещается на его язык», «произведением на неизвестном аудитории языке» [7, с. 18]. Однако Р. Барт соотносит вторичный язык с созданием отдельного мира, а творение языка синхронизирует с этим процессом.
В соответствии с концепцией Р. Барта, текст сплетен из множества культурных кодов, существование которых автор текста не осознает, и которые вступают в произведение помимо авторского сознания. По Р. Барту, культурный код по Барту, это «мираж», «переплетение множества цитаций», сотканных из различных структур. Смысловые единицы, созданные этим кодом - отголосок чего-то, уже читанного, виданного, сделанного, пережитого. Код культуры является следствием этого «уже».
Неосознанно отсылая читателя к ранее написанному, т.е

. к книге культуры, писатель превращает свой текст в каталог («большой») культурной книги, полагает Р. Барт. Текст при этом вплетён в бесконечную культурную ткань, он выступает в качестве ее памяти, помня и прошлое, и настоящее, с возможностью предсказывать будущее [1, с. 39]. Р. Барт не считает текст не знаком, условием его порождения является «пространство, где встречаются для свободной игры гетерогенные культурные коды» [3, с. 208]. Науку, изучающую функционирование текста, которую только предстоит выработать, Р. Барт называет «письмом».
Ю. М. Лотман в своих работах также уделяет много внимания анализу и истолкованию самого понятия «текст». Ученый считает, что текст - это не действительность, а материал для ее реконструкции. Поэтому анализ текста с точки зрения его семантики всегда должен идти впереди исторического разбора [2, с. 151].
Подобно французским постструктуралистам, советский исследователь трактует текст как художественное произведение и пространство полифонии смыслов. Изучая его как феномен культуры, который обладает способностью воздействовать на реальность, Ю.М. Лотман солидарен с Р. Бартом, поскольку он рассматривает текст не просто как художественное произведение, но и как пространство, открытое для познания исследователей. У обоих ученых присутствуют понятия «культурный код» и «культурная память», однако трактуют они их по-разному. У Р. Барта культурный код - это «пересечение множества цитаций», совокупность смыслов – настоящих и прежних в художественном произведении.
Согласно теории Ю.М. Лотмана, культурный код - своеобразный «фильтр», который соотносит действительные и возможные сюжеты поведения участников определенной социальной группы. По мнению Р. Барта, функции культурной памяти выполняют тексты, а по Ю.М. Лотману – сама по себе культура – это память социума. В отличие от позиции Р. Барта, а также французских постструктуралистов, советский лингвист Ю.М. Лотман толкует понятие текста двояко: 1) как «большой текст» и «сверхиндивидуальное единство» [там же, c.17]; 2) как художественное произведение. Второе создает перспективу для дальнейших культурологических исследований: изучить «большой текст» можно, лишь познав знаковые системы, которые составляют культурный Универсум, описывают его, что невозможно без осознания «микротекстов» прошлого.
Историческая суть художественных произведений является результатом его интенциональности: авторское намерение (идея) «собирает» текст изнутри, создает в нем устойчивую смысловую структуру, имеющую закрепленность в системе персоналий (в данном тексте), в синтагматике и парадигматике сюжета, считает Р