Ребенок в пространстве антиутопии

2.1 Эволюция образа ребенка и темы детства в антиутопии: традиции и современность (от утопии сада до детского дома)
«Детская» тема в разное историческое время рассматривалась в различных проблемных аспектах. Образ ребенка, возникающий в художественной литературе, отражал важнейшие стороны социальной действительности и неоднократно трансформировался.
В европейской литературе в эпоху Просвещения появляется особый жанр, основным объектом которого является детство – «роман воспитания». Начало жанру положил Ж.-Ж. Руссо философско-педагогическим романом-трактом «Эмиль, или о воспитании» (1762). Руссо сформулировал концепцию естественного воспитания, представляющую «не что иное, как следование природе», поскольку ребёнок – существо природное, следовательно – совершенное, которое под воздействием общества удаляется от идеала.
В произведениях романтиков ребенок противопоставляется миру взрослых своим бескорыстием и душевным здоровьем. В. Гюго среди трех основных тем романа «Отверженные» называет «увядание ребенка из-за мрака невежества» [Гюго, 1988, с. 4], – взрослый мир убивает детей: «эта детская и великая душа отлетела» [Там же, с. 225]. История Козетты, избавившейся от унижений и страха, напоминает сказку о Золушке, в ней воплощена романтическая мечта писателя о счастье. Но в романтических произведениях есть и условные дети, присваивающие себе чужие заслуги: «Крошка Цахес, прозванный Циннобером» (1819). (Хотя «крошка» значит, скорее, «маленький физически», чем «ребенок»).
В произведениях Ч. Диккенса тема борьбы добра и зла отображена через отношение общества к ребенку, который для писателя является носителем лучших человеческих качеств («Приключения Оливера Твиста» (1837), «Дэвид Копперфилд» (1849). В произведениях М. Твена «Приключения Тома Сойера» (1876) и «Приключения Гекльберри Финна» (1884) бездомность представлена как романтика и приключения, а в романе «Принц и нищий» (1881) показано влияние среды на личность подростка, и в этом очевидны и отголоски английских романов об обездоленных детях.
На рубеже XIX-XX веков в европейской литературе возникает подход к детству через воспоминания, в которых оно представляется утраченным раем (П. Лоти «Роман о ребенке» (1890г.), П. Маргерита «Сад прошлого» (1896г.), А. Фурнье «Большой Мольн» (1913г.), М. Пруста «В поисках утраченного времени» (1922г.).
В русской классической литературе середины XIX века детство представлено как идиллия, протекающая в родовом поместье (Л. Н. Толстой «Детство. Отрочество. Юность» (1952), Н. Г. Гарин-Михайловский «Детство Темы» (1892), С. Т. Аксаков «Детские годы Багрова-внука» (1857)

. Идиллия в чем-то перекликается с «утопией сада», где всё гармонично, естественно, человек живет на лоне природы в согласии с ней. Как отмечает М. М. Бахтин, идиллия подразумевает замкнутый мирок, в котором живет семья в течение длительного времени, одно поколение сменяет другое. «Единство места жизни поколений» смягчает изменения во времени: тот же дом, тот же сад, та же река и т.д. Второй характерной чертой идиллии М. М. Бахтин называет «ограниченность её немногочисленными реальностями жизни». Здесь описываются «любовь, рождение, смерть, брак, труд, еда и питьё, возрасты» между которыми нет контрастов, и все они равно важны. Третьей особенностью идиллии М. М. Бахтин называет «сочетание человеческой жизни с жизнью природы», их единый ритм [Бахтин, 1975, с. 374-375].
Особое звучание эта тема получает в середине-конце XIX века. Так, в середине XIX века на страницах газет и журналов возникла острая полемика вокруг детского вопроса, объединив психологов, педагогов и писателей. Основная задача этого спора заключалась в том, чтобы привлечь внимание общественности к острым социальным и нравственным проблемам. Во второй половине XIX века «божественные, ангельские черты в образе ребенка сменяются чертами сугубо реалистическими, хотя образ ребенка не утрачивает своей идеальности» [Арзамасцева, Николаева, 2008, с. 174]. К концу XIX века в отдельное тематическое направление выделяются рассказы о детях-сиротах, бедняках, маленьких тружениках. Писатели стали изображать катастрофическое положение детей, погибающих духовно и физически в тисках буржуазно-капиталистического века.
В традиции русской классической литературы семья – это нравственная основа человеческого быта и бытия. «Мысль семейная» пронизывает практически все произведения XIX века. Тогда как XX век и начало XXI века под знаком постмодернизма внесли свои трагические коррективы в восприятие этой темы и подходов к изображению образа ребенка.
В советской литературе первой половины ХХ века дети-сироты олицетворяли новые проблемы, возникшие в стране в связи с ростом беспризорности. Детские дома и колонии стали местом, где решалась не только эта проблема, они выполняли роль места, где создается новый человек, поскольку дети, лишившиеся влияния семьи, казались идеальным строительным материалом. Детский дом стал одним из объектов новой литературы, рассматривающей теперь не столько конкретного ребенка-сироту, сколько коллективы, в которых должен был формироваться новый тип советского человека