Проблемы правового регулирования гражданско-правовой ответственности за коррупционные правонарушения

Первым проблемным аспектом правового регулирования гражданско-правовой ответственности за коррупционные правонарушения следует считать соотношение гражданского законодательства с законодательством, регулирующим деятельность государственных служащих. Так, в коррупционных правонарушениях нередко используется гражданско-правовой институт дарения. Это связано с противоречиями, которые имеют место в законодательстве. Пункт 3 ч. 1 ст. 575 ГК РФ устанавливает запрет на дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей, определенным категориям лиц в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей, в частности:
лицам, которые замещают государственные должности Российской Федерации и субъектов Российской Федерации;
лицам, которые замещают муниципальные должности;
муниципальным служащим;
служащим Банка России;
государственным служащим.
Несоблюдение данного требования следует рассматривать как «гражданско-правовой деликт коррупционного характера».
К числу государственных служащих, согласно ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 27.05.2003 №58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации», относятся государственные гражданские служащие, лица, несущие военную службу; государственные служащие иных видов.
В свою очередь, согласно п. 6 ч. 1 ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» государственному служащему запрещается получать в связи с исполнением должностных обязанностей вознаграждения от физических и юридических лиц, в том числе подарки.
Итак, в правовой литературе отмечается, что п. 3 ч. 1 ст. 575 ГК РФ иногда неправомерно рассматривается как возможность государственным гражданским служащим, принимать подарки в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей стоимостью, не превышающей трех тысяч рублей. При этом исследователи отмечают, что применение указанной нормы неверно с позиции системного толкования законодательства. Так, А.А. Молчанов полагает, что ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» является специальной по отношению к ст. 575 ГК РФ и, следовательно, в Российской Федерации действует прямой запрет на получение государственными гражданскими служащими любых подарков, связанных с исполнением должностных обязанностей.
Такая позиция подтверждается содержанием Методических рекомендаций по разработке и принятию организациями мер по предупреждению и противодействию коррупции, которые были разработаны в соответствии с требованиями антикоррупционного законодательства.
В связи с вышеизложенным считаем необходимым, с целью предупреждения злоупотреблений, привести нормы гражданского законодательства в соответствие с положениями ст. 17 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации», и установить запрет на дарение государственным гражданским служащим любых подарков.
Существенным недостатком российского законодательства следует считать отсутствие четко обозначенного механизма гражданско-правовых средств, направленных на противодействие коррупционным правонарушениям. При этом в правовой литературе отмечается, что одним из способов такого противодействия является признание недействительными коррупционных сделок. Соответствующее понятие на данном этапе не получило своего законодательного закрепления, однако активно используется в научной литературе. Например, Л.К. Фазлиева отмечает, что коррупционная сделка это «сделка между должностными и иными лицами, совершенная в целях извлечения незаконной имущественной и иной выгоды в результате использования должностными лицами своих полномочий или положения вопреки интересам личности, общества и государства»

.
Из данного определения следует, что коррупционные сделки могут быть отнесены к категории недействительных сделок как такие, которые не соответствуют закону или иным правовым актам (статья 168 ГК РФ), а также как такие, которые совершены с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ). Последняя категория сделок относится к числу ничтожных. Что касается, основания недействительности сделок, предусмотренного ст. 168 ГК РФ, то его применение несколько затруднительно. Данная категория сделок является относительно новой для Российской Федерации и появилась как результат проведения реформы гражданского законодательства, основанной на Указе Президента Российской Федерации «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации».
Действующая ст. 168 ГК РФ изложена в редакции Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации». Ее содержание предполагает, что сделка признается ничтожной в случае, если она нарушает требования какого-либо нормативного правового акта и при этом отвечает хотя бы одному из таких признаков:
посягает на публичные интересы;
посягает на права и охраняемые законом интересы третьих лиц.
Однако даже соблюдение всех этих признаков не означает, что сделка является ничтожной, поскольку обязательно необходимо установить, что «из закона не следует, что такая сделка оспорима». Очевидно, что окончательное решение об оспоримости или ничтожности сделки будет принимать суд, руководствуясь при этом собственным пониманием, «следует» ли из закона оспоримость сделки, что само по себе является серьезной проблемой.
В связи с этим, полагаем, что отнесение коррупционных сделок к данной категории сделок не будет способствовать совершенствованию гражданско-правового механизма ответственности за коррупционные правонарушения.
Перейдем к анализу второй категории ничтожных сделок – сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ). Главная особенность таких ничтожных сделок состоит в том, что их последствием является недопущение реституции (обращение всего, что было передано в исполнение или должно быть передано по сделке, в доход государства).
Из содержания ст. 169 ГК РФ следует основной признак данной категории сделок - цель, которая заведомо противна основам правопорядка или нравственности. Термины «основы правопорядка» и «нравственность» являются оценочными понятиями. В связи с этим они наполняются содержанием в зависимости от того, каким образом к их пониманию подходят участники гражданского оборота и правоприменительная практика. При этом в научной литературе отмечается, что указанные понятия являются настолько неопределенными, что создают значительные проблемы для единообразного применения соответствующих норм законодательства.
Разъяснения высшей судебной инстанции также не позволяет четко отграничить сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.
Верховный Суд Российской Федерации в п. 85 Постановления Пленума №25 разъясняет, что к числу сделок, совершенных с данной целью, могут быть отнесены те сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. В качестве примеров, высшая судебная инстанция обозначает следующие виды сделок:
направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.);
направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду;
направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг;
нарушающие основы отношений между родителями и детьми.
Сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности именуются также антисоциальными сделками