Природа государства у Пьера Бурдье

Пьер Бурдье – крупнейший социальный мыслитель современности. По мнению А. Г. Дугина «вершина» модерна, синтез различных идей и методологий в социальной философии, социологии и т.д. Это, в первую очередь, Маркс, Дюркгейм и Вебер, идеи этих мыслителей сформировали социальное мышление Бурдье. У Маркса он заимствует понятие капитала, признает объективность законов истории, но в интерпретации исторического генезиса, который связан с его приятием номинализма и методологического индивидуализма. У Дюркгейма он заимствует понятие общности. Общность основывается на коллективных верованиях, так Дюркгейм определял, к примеру, феномен религии, таким образом, речь идет об эпистемологически нагруженным феномене веры. У Вебера заимствует методологический индивидуализм, и его в целом взгляд на формирование социума идеальными ценностями. Кроме того, развитие современной философии, неклассической, в виде таких направлений, как феноменология, структурализм, аналитическая философия, семиотическая парадигма мышления в целом, формировали понятийный аппарат философии Бурдье.
Французское общество в его время жизни было модерным, но уже под конец стало переходить в состояние постмодерна, в состояние все больше информационного общества, отсюда, и большая роль знаковых, символических систем в жизни общества, в том числе в сферах социального управления, в частности в высшей сфере социального управления, в сфере политической власти. Бурдье – это философ эмансипации, в смысле освобождения от различных форм власти, которая слишком сильно сконцентрирована в виде различного капитала, в различных социальных полях.
Он выделяет в обществе различные поля. По Бурдье, социальное поле – это логически мыслимая структура, своего рода среда, в которой осуществляются социальные отношения. Но вместе с тем, социальное поле – это реальные социальные, экономические, политические и др. институты, например, государство или политические партии. Вводя данное понятие, он делает акцент на том, что его интересуют не институциональные структуры сами по себе, а объективные связи между различными позициями, интересами, задействованных в них людей, их вступление в противоборство или сотрудничество друг с другом за овладение специфическими выгодами поля. Выгоды поля разные – обладание властью, экономическими или интеллектуальными ресурсами, занятие доминирующих позиций и т.д. Все социальное пространство неравномерно распределено во времени и пространстве и состоит из нескольких полей – поля политики, поля экономики, поля религии, научного поля, поля культуры и т.д.
Люди, вступающие в поля – это структура коллективного сознания, с другой стороны - это индивидуальная позиция. Государство – это подчинение себе с помощью символического и физического насилия, где выстраивается иерархия. Бурдье предпринимает попытку преодоления символического насилия – выстраивание нескольких осей полей без иерархии. Его этическая цель – создание нескольких осей социальных полей. Реорганизовать поля, выйти из жесткой иерархии – дать возможность полям существовать без иерархии, это его предложения.
То или иное социальное поле не может существовать без адекватной полю практики агентов: в политическое поле попадают не все, а лишь те индивиды, которые, так или иначе, имеют отношение к политике; к примеру, в религиозное поле попадают верующие люди и т.д. Вводя понятие агента в противоположность субъекту, Бурдье дистанцируется от традиционного структурализма, согласно которому социальная структура полностью детерминирует и социальный статус человека, и его поведение. Агенты же в его мысли предрасположены к собственной активности. Чтобы поле функционировало, необходимо не просто отношение агентов к полю, их активность. Нужна ещё их предрасположенность действовать по правилам поля, наличие у агентов определенного габитуса, который включает в себя знание правил поля, готовность их признавать и действовать в соответствии с ними. Поле всегда предстает перед агентом уже существующим, индивидуальная практика может лишь воспроизводить и преобразовывать поле. Так, например, конкретные люди, готовые заниматься бизнесом входят в экономическое поле. Их предпринимательские действия в данном экономическом поле одновременно и воспроизводят и в некотором отношении трансформируют поле. Затем полученное уже новое поле, со своей стороны, предоставляет возможность и средства для инновационной экономической практики агентов, одновременно придавая их поведению нормативную заданность. И далее процесс воспроизводится снова и снова.
Бурдье полагает, что основной социальной проблемой, является отсутствие справедливого распределение ресурсов в обществе, в первую очередь, это находит выражение в государственных институтах, это бюрократическое поле, которое заинтересовано в самосохранении и увеличении своего символического господства. По его мнению, государство общего благосостояния, незаинтересованность государственного аппарата – это фикция. Но фикция в смысле, его методологической позиции, это продукт социального конструирования, то есть такое специфическое выстраивание отношений, которое приводит к неравномерному распределению ресурсов, в виде капиталов, соответственно, возможно более равномерное распределение ресурсов и продукт социального конструирования в этом случае уже иной.
С другой стороны, Бурдье не призывает к анархии, сам он задается вопросом можно ли вообще обойтись без форм господства символической власти? Очевидно, что он полагает, что границы есть, но на его время жизни, явно бюрократическое поле слишком сильно не продуктивно, не эффективно работает в целом в Европе, а во Франции, в частности. Он социолог по профессии, его беспокоят социальные проблемы, их теоретическое обнаружение, оценка, причины как они возникают. В этом исток его практической философии, социально-социологизаторской позиции. Он пользуется методом исторического генезиса, который основан на цепочках частных проявлений социальных действий, из которых вырастают определенные формы общественных отношений, экономических, социальных, политических и т.д. Так он полагает, к примеру, что патримониальная бюрократия как результат современного существования государства – это цепочка причинно-следственной легитимации агентов власти.
Предпосылки взглядов Бурдье, отчасти заданы взглядами Вебера на государство, как мы указывали выше, то есть данный институт понимается как инструмент распределения ресурсов, который обладает правом на монополию легитимного насилия; в виду этих сложившихся отношений, происходит формирование бюрократического аппарата, агенты которого заинтересованы, в первую очередь, не в общем благе, а в своем самосохранении, воспроизводстве данного поля, и в его усилении за счет концентрации капиталов, как физического, так и символического вида.
Его метод – это генетический анализ, средство противопоставления синхроническому восприятию государства. Государство как феномен и как понятие предстает в достаточно мифологизированном виде, следовательно, нужно показать реальный генезис формирования сложившихся таких форм верования как государство.
Современные государства, на его взгляд, – это продукт двух процессов концентрации: концентрация физического капитала – военной силы, и концентрация экономического капитала, связанного с городом.
Таким образом, государство формируют два аспекта: аспект принуждения и аспект капитала. Имеются три фазы генезиса государства, которые характеризуются следующими фазами:
Фаза патримонимализма; феодальные силы и дань;
Фаза брокерства, посредников, наемников и кредиторов;
Фаза национализации; массовая армия и интегрированный фискальный аппарат.
Имеются три основных процесса, которые приводят к образованию государства:
Путь принуждения: отдающий приоритет концентрации военных сил;
Капиталистический путь, отдающий приоритет концентрации капитала;
Смешанный путь: концентрация военных сил и капитала.
Цель Бурдье - создать несколько измерений в социальном пространстве. Он разоблачитель символического насилия, капитала символического насилия, который предстает в виде знания. Кто держит власть, у того, есть привилегия по отношению к остальным по отношению к росту капитала

. Социолог – это также ангажированный элемент, утверждающий социальное неравенство. Но социолог переводит все в систему символических интеракций, уходя за пределы всего, что вне человеческого сознания. Отсюда, критика тех агентов, которые выступают от имени государства, государства как субстанции нет, нет логического субъекта, и, соответственно, нет реального носителя власти, методологически это выражается не в устойчивом субъекте с атрибутивными признаками, а в субъекте, который является системой отношений, его субстанциализация приводит к бессмыслице. Это реляционный подход к социальным феноменам, где имеется переход от субъекта к действию. Этот переход от субъекта к действию и есть отношение, не свойство как атрибут, а свойство как функция.
Таким образом, государство в подлинном смысле, на взгляд Бурдье, не сводится ни к аппарату власти на службе у властьимущих, ни к нейтральному месту разрешения конфликтов, в юридическом смысле: оно образует форму коллективного верования, которое структурирует всю совокупность общественной жизни в сильно дифференцированных обществах.
Легитимность в данном случае основывается на субъективном признании участниками социального взаимодействия общего смысла проходящего политического процесса, во всяком случае, во временных рамках устойчивого существования той или иной политической системы. Это же отмечал Бурдье, когда говорил, что объективная власть, которая может быть объективирована в материальных предметах (символика власти: скипетр, трон и корона), сама есть результат субъективных актов признания и, представляет собой кредит доверия, существующий в виде представления, верования и послушания. Таким образом, к примеру, символы власти есть результат объективирования субъективных актов верования.
Символический капитал и символическая власть - это практика использования символического капитала в качестве инструментов, при помощи которых власть может самолегитимироваться. Следуя теоретической позиции Бурдье, символическое составляет имманентную сторону политического. Таким образом, символическое также имманентно присуще и вопросам легитимации политической власти.
Когда возникает вопрос о легитимации власти? Каждое поле является местом в различной степени декларированной борьбы за возможность определения легитимных принципов деления этого самого поля. Таким образом, по мнению Бурдье, вопрос о легитимности может возникать, по сути, из самой возможности ставить под вопрос процесс распределения легитимных ресурсов. Если мы что-то ставим под вопрос, значит, мы обладаем возможностью нарушить границы консенсуса, что, в свою очередь, ведет к появлению новых договоренностей и новых смыслов. Однако, без этой возможности, без этого института, соответственно, становится невозможным сам процесс легитимации.
Бурдье говорит о государстве, как о структуре, которая обладает монополей на легитимное насилие при помощи символического. Данная форма насилия является «мягкой», ее называют soft power. Имеется в виду такой вид насилия, который применяется к социальному агенту при его соучастии.
Символическое насилие производится непрямым методом, через механизмы культуры. Лукман и Бергер также раскрывали в своих работах символические возможности власти. Они делают акцент на том, что при помощи символизации окружающей социальной реальности власть способствует осмыслению самой себя. Каковы механизмы осуществления символической власти/насилия? Ключевым механизмом символического насилия со стороны государства Бурдье называет официальную номинацию – акт символического внушения, который имеет всю силу общественного, силу консенсуса. Агенты же стремятся использовать номинацию с целью максимизации символической прибыли.
Главным средством легитимации, по Бурдье, является универсализация. Тот, кто подчиняется правилу, привлекает на свою сторону группу, открыто ставя себя на ее сторону посредством публичного акта признания универсально одобренной нормы поведения.
Стоит отметить, что сама государственная власть является концентратом всевозможных видов капитала, неким метакапиталом, который дает своему обладателю власть над частными видами капитала. Бурдье отмечает, что формирование государства происходит вместе с конституированием поля власти, которое понимается как пространство игры, между владельцами различных форм капитала. Они борются именно за власть над государственным капиталом, который дает власть над рядом других видов капитала и над их воспроизводством. Таким образом, основная ставка в политической игре - это не столько монополия использования объективированных (легитимных) ресурсов политической власти (в том числе и символических), сколько монополия производства и распространение того, что считается легитимным. Таким образом, наличие большего количества капитала позволяет в большей степени влиять на его распределение в конкретном поле. Бурдье называет данный феномен властью добиваться власти.
Символическое насилие или символическое господство, это есть форма ограничения, которое опирается на неосознанное соответствие между объективными структурами и структурами ментальными. Процесс, посредством которого образуется государство, не лишен некоторой двусмысленности, как отмечает Бурдье: существуют регионы, местные права, обычаи, языки, но благодаря процессу концентрации и объединения в итоге складывается единое государство с единым языком и правом. Этот процесс объединения также является процессом концентрации. Раньше были армии наемников, теперь есть национальная армия. Этот процесс ведет к единству, но, кроме того, он создает монополию тех, кто им пользуется, кто производит государство и занимает положение, позволяющее распоряжаться прибылями, которые государство приносит. Происходит монополизация всего, что производит государство, производя само себя, в том числе монополизация легитимности, которую обеспечивает эта монополия, монополизация универсального, разума.
Однако, вернемся к рассмотрению вопроса о сущности государства, о причинах его генезиса у Бурдье. Государство - (управление, форма правления, совокупность бюрократических институтов и т.д.) образуется, формируя государство в широком смысле слова, государство - (национальную территорию, совокупность граждан, объединенных отношениями признания, которые говорят на одном языке, все то, что вкладывается в понятие нации). Итак, государство образуется, формируя само себя.
Построение государства как относительно автономного поля, отправляющего власть, обеспечивающую централизацию физической и символической силы, и тем самым становящегося ставкой, за которую идет борьба, неизбежно сопровождается построением единого социального пространства, которое становится ему подведомственным. Государство — по сути своей, легитимирующая инстанция, которая ратифицирует, торжественно отмечает, регистрирует акты или людей, выдавая за нечто само собой разумеющееся разделения или классификации, которые оно само же и устанавливает. Государство не просто инструмент принуждения, но инструмент производства и воспроизводства консенсуса, как мы уже отмечали выше, институт, отвечающий за моральное регулирование «государство—орган моральной дисциплины», но эта, функция, по Бурдье, как раз и дефицитна. Таким образом, Бурдье критикует государство за дефицит морального регулирования, это система прагматически непоследовательно выстроенных отношений.
На уровне отношений между государствами мы снова сталкиваемся с теми же проблемами, которые существуют внутри государства. Это формы господства, которые в философской традиции называются символическими. Они носят настолько фундаментальный характер, на взгляд Бурдье, что возникает вопрос, а может ли вообще социальный порядок, в том числе в своих экономических основах, функционировать без таких форм господства, как уже было отмечено.
Государство должно мыслиться как производитель принципов классификации, то есть структурирующих структур, приложимых ко всему на свете, а в особенности к социальным предметам.
Государство — инструмент социальной интеграции, которая при этом основана не только на аффективной солидарности, но и на интеграции ментальных структур как структур когнитивных и оценочных