Перспективы российско-китайского сотрудничества в социокультурной сфере

Несмотря на достаточно стабильные развивающиеся связи в социокультурной сфере, в настоящее время имеют место ряд проблем, в том числе социального характера, которые тормозят развитие нормальных добрососедских отношений между двумя странами. В настоящем параграфе предлагается остановиться на некоторых, наиболее болезненных темах во взаимоотношениях россиян и китайцев и дать им оценку на основе имеющейся по теме литературы.
Недоверие в отношениях, которое испытывают в настоящее время по отношению друг к другу китайский и российский народ имеет исторические корни. Эти негативные тенденции изучают как российские, так и китайские ученые. Народам двух стран недостает взаимопонимания, ощущается немало психологически негативных факторов, оставленных историей. И хотя за последние десятилетия межгосударственные отношения развиваются довольно успешно, теория «китайской угрозы» еще находит место в умах части россиян. Страх «китайской экспансии» в России остается одной из основных проблем в восприятии народа Китая.
Были времена, когда китайцев в России было действительно много. В начале ХХ в. китайцы, например, составляли треть населения Владивостока. Тогда в России впервые возник страх перед китайским демографическим нашествием.
Сегодня эти чувства не связаны с реальными цифрами, считает исследователь Китая и Восточной Азии, А. Лукин. По мнению ученого, на Дальнем Востоке неприязненное отношение к китайцам отражает недовольство населения региона политикой федерального центра, который, как там считают, оставил этот регион с его проблемами. Недовольство усугубляется на фоне быстро развивающегося и процветающего соседа.
В 1990-е годы антикитайские настроения активно подогревались администрациями некоторых приграничных районов, стремившихся свалить ухудшение жизни в стране и регионе на китайцев, которые якобы заняли все рабочие места. В европейской части России антикитайские настроения порой подогревались некоторыми политиками, стремящимися, как и региональные власти, отвлечь внимание россиян от собственных проблем, обозначив общего «врага», а также сыграть на радикальном национализме и развитии нетерпимости.
А. Лукин также указывает на реальное нежелание большинства китайцев, приезжающих на заработки в Россию, постоянно жить в нашей стране. Согласно опросам, они считают российский климат неблагоприятным, жалуются на запутанность законодательства, враждебное отношение властей и населения, а также коррупцию. Большинство хочет заработать денег и вернуться в Китай, где, по их мнению, жизнь сегодня гораздо спокойнее и комфортнее.
Присутствие китайцев, отмечает исследователь, вовсе не носит характера массовой миграции, как это часто представляется. Это совершенно нормальная ситуация для стран, имеющих общие границы.
Таким образом, представляется, что страхи относительно территориальной экспансии Китая во многом надуманны. Ведь даже в самые сложные годы советско-китайских отношений Китай не предъявлял России никаких официальных территориальных претензий, не существует никаких доказательств поощрения миграции в Россию со стороны китайских властей.
Если говорить о россиянах в Китае, то необходимо указать, что ежегодно в Поднебесную приезжает в три - четыре раза больше россиян, чем китайцев в Россию. Приграничные китайские города наполнены российскими туристами и бизнесменами, некоторые из которых там живут постоянно.
В настоящее время сложилась тенденция, что российские пенсионеры продают жилье и переезжают в соседние города на территории Китая. Жилье там стоит значительно дешевле и лучшего качества.
Вышеуказанные обстоятельства вызывают резонный вопрос о целесообразности и уместности размышлений на тему вытеснения русского населения из региона китайцами. Получается, что русские сами уезжают с Дальнего Востока в Китай.
Китайские курорты Далянь, Бэйдайхэ, остров Хайнань фактически являются русскими анклавами. Россияне владеют там туристическим фирмами, ресторанами, магазинами, жилой недвижимостью. В центре Пекина на знаменитом рынке Ябаолу все торговцы говорят по-русски. Большинство крупных российских компаний открывают в Китае свои представительства. Учитывая все это, китайцы могли бы также высказывать беспокойство в отношении «угрозы российской экспансии». Но китайцы предпочитают использовать деньги россиян для развития экономики и создают условия для того, чтобы в страну приезжало как можно больше туристов.
Многие проблемы в российско-китайских отношениях, считает А. Лукин, на самом деле являются проблемами России. Так, коррупция, позволяющая китайским фирмам скупать за бесценок российский лес и использовать «серые» и «черные» схемы для ввоза товаров, а также взяточничество, позволяющее китайским гражданам (а также гражданам других государств) обходить российское законодательство, являются чисто российскими проблемами. При этом китайцы действуют по тем правилам, которые им предложены, и если россияне не могут их изменить, то следует говорить не о китайской, а о российской угрозе, считает ученый.
Парадокс в том, что россияне беспокоятся наплывом китайцев в дальневосточный регион, при этом численность населения в этом регионе России из года в год уменьшается, в некоторых районах же идет ускоренными темпами. Это вызывает нехватку рабочих рук и как следствие ухудшение социально-экономического фона в регионе.
Все отчетливее наблюдается дисбаланс в развитии приграничных территорий со стороны России и Китая.
Одна из довольно распространенных как в России, так и за рубежом теорий – мнение о неизбежности российско-китайского соперничества за сферы влияния в Центральной Азии. Появившись на Западе, эта теория получила довольно широкое распространение в научных кругах и в постсоветском пространстве. Популярность подобных идей в США можно объяснить стремлением антироссийски и антикитайски настроенных политических деятелей выдать желаемое за действительное. По их пониманию борьба между Москвой и Пекином была бы выгодна США

. Вообще, согласно данным, опубликованным в аналитическом издании по военно-политической тематике «The National Interest», дальнейшее укрепление дружбы между Россией и Китаем может стать настоящим «американским кошмаром». Эта тема в настоящее время получает все больший резонанс. Говорится о потерях США шансов в дальневосточном регионе. О том, что поддерживаемый на протяжении полувековой истории баланс сил в регионе, когда отношения у США с СССР или Китаем в отдельности были лучше, чем у Китая и СССР друг с другом, разрушен. Сближение на почве недовольства американской политикой КНР и России угрожает чуть ли ни всему демократическому миру.
В России об опасности Китая обычно говорят крайние «западники», желающие стимулировать ориентацию внешнеполитического курса России в сторону США и Западной Европы. Еще одни сторонники подобных размышлений – националисты, утверждающие, что России угрожают все кругом.
Теория российско-китайского соперничества в Центральной Азии принимает разные формы. Часто на первый план выступают сомнения в выгодности для России участия в Шанхайской организации сотрудничества, которая рассматривается как некий китайский проект по подчинению Москвы интересам Пекина. Ряд российских экспертов утверждал, что в ШОС доминирует КНР, которая решает в рамках организации свои стратегические задачи за счет партнеров, прежде всего России. Такое видение вопроса отражено в работах целого ряда российских ученых. Для примера обратимся к труду сотрудника Института Дальнего Востока РАН Ю.М. Галеновича. Он считает, что Китай стремится решить приграничный вопрос, вернув потерянные земли, таким образом восстановив якобы справедливость, а также отомстить России за нанесенные обиды (выдуманные).
В таком же ключе размышляет профессор Института стран Азии и Африки МГУ В.Г. Гельбрас. В своей работе он отмечает, что Китай воспринимает Россию как «исторического обидчика». Образование ШОС В. Гельбрас расценивает в качестве расширения интересов Китая на всю Центральную Азию.
Крайне настороженные оценки в отношении взаимодействия с КНР соседствуют с прагматическими, утверждающими, что не существует свидетельств доминирующей роли КНР в СОШ и попыток Китая навязать кому-либо свои интересы. Вообще реальная угроза со стороны Китая в современном контексте отрицается.
Так А. Лукин пишет, что в организации предусмотрен порядок занятия руководящих должностей, предусматривающий периодическую ротацию представителей членов. Вклад России в бюджет организации равен вкладу Китая. Ученый соглашается, что вес в ШОС такого сильного и влиятельного государства как Китай несомненно велик. Но доказательств взаимного недоверия между членами организации нет.
Среди китайских деятелей также существуют скептические оценки работы Шанхайской организации сотрудничества. Со стороны китайцев недовольство в основном выражается в слишком медленных темпах развития экономического сотрудничества в рамках организации и в этой связи пассивностью именно российской стороны в развитии экономического сотрудничества. Китайцы указывают на стремление России развивать сотрудничество с государствами Центральной Азии исключительно в рамках ЕврАзЭС.
Что касается якобы разногласий в вопросах пересекающихся интересов Центральной Азии, то А. Лукин отмечает, что интерес Китая в регионе имеет скорее не экономический, а стратегический характер, в плане предотвращения возможной распространения угрозы нестабильности и терроризма. Ученый указывает, что официальный Пекин готов учитывать традиционные интересы Москвы в этом регионе, с пониманием относится к стремлению России сохранить там свое влияние. Директор Института социального развития стран Европы и Азии при Исследовательском центре развития Госсовета КНР Ли Фэнлинь так выразил позицию Китая в отношении Центральной Азии. У Китая нет стремления стать лидером в регионе, но он не намерен проявлять пассивность только в силу того, что Россия здесь недостаточно активна.
Профессор Чжао Хуашэна отмечает близость либо совпадение стратегических интересов России и Китая в Центральной Азии по следующим ключевым вопросам: поддержание безопасности существующих границ, борьба с терроризмом, поддержание региональной стабильности, геополитическое взаимодействие, направленное, прежде всего, на ограничение военного присутствия в регионе США и НАТО, противодействие американскому курсу на «демократические реформы», ведущему к «цветным революциям».
Следует признать, что интересы Китая в регионе Центральной Азии совпадают с российскими. Эти интересы выражаются в необходимости поддержания политической стабильности, сохранении у власти светских режимов, ускорении экономического развития государств региона.
Китай и Россия строят свою политику исходя из собственных интересов. В связи с этим некоторые их подходы к международным проблемам и вопросам двустороннего не всегда полностью совпадают. Вот несколько примеров. Китай не планирует подключаться к соглашениям по сокращению ядерных вооружений, считая, что Россия и США должны первыми сократить свои ядерные арсеналы. В целом поддерживая российский курс на многополярность, Китай не может поддержать признание Абхазии и Южной Осетии, так как для Китая проблема территориальной целостности является крайне болезненной, особенно в свете событий в Тибете и Синьцзяне.
Как крупнейший производитель товаров, Китай является естественным сторонником либерализации рынков и свободной торговли. В этом вопросе он является скорее союзником Запада, чем России с развивающимся стремлением защитить отечественного производителя. Китай конкурирует с Россией как потребитель иностранных инвестиций, а также в развитии приграничных районов (Дальний Восток России и Северо-Восточный Китай).
В Китае заинтересованы в России, прежде всего, как в поставщике сырья и рынке сбыта продукции. В то же время Россия заинтересована в использовании китайской рабочей силы, капиталов и технологий, а также поставках в Китай не только сырья, но и продукции машиностроения и новых технологий