Миграционные факторы в современной Европе

Одной из основных проблем в европейском политическом дискурсе в настоящее время является проблема миграции. Данное обстоятельство обусловлено основными тенденциями, связанными с ростом количества мигрантов в Европейском Союзе (прежде всего, Германии и Франции).
В методологии научного исследования политика относится к самостоятельной и отдельной категории деятельности, которая одновременно находится в комплексе целостной государственной политики. Миграционная политика ЕС представляет интерес, прежде всего в качестве комплексного характера решений всех государств-членов, которые направлены на решение общих проблем, связанных с миграцией. Основные группы факторов, которые формируют основной вектор миграционной политики любого государства исследовал политолог Л. Ф. Абзалова. К первой группе факторов относятся внутренние потребности государства, которые охватывают демографическую, национальную, социально-экономическую сферы, которые связаны непосредственно с вопросами территориальной целостности, а также политической безопасности государства. Вторая группа факторов представляет конкретные установки правящей элиты на дальнейшее развитие страны, которые закрепляют свое практическое воплощение в процессе формирования политико-правового режима в отношении миграции населения. Третья группа факторов акцентирует внимание на международную обстановку в приграничных районах сопредельных государств. Четвертая группа факторов включает в себя катаклизмы природного и техногенного характера, которые способствуют формированию потоков вынужденных мигрантов, но данная группа слабо влияет на стратегию политического курса государства, вследствие временного характера природных факторов.
Важной тенденцией является закономерность, согласно которой трансформация европейского общества под воздействием миграции протекала постепенно. Однако, в настоящее время проблема миграции приобрела достаточно широкие масштабы, позволяющие говорить о революции миграции.
Перед началом июльского саммита 2014 г, на котором планировалось принятие новых «Стратегических принципов для законодательного и оперативного планирования пространства свободы, безопасности и правосудия», Еврокомиссия выступила с серией Сообщений, в которых подводились итоги пятилетней стокгольмской программы построения пространства, где также определялись главные вызовы и задачи на перспективу.
Одним из важных факторов, который с одной стороны не повлиял в значительной мере на сущность Стокгольмской программы, но тем не менее воспрепятствовал воплощению в практическое русло многих ее положений. Политические деятели как национального, так и общеевропейского уровня были вынуждены заняться ликвидацией последствий экономических и социальных потрясений, которые были сопряжены кризисом зоны евро, а также повышением общего уровня безработицы и неполной занятости. В Греции и Испании, которые наиболее потерпели от экономического кризиса, общий показатель безработицы превысил средние показатели ЕС, в то время, как безработица среди иммигрантов возросла в три раза с 8,8% в 2007, до 26,6 в 2012 г. Наиболее уязвимыми стали граждане третьих стран, которые имели достаточно низкий уровень профессиональной квалификации. Однако, объяснить причины сложившихся трудностей и в тоже время привлечь новых мигрантов правительствам данных стран было достаточно непросто. Вследствие данных тенденций, государства-участники Евросоюза выполняли свои обязательства по имплементации законодательных положений ЕС достаточно неохотно. Государственные органы ряда стран ЕС были лишены возможностей для реализации масштабной инициативы Европейского Союза, так как страны южной части ЕС и, прежде всего, Греция и Ирландия находились под давлением необходимости сокращать расходы бюджета, параллельно с выполнением обязательств наднационального уровня.
Основные последствия экономического кризиса также сказались на финансировании проектов интеграции иммигрантов, в основном в Испании и Нидерландах. Возможности государств-участников ЕС уменьшил фактор кризиса, под влиянием которого резко снизилось желание государств поддерживать законодательные инициативы Комиссии, которые по их подозрению могут обернуться расходами на имплентацию директив, а также приспособление уже существующих структур к вновь устанавливаемым правилам и нормам. К примеру, общие затраты на ряд амбициозных программ, как запуск Шенгенской информационной системы второго поколения, которая превзошла первоначально планируемую, как на уровне отдельных стран, так и на наднациональном уровне.
Эффективность мероприятий по реализации иммиграционной политики не позволяет повысить политический фактор, связанный с возрастанием роли в Европе популистских партий и движений. Значительная часть электората государств-участниц ЕС придерживаются мнения, что правительства потеряли контроль над иммиграцией, вследствие чего не имеют возможности отрегулировать иммиграционный поток и их интеграцию. Партии популистского толка получают, спекулируя на общественных настроениях, и оказывают влияние на правительства с целью, чтобы те признали их требования законными. Необходимо отметить, что на уровне Евросоюза рост политической активности популистских партий принуждает министров внутренних дел вести переговоры с оглядкой на происходящие в их государствах политические дискуссии по вопросам иммиграции. Сложность выражения консолидированной позиции ЕС связана с нарастанием евроскептицизма, под влиянием которого национальные правительства изменили свою точку зрения по общеевропейским проблемам сотрудничества. Данные обстоятельства вызвали осложнения в области формирования европейской иммиграционной политики. В русле данных тенденций Великобритания выступила с требованием изменить баланс компетенций Европейского Союза, а также его государств-участниц, а Нидерландами был опубликован «обзор субсидиарности», под которым подразумевалось перечисление компетенций общества, где основную роль играет национальное правительство.
Прошедшие в мае 2014 г. выборы в Европарламент были ознаменованы политическим триумфом партий евроскептиков, а также крайне правых движений, представители которых выразили недовольство итогами деятельности традиционных политических партий, а также страхом перед массовым наплывом иммигрантов.
Эффективной реализации Стокгольмской программы препятствовало воздействие геополитических факторов. Массовое нашествие иммигрантов стало трудноразрешимой проблемой для стран южного Средиземноморья, что привело к серьезным испытанием для иммиграционной политики ЕС за последние годы. В рамках предварительных договоренностей предполагалось, что процесс сотрудничества между государства, являющимися членами Евросоюза, должно было основываться на высокой ступени доверия, что является важным в рамках охраны общей границы на основе Шенгенского кодекса. Слабым элементом в системе приема лиц, претендующих на предоставление убежища, стала Греция, которая также имела проблемы в плане обеспечения безопасности южной границы Евросоюза. Греции посредством агентства Frontex была оказана помощь в урегулировании миграционной проблемы на ее границе с Турцией, и одновременно Еврокомиссия поставила вопрос об исключении Греции с Шенгенской зоны.
«Арабская весна» и последовавшая вслед за ней военная операция в Ливии в марте 2011 г. усложнила и без того напряженную ситуацию, в которой находилось европейское Средиземноморье. Выгоды, которые ожидались от свержения режима Кадаффи, оказались сильнее, чем потенциальная угроза нашествия мигрантов. Следует отметить, что еще ранее ЕС приложило свои усилия, направленные на достижение взаимного сотрудничества с Ливией, которая по итогам длительного переговорного процесса поставила перед собой задачу по сдерживанию нелегальной иммиграции из глубинных районов Африки

. Гибель Кадаффи привела к открытию шлюза, и движению широкого потока нелегальных мигрантов на территорию Испании, Италии, Франции, Кипра и Мальты.
Вооруженное противостояние на Ближнем Востоке вызвало эскалацию напряженности на территории ЕС, куда направились потоки мигрантов. Одной из первых волн беженцев из региона Северной Африки в Европу стали события революции в Тунисе и начала войны в Ливии. Последующая высадка на итальянском острове Лампедуза более 20 тысяч тунисцев стала важным сигналом к предстоящей гуманитарной катастрофе. Одними из первых стран, куда устремились потоки нелегальных мигрантов, явились Италия и Греция.
Необходимо отметить, что территория Ливия на протяжении долгого времени была защитным буфером , который защищал страны ЕС от наплыва нелегальных мигрантов из стран Африки. Данная парадигма обуславливалась политикой ливийского лидера М. Каддафи, который ввел обязательные визы для мигрантов из Африки и Ближнего Востока, а также заключил договоры с Францией и Италией о сотрудничестве с целью борьбы с нелегальной миграцией, создал на территории страны ряд лагерей для перемещенных лиц и т. д. Ливия сама являлась источником притяжения мигрантов, так как относилась к типу успешных развивающих стран. Свержение ливийского диктатора способствовало тому, что сама территория этого перестала быть барьером для мигрантов на пути в Европу, а также стала плацдармом для беженцев, которые устремились на Запад, спасаясь от войны. Значительный успех террористических группировок и так называемой «умеренной оппо зиции», которых достаточно активно поддерживали США и страны Запада в гражданской войне в Сирии вынудили миллионы сирийцев искать свое спасение в Европе. Миграционные потоки настолько возросли, что к сентябрю 2015 г. их стало сложно контролировать. Экономика Европейского Союза ощутила на последствия миграционного кризиса, привело к резкому росту уровня безработицы. Несколько тысяч беженцев из Сирии, Ирака, Ливии и других стран, охваченных военными конфликтами, пополнили ряды безработных. Данный фактор привел к усложнению экономической ситуации в Европе и стал причиной дестабилизации социальных отношений.
Война в Сирии стала, в некоторой степени, спусковым крючком механизма масштабного притока беженцев и мигрантов в страны ЕС, в том числе и Францию. Антиправительственные выступления, которые начались в этом государстве в марте 2011 г, на волне «арабской весны» привели к масштабным беспорядкам в различных сирийских городах, и уже к лету переросли, соответственно, в полномасштабный вооруженный конфликт. Различного рода дипломатические попытки, предпринимаемы для завершения кризиса так и не увенчались успехом. По данным на август 2015 г, которые приводит Syrian Observatory Human Rights, общее количество жертв данного конфликта превышает 300000 человек. Данный фактор в основном и определяет основную причину массового бегства людей. Уже в 2015 г. сирийцы составляли примерно половину миграционного всплеска, что было в два раза больше по общему количеству человек по сравнению с уровнем 2014 г. Данное обстоятельство, в частности, признала министр иностранных дел ФРГ Франк Вальтер Шиайнмайер, который заявил о необходимости борьбы с “причинами бегства людей”. По его мнению, “основной причиной является, без сомнений конфликт в Сирии”.
Ряд политологов и экспертов, М. Апанович, профессор МГИМО, достаточно убедительно показали на конкретных примерах, что европейское сообщество не в состоянии принять такое количество выходцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки , которые будут претендовать на те же рабочие места, что и коренные европейцы. «Мигранты приходят в общество со своим укладом. Если их количество будет превышать 20 % от населения, то они будут стремиться высказывать свою точку зрения, влиять на те традиции, которые существуют в обществе, и навязывать свои порядки и нравы. В этом случае населению стран, в которые приехали мигранты, останется либо соглашаться с этим, либо как-то противостоять, что будет чревато массовыми волнениями». Политические структуры ЕС не провели достаточную подготовительную работу, связанную расчетом нагрузки на систему и на общество в целом, не проработали действенных механизмов, которые бы предусматривали где и на что будут жить мигранты, сколько ежегодно потребуется средств из бюджета на их содержание, а также эффективность использования мигрантов в качестве рабочей силы для государства. Не будут иметь возможности сразу начать работать даже те вынужденные переселенцы, которые получили официальный статус. Сложилась парадоксальная ситуация, когда из за большого количества беженцы не смогут, а возможно, и не захотят интегрироваться в европейское общество. Экспертом была достоверно спрогнозирована неизбежная закономерность того, что мигранты станут жить на пособия. Данное обстоятельство способствует наличию достаточного количества свободного времени и сил, что ведет к повышению уровня мелких краж, региональной преступности, не говоря уже о террористической угрозе, которую несут тысячи беженцев, среди которых может оказаться значительное количество террористов. Прибывая в европейские страны, Беженцы населяют замкнутые, фактически находящиеся вне юрисдикции действующего законодательства этнические анклавы, по прибытию в европейские страны, что сопровождается ростом преступности, разжиганием межнациональных конфликтов и представляет потенциальную угрозу безопасности стран Старого Света .
Одним из серьезных факторов дестабилизации ситуации на территории Европейского Союза является его исламизация, которая набирает обороты в настоящее время. Развязывание очага нестабильности на Ближнем Востоке стало дополнительным фактором исламизации Западной Европы. Страны Евросоюза и США, поддержав хаос и беспорядки, а также гражданские войны на Ближнем Востоке, в том числе «арабскую весну», попали в достаточной степени уязвимую ситуацию, благоприятную для проникновения на их территорию радикально настроенных исламистов, уже имеющих поддержку со стороны своих единомышленников в Западной Европе. Огромные мобилизационные ресурсы для вербовки сторонников радикальных, идей в целях как отправки их в лагеря подготовки, так и совершения террористических актов в самой Европе дают значительные масштабы прибывших в ряд европейских государств вынужденных мигрантов. В результате данных сложных процессов исламистская угроза плавно трансформируется из неспокойных регионов Северной Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии в благополучные страны ЕС.
Нестабильная ситуация в арабском мире создает потенциальные угрозы и вызовы для системы международной безопасности. Одним из проявлений гражданского противостояния на Ближнем Востоке может стать рост экстремистских настроений и терроризма во всем мире. Данные тенденции уже нашли свой отклик у политической элиты ряда европейских стран. К примеру, президентом Федерального ведомства по защите Конституции ФРГ Х. Фромм была выражена озабоченность высокой степенью активизацией исламистских структур в Германии. С аналогичным заявлением выступил МИД Великобритании в апреле 2013 г., где отмечалось, что скоро в Европу вернутся сотни последователей радикального ислама, воюющих сейчас в Мали и Сирии, и организуют масштабные диверсии и теракты. Акцент на участии граждан в боевых действия в Сирии на стороне оппозиции также содержался в одном из донесений начальника службы разведки и безопасности Нидерландов Р. Бертолле. Основная опасность заключалась в том, что вернувшись на родину, они могут стать потенциальными террористами . Данные тенденции подтверждаются конкретными, которые свидетельствуют о том, что в конце 2014-начале 2015 гг. в составе террористических группировок «Фронт ан-Нусра», «Аль Каида», «Исламское государство» (деятельность организации запрещена на территории РФ) находилось ориентировочно около 12760 человек, которые являлись выходцами из Европы и Америки.
В то же время, в случае притока мигрантов на территории, которые не обладают значительным потенциалом для обеспечения вновь прибывших, приводят к тому, что данные районы терпят значительные убытки и могут даже прийти к полному банкротству, став дотационными