Исторические аспекты развития российско-китайских отношений

Учитывая определенные идеологические различия между двумя странами после распада Советского Союза и, как результат, в силу некоторого недоверия к новым российским властям, китайская сторона со временем сменила политику осторожного поведения политикой прагматизма и выжидания, выстраивая отношения с Россией таким образом, чтобы извлечь из неё максимальную выгоду.
Случилось это после того, как в Пекине, на высшем уровне было принято решение о развитии отношений с Москвой. Так, ещё в марте 1990 года, Дэн Сяопин, выступая перед членами ЦК КПК отмечал политику Китая в отношении России следующим образом: «Какие бы изменения не произошли в Советском Союзе, мы должны спокойно развивать с ним отношения, в том числе и политические, на основе пяти принципов мирного сосуществования, а не вступать в идеологическую полемику». Как результат, китайской дипломатией был выработан курс на взаимоотношения с Россией в политической, экономической и в иных областях, равно как и с другими странами СНГ, на основах равенства, взаимной выгоде, политике невмешательства во внутренние дела друг друга, игнорируя различную идеологию и социальный строй. На начальном этапе это было применимо к распаду Советского Союза и прозападному курсу российского руководства, Цянь Цичэнь отмечал следующее: «Распад СССР знаменует окончательное завершение американо-советского противостояния, холодной войны между Востоком и Западом. Биполярной структуры мирового сообщества. Между китайским народом, народами республик бывшего ССР существуют отношения дружбы, а правительство Китая, придерживаясь курса невмешательства, уважает выбор народов других государств и будет развивать с новыми государствами отношения на базе дружбы, сотрудничества». Начиная с 1990-х гг., правительство Российской Федерации с каждым месяцем все более было заинтересовано в активизации восточного направления своей внешней политики с целью использования данного направления в качестве противовеса отношениям с Западом.
Первым, достаточно весомым и значительным шагом в качественном развитии отношений между Российской Федерацией и Китаем стал визит Б. Ельцина в Пекин в декабре 1992 года. Важность этого визита состоит в том, что он стал первым визитом президента России, возглавлявшего силы, пришедшие к власти под антикоммунистическими лозунгами и провозгласившими программу сближения с Западом. Вполне естественно, что китайская сторона отнеслась к данному визиту с сомнениями, опасаясь демократической агитации со стороны российских представителей. Тем не менее, во многом именно данный визит привел к пониманию того, что России важно развивать отношения с Китаем на прагматической основе, не вступая в идеологические дискуссии. Во многом, именно благодаря данному визиту, к 1993 году, как отмечал О.Л Остроухов, «в ходе особых дипломатических прорывов в двусторонних отношениях, стороны смогли преодолеть взаимное недоверие, которое базировалось на идеологических основаниях. Возможные перспективы получения вполне осязаемых выгод от налаживания сотрудничества, прежде всего в энергетической, военной сфере, на основе достигнутых соглашений, привели к тому, что прагматический подход взял верх и в рамках данного визита были созданы все необходимые условия для дальнейшей интенсификации отношений между двумя странами».
Во время данного визита был подписан договор «Совместная декларация об основах взаимоотношений между КНР и РФ»

. По сути, на данном этапе происходило формирование основных принципов двустороннего сотрудничества, которое бы отвечало стратегическим интересам, как Российской Федерации, так и Китая. Общность интересов, перспективы развития данных отношений отчетливо проявлялись и проявляются в экономических аспектах – учитывая территориальное расположение Российской Федерации и Китая, обе страны, по сути, заинтересованы как в национальной безопасности, стабильности, так и в хороших отношениях друг с другом, рассматривая друг друга как, прежде всего, дружественные государства.
И российское, и китайское руководство в своих заявлениях и официальных документах с каждым разом всё больше внимания уделяли роли АТР и Китая для Российской Федерации. Это привело к тому, что если в 1993 году страны АТР занимали шестое место среди внешнеполитических приоритетов Российской Федерации (сразу после отношений с СНГ, контролем за вооружением, ядерной безопасностью, экономической реформой и отношениями с США и ЕС), то уже к февралю 1996 года Е.М. Примаков, министр иностранных дел Российской Федерации, повысил АТР до третьего места (уступив лишь СНГ и Восточной Европе).
С 1993 года, официальная линия РФ вопросам отношения с КНР и в целом всей Азией характеризовалась в качестве курса по сохранению баланса, равноудаленности от иных силовых центров. Результат подобной политики был отмечен Б.Н. Ельциным на совещании в Кремле в 1995 году, он сформулировал свой подход: «КНР является для нас важнейшим государством – это наш сосед, с которым мы имеем самую длинную границу в мире и с которым нам навечно суждено жить и работать. От успеха сотрудничества с Китаем зависит будущее России. Отношения с Китаем для нас чрезвычайно важны также с точки зрения глобальной политики. Мы можем опереться на плечо Китая в отношениях с Западом, тогда Запад станет относиться к России с большим уважением».
Со временем сменился и взгляд России на вопрос соблюдения прав человека, о котором было написано в первом пункте данной главы – и хотя с 1992 года официальные лица России уже не критиковали Китай за нарушения прав человека, И.А. Рогачев, посол РФ в КНР, в 1995 году отмечал, что порой Москва поднимает данные вопросы перед китайским руководством: «Россия по многим параметрам придерживается иных взглядов, однако мы ведем регулярный диалог по правозащитной тематике и его невозможно назвать бесполезным». Это свидетельствовало в пользу того допущения, что кроме прав человека, в отношениях между Российской Федерацией и Китаем на данном этапе развития отношений между двумя странами, ежегодно расширялся спектр обсуждаемых вопросов. Как результат, в апреле 1996 года, Президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин, выступая на конференции в Шанхае, призвал обе страны к развитию «равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие двух стран в XXI веке». Важно отметить, что данное положение было закреплено в совместной декларации 1997 г