Разграничение состава ст. 123 Ук Рф со смежными составами преступления. ( ст. 111, 235, 238 ук рф)

Аннотация
Статья посвящена разграничению ст. 123 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за незаконное проведение искусственного прерывания беременности, от смежных составов преступлений (ст.ст. 111, 235, 238 УК РФ). На основании анализа судебно-следственной практики выявляются проблемные моменты квалификации преступных деяний, которые связаны с искусственным прерыванием беременности, а также особенности, которые позволяют отграничить ст. 123 УК РФ от иных, схожих преступных. В заключении предлагаются пути решения выявленных проблем.
Ключевые слова: беременность, незаконное прерывание, аборт, тяжкий вред, ответственность.
Предпосылкой назначения законного и справедливого уголовного наказания выступает правильная квалификация совершенных преступных деяний. Однако стоит констатировать факт того, что на практике правоприменители нередко сталкиваются с проблемами при разграничении cхожих составов преступлений. В первую очередь ошибки при квалификации преступлений связаны с тем, что действующее уголовное законодательство содержит нормы, которые нуждаются в более детальной регламентации и отражении признаков, которые бы позволяли отличать один состав от другого. Следствием данной проблемы становится не единообразие в квалификации схожих преступных деяний, ошибки в разграничении смежных составов преступлений, обжалование вынесенных приговоров в судах вышестоящих инстанции, а также назначение судами наказаний, которые не соответствуют степени общественной опасности совершенных преступлений.
Не является исключением и состав преступления, предусмотренный ст. 123 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ [1]), который устанавливает уголовную ответственность за незаконное проведение искусственного прерывания беременности. На практике встает возникает о разграничении указанного преступления с составом, предусмотренным ст. 111 УК РФ (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). В связи с изложенным, представляется востребованным проведение более предметного исследования по вопросу разграничения ст. 123 УК РФ с каждым из указанных составов преступлений.
Разграничение ст. 123 УК РФ и ст. 111 УК РФ.
Переходя непосредственно к разграничению ст. 123 УК РФ от смежных составов преступлений необходимо отметить особенность, которая присуща данному виду преступления. Так, в уголовно-правовом значение незаконность проведения искусственного прерывания беременности обусловлена тем, что данная процедура осуществляется лицом, которое не имеет высшего медицинского образования соответствующего профиля [5, с. 82]. Кроме того, особенностью данной статья является то, что женщина изъявляет добровольное желание на проведение аборта. При этом, значимым для квалификации преступных деяний по ст. 123 УК РФ является именно факт незаконного прерывания беременности [2, с. 35].
Если же аборт произведен против воли потерпевшей, то в таком случае квалификация будет по ст. 111 УК РФ.
Особого внимания также заслуживает разграничение незаконного проведения аборта, повлекшего по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 3 ст. 123 УК РФ) и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее прерывание беременности (ч. 1 ст. 111 УК РФ).
Как отмечает К.В. Дядюн, «данные деяния отличаются по направленности действий; по последствиям; по направленности умысла» [3, с. 258].
Рассмотрим пример из судебной практики. Так, пациентка обратилась к медицинской сестре медицинского учреждения с просьбой об искусственном прерывании своей беременности. Медицинская сестра, будучи лицом, не имеющим полномочий по осуществлению данного вида медицинской деятельности и не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, дала своё согласие на совершение действий, влекущих искусственное прерывание беременности у пациентки за плату в размере 5000 рублей. Объективной стороной преступления являются действия медицинской сестры, которые выразились в указании пациентке приема таблеток, вызывающие медикаментозный аборт вне медицинского учреждения

. Однако данные действия не привели к прерыванию беременности и медицинская сестра механическим способом в медицинском учреждении ввела инородный предмет (катетер) в полость матки пациентки. Данные действия в последствии привели к развитию серозно-гнойного амнионита, плацентита, хориамнионита, сопровождающимся синдромом системного воспалительного ответа и прерыванию беременности, что причинило по неосторожности тяжкий вред здоровью пациентки [6].
Данный пример из судебной практики позволяет предметно увидеть признаки преступления, предусмотренного ст. 123 УК РФ, которые позволяют произвести отграничение от ст. 111 УК РФ.
Во-первых, в данном случае прерывание беременности осуществлялось лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля (медицинской сестрой, а не врачом-гинекологом и хирургом-гинекологом). 
Во-вторых, имеется добровольно полученное согласие от пациентки об искусственном прерывании беременности.
В-третьих, направленность умысла у медицинской сестры была на искусственное прерывание беременности пациентки, а не на причинение тяжкого вреда здоровью последней.
В-четвертых, в данном случае причинение тяжкого вреда здоровью выступает именно последствием искусственного прерывания беременности.
Таким образом, для отграничения ст. 123 УК РФ от ст. 111 УК РФ необходимо учитывать следующее. Для квалификации преступных деяний по ст. 123 УК РФ необходимо, чтобы искусственное прерывание беременности осуществляло лицо, которое не имеет высшего медицинского образования соответствующего профиля; направленность умысла у виновного должна быть именно на искусственное прерывание беременности потерпевшей; причинение тяжкого вреда здоровью выступает именно последствием искусственного прерывания беременности, а не содержанием преступных действий. Кроме того, от потерпевшей должно быть получено добровольное согласие на искусственное прерывание беременности, а в случае же отсутствия согласия беременной женщины на проведение прерывания беременности как такового, ответственность должна наступать за причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей (ст. 111 УК РФ), так как согласие потерпевшей является конструктивным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 123 УК РФ.
Разграничение ст. 123 УК РФ и ст. 235 УК РФ.
Для проведения разграничения по ст. 123 УК РФ и ст. 235 УК РФ также необходимо обратить внимания на субъекта таких составов преступления. По ст. 123 УК РФ субъектом преступления может быть только лицо, которое не имеет высшего медицинского образования соответствующего профиля. В свою очередь, по ст. 235 УК РФ субъектом преступления является лицо, не имеющее лицензию на данный вид деятельности. На первый взгляд может показаться, что особого различия в субъектном составе указанных преступлений не имеется, однако, это не так.
Стоит отметить, что момент окончания преступления не указан в диспозиции ст. 123 УК РФ, что безусловно является недостатком, который требует законодательного закрепления в данной норме. Как указывают некоторые авторы, «преступление, предусмотренное ст. 123 УК РФ, считается оконченным после проведения операции по изгнанию эмбриона. Тогда как по ст. 235 УК РФ ответственность наступает лишь в тех случаях, когда в результате нелицензированного аборта будет причинен вред здоровью человека» [4, с. 67-68]. Кроме того, одним из условий уголовной ответственности по ст. 235 УК РФ будет являться систематическое занятие нелицензированной деятельностью (в данном случае по проведению искусственного прерывания беременности).
Однако, как показывает анализ судебной практики, для квалификации преступных деяний по ст. 235 УК РФ необходимо именно отсутствие лицензии на осуществление медицинской деятельности и систематическое занятие ею незаконно (без отсутствия лицензии), если же искусственное прерывание беременности проводится 1) лицом, не имеющим медицинского образования соответствующего профиля; 2) в учреждении, не имеющем лицензии на осуществление медицинской деятельности, то ст