Названия персонажей в сказах П.П. Бажова

В данной статье рассматривается вопрос функционирования названий персонажей в сказах П.П. Бажова. Интерпретируются этимологический, символический, мифологический аспекты названий персонажей сказов. Целью исследования является анализ семантики названий персонажей сказов П.П. Бажова. Гипотезой исследования выступает следующее утверждение: символические и мифологические представления о называемом персонаже в совокупности с контекстом и значением лексем, из которых состоит название, образуют семантику названия того или иного персонажа. Анализ осуществлялся на основе текстов сказов П.П. Бажова, включенных в собрание сочинений писателя в 3 томах (Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Каменный цветок», «Горный мастер», «Хрупкая веточка», «Железковы покрышки», «Две ящерки», «Сочневы камешки», «Травяная западенка», «Старых гор подаренье», «Иванко Крылатко», «Огневушка-Поскакушка», «Голубая змейка» и др.).
В статье выявляются особенности ономастического пространства сказов П.П. Бажова. В данной статье рассматриваются способы обозначения персонажей сказов, которые изучаются в рамках ономастики. Способы и приемы обозначения персонажей были исследованы в трудах Т.И. Синкевич, А.А. Сосниной, Н.А. Швабауэр и др. В данном исследовании были использованы описательный метод (при обобщении теоретического знания по исследуемому вопросу), метод компонентного анализа (при интерпретации семантики названия персонажа), сравнительный метод (при сопоставлении персонажей для выявления их общих характеристик), метод классификации (при классификации названий персонажей).
В ходе исследования было выявлено, что названия персонажей сказов П.П. Бажова разделяются на две группы и несколько подгрупп в зависимости от принадлежности персонажа к миру людей или к миру фантастических существ. Результаты данного исследования могут быть использованы при изучении особенностей номинации персонажей сказов и специфики персонажей сказов П.П. Бажова.
Ключевые слова: сказ, ономастическое пространство, имя собственное, поэтоним, фольклор.
В сказах П.П. Бажова отразились различные фольклорные и мифологические сюжеты – уральского рабочего фольклор и урало-алтайской и славянской мифологий. Этим фактором обусловлен разнонаправленный характер персонажей: в одном и том же сказе сосуществуют персонажи-люди (уральские горнорабочие) и персонажи-фантастические существа.
С помощью ономастической единицы происходит выделение определенного предмета из множества ему подобных, при этом ономастическая единица существует вне контекста коммуникации. Ономастические единицы изучаются в рамках ономастики – раздела языкознания, изучающей собственные имена [БЭС. Языкознание, 1990, 346].
Если рассматривать имя собственное в пределах художественного текста (а в данном случае текста сказа), то в семантику имени собственного добавляются компоненты, что обусловлено тем, что в художественном тексте любая лексическая единица приобретает дополнительные смыслы, вкладываемые в них автором.
В целом, все ономастические единицы, которыми обозначаются персонажи художественного произведения, являются поэтонимами – именами собственными, используемыми автором того или иного художественного текста. Данные лексические единицы составляют единое ономастическое пространство текста произведения, состав которого, отбор имен собственных и взаимодействие имени собственного с контекстом определяется литературным жанром и художественным методом писателя. Так, А.В. Суперанская указывает, что имя собственное, используемое в тексте художественного произведения находятся между двумя классами имен: реальных и вымышленных предметов. Это обусловлено двумя факторами: денотаты имен создаются автором произведения, но не существуют в реальности, а также денотаты формируются «по моделям реальных и нереальных предметов», которые принадлежат к тому или иному ономастическому полю [Суперанская, 2019, 336].
Под именем собственным могут подразумеваться не только традиционные имена собственные, входящие в ономастическую систему русского языка, но и все проприальные единицы, которые могут обозначать уникальный предмет. К единицам, называющим персонажа, В.М. Калинкин относит, кроме лексических единиц, «словосочетания, дефиниции перифразы и другие средства номинации единичных объектов, объективно выполняющие идентифицирующую функцию» [Калинкин, 2017, 21]. Данные проприальные единицы исследователь разделяет на две группы: 1) онимы, которые обозначают действительные и «созданные воображением народа-языкотворца ирреальные объекты мира действительного Бытия» [Калинкин, 2017, 21]; поэтонимы, выполняющие подобную функцию в художественном мире литературного произведения.
При этом единицы обеих групп могут относиться к тому или иному выделяемому в ономастике разряду: антропонимам /антропоэтонимам, зоонимам / зоопоэтонимам и т.д. Основное отличие поэтонима от онима состоит в том, что поэтоним называет уникальный предмет, создаваемый творческим сознанием автора произведения; в основе онима находится чаще всего материальный референт, а в основе поэтонима находится только авторское слово, которое материальным не является. В этом авторском слове отражается представления автора о подразумеваемом им референте. И если референт существует в действительности (например, при существовании прототипа персонажа), то его обозначение, имя не будет считаться онимом, а поэтонимом, поскольку «ореол художественного произведения переносит его в обстановку вымысла и игры» [Калинкин, 2017, 22]. Отсюда следует, что при анализе текста художественного произведения на предмет функционирования в нем обозначений персонажей, должны учитываться не только имена собственные в их традиционной форме, но и любые лексические единицы, указывающие на уникального персонажа в рамках ономастического пространства произведений автора. Поэтонимы, которые используются в произведениях определенного автора, составляют единое ономастическое пространство, в которое входят названия и имена персонажей произведений. Что касается ономастического пространства сказов П.П. Бажова, то оно отличается тем, что входящие в него имена и названия персонажей могут использоваться не в одном сказе, а в нескольких (особенно это относится к фантастическим персонажам), что создает целостность этого ономастического пространства.
На функциональные и семантические особенности поэтонимов влияют жанровые характеристики произведений, в контексте которых эти поэтонимы используются. Рассмотрим жанровые характеристики сказов.
В словарях сказ определяется как «повествование от лица персонажа-рассказчика», причем чужая словесная манера используется автором как точка зрения, как позиция, необходимая ему для ведения рассказа. …Рассказчик может быть и простой композиционной заменой автора-повествования, без стилизации чужой манеры рассказывания» [Литературная энциклопедия, 2001, 989]. Кроме того, указывается, что сказ имеет специфическую манеру повествования, близкую к устной речи. При определении особенностей сказа уточняется, что рассказчик является представителем экзотической для читателя среды (бытовой, национальной, народной). Особый акцент делается на лексические особенности сказов, в частности, на использование в них просторечных единиц, диалектизмов, профессиональной речи [Чудаков, 1987, 382]. Из данных определений следует, что сказ имеет несколько жанровых характеристик: 1) формирование сказа на фольклорной основе; 2) наличие рассказчика, принадлежащего к необычной для читателя среде; 3) близость речи рассказчика к устной речи.
Отсюда следует, что ономастическое пространство сказов будет обладать следующими свойствами: 1) включение поэтонимов, образованных по модели фольклорного имени собственного; 2) использование поэтонимов-диалектизмов; 3) формирование поэтонима по модели онима в его просторечной форме; 4) употребление прозвищ; 5) использование поэтонимов, не характерных для традиционной системы имен собственных русского языка.
Фольклорная основа сказов П.П. Бажова не вызывает сомнения, однако сказы писателя имеют такую специфическую особенность, как ориентированность не на определенное фольклорное произведение, а на сюжеты и мотивы многих фольклорных произведений: «в одном сказе как “строительный сюжетный материал” Бажовым могли быть использованы типы сказочных традиционных героев, мотивы несказочной прозы, привлечены коллективные прозвища, поверья, приметы, фрагменты других фольклорных жанров, и все это вместе с собственными наблюдениями писателя служило ему основой для создания сюжета» [Блажес, 1982, 93-94]. Подобный сплав фольклорных и нефольклорных элементов обусловливает включение в текст разнообразных по своему характеру и семантике поэтонимов.
Все поэтонимы сказов П.П. Бажова можно разделить на две большие группы: 1) поэтонимы, которые представляют собой имена собственные, обозначающие персонажей-людей; 2) поэтонимы, являющиеся названиями мифологических персонажей (которые могут иметь как антропо-, так и зооморфный облик).
В первую группу входит несколько подгрупп имен собственных: 1) традиционное имя собственное из системы имен собственных русского языка; 2) разговорная форма традиционного имени собственного; 3) просторечная форма традиционного имени собственного; 4) прозвища людей.
Первую группу поэтонимов можно разделить на следующие подгруппы: а) поэтоним, который включает в себя фамилию, имя, отчество: Евлампий Петрович Медведев и др.; б) поэтоним, состоящий из фамилии и имени: Тимофей Аленин и др.; в) поэтоним, состоящий из фамилии: Турчанинов и др.; г) поэтоним, состоящий из имени и отчества: Степан Петрович, Дарья Григорьевна и т.д.; д) поэтоним, образованный на основе имени: Алена, Илья, Лукерья и т.д. Данные поэтонимы по своей семантике наиболее близки к онимам, часто называемые персонажи имеют прототипов.
Данным поэтонимам соответствуют эквиваленты – прозвища, просторечные формы имени собственного и т.д., например: Евлампий Петрович Медведев / Евлаха Железко, Дарья Григорьевна / Даренка и др.
Вторую группу поэтонимов составляют такие единицы, как Настя (Настасья), Катя, Митя, Устя, Федя, Ганя и т.д

. Данные поэтонимы представляют собой сокращенные формы полного имени.
Наиболее широко из первых трех групп используются поэтонимы третьей группы – просторечные формы имен собственных: а) просторечные формы фамилий: Вихориха и др.; б) просторечные формы отчеств: Митрофановна, Прокопьич и др.; в) просторечные формы имен: Митюшка, Митюха, Андрюха, Тасютка, Устенька, Таютка и т.д.
Некоторые из просторечных форм имен образуются на основе деминутивов. Широкое использование деминутивов в текстах сказов П.П. Бажова обусловлено авторским стилем: писатель часто употребляет «уменьшительно-ласкательные образования, окрашивающие его тексты интонацией мягкости и теплоты и согревающие открытое ей читательское восприятие» [Эйдинова 2003, 44]. Кроме того, использование деминутивов обусловлено близостью речи повествователя устной форме речи, в которой часто встречаются пейоративные образования (это относится не только к именам собственным, но и к нарицательным).
Среди деминутивов можно выделить поэтонимы, образованные с помощью различных суффиксов: 1) -юшк: Танюшка, Митюшка и т.д.; 2) -ютк: Васютка и др.; 3) -еньк: Катенька, Устенька, Илюшенька и т.д.; 4) -ёнк: Васёнка; Дарёнка и т.д.; 5) -юньк: Митюнька, Федюнька и т.д.;
Прозвища персонажей-людей относятся к той группе поэтонимов, которую обозначают как «говорящие», например: Паротя, Жареный Зад, Северьян Убойца, Данилко Недокормыш, Катя Мертвякова, Евлаха Железко, Ванька Сочень, Санко Масличко, Устя Соловьишна, Перфиша Пышкало, Фуйко Штофф, Иванко Крылатко, Двоефедя, Афоня Хрусталек, Тяжелая Котомка, Михалко Гвоздь, Федя Ножовый Обух, Яшка Зорко, Ераско Поспешай, Никита Жабрей, Вавило Звонец, Ефим Золотая редька, Ланко Пужанко, Лейко Шапочка, Васенка Счастливый Глазок, Кузька Двоерылок, Кокованя.
Некоторые из прозвищ имеют прозрачную этимологию (обяъсняются автором в тексте либо соотносятся в сознании читателя с широкоизвестными лексемами), некоторые могут быть поняты только в результате анализа их происхождения. Например, прозвище Кокованя происходит от слова «коковать». По словарю Даля «коковать» – то же, что куковать. Значение слова «куковать» объясняется следующим образом: «Испытывать лишения, бедствовать (прост.)» [Ожегов, 1999, 330]; «Жить одиноко, без семьи. Терпеть лишения; бедствовать» [Ефремова, 2000, 358]. Отсюда следует, что Кокованя – человек, живущий одиноко, без семьи, на этом факте делает акцент автор, объясняя этим желание взять к себе приемного ребенка.
В тексте эти прозвища не просто называются, а объясняются автором, например: Аленушка Ребячья Радость: «Да еще любила с ребятишками водиться. Всегда около нее много мелочи бегало. Алена умела всякого обласкать. Кого покормит, кого позабавит, кому песню споет, сказку скажет. Любили ее ребята, а матери прозвали Аленушку – Ребячья Радость» [Бажов, 1986а, 280]; Вавило Звонец: «Мужичонко, прямо сказать, незавидный. Из таких, кои больше всего любят по завалинкам посидеть да побалакать» [Бажов 1986а, 174]; Ераско Поспешай: «Егозливый такой старичонко. На глазах у начальства всегда рысью бегал. Чуть ему скажут, со всех ног кинется и бестолку народ полошит, как на пожар» [Бажов, 1986а, 90].
Прозвища в некоторых случаях имеют пейоративный характер; они могут приобретать разные оттенки значения: 1) выражение иронии: Фабержей (просторечное искажение фамилии Фаберже), Ераско Поспешай (Поспешай от слова «поспешать» – «(устар.). торопиться, спешить» [Ожегов, 1990, 613], обыгрывание поведенческой особенности персонажа), Полукарпыч (обыгрывание маленького роста персонажа с помощью добавления приставки полу-) и т.д.; 2) выражение неодобрения: Вавило Звонец (Звонец от слова «звонить» – «перен., о ком (чем). Разглашать что-н., поднимать шум (разг.) [Ожегов, 1990, 235]»; 3) выражение презрения: Фуйко Штофф (Фуйко от слова фуйкать, образованного от междометия фуй), Паротя (от искаженного пароть (пороть)), Устав Уставыч (человек, делающий все по уставу (устав – «установленный государством или каким-нибудь органом свод правил, регулирующих какую-нибудь деятельность» [Ожегов, 1990, 912]) и т.д.
Имена персонажей первой группы отличаются своей вариантивностью, т.е. один и тот же персонаж может быть назван в сказе несколькими поэтонимами, например: Данилко Недокормыш / Данило-мастер; Катя / Катенька / Катя Мертвякова; Митя / Митюшка / Митяйко / Митюнька / Митюха; Устя / Устенька / Устя Соловьишна и т.д. Достаточно часто одним из вариантов обозначения персонажа является прозвище.
Во вторую группу поэтонимов, составляющих ономастическое пространство сказов П.П. Бажов, входят поэтонимы, обозначающие фантастических персонажей. Эти поэтонимы можно разделить на несколько групп.
1) Женские персонажи
Одним из главных персонажей сказов П.П. Бажова является Медной горы Хозяйка, или Малахитница. Данный персонаж был проанализирован разными исследователями, поскольку этот образ является ключевым в сказах П.П. Бажова. Так, В.В. Блажес характеризует Медной горы Хозяйку как «владелицу земных богатств, хранительницу тайн прекрасного и секретов высокого мастерства», однако отмечает двойственность сущности данного персонажа, в котором совмещаются «доброе и злое, живое и мертвое, возвышенно-прекрасное и низменно-отвратительное» называя Малахитницу амбивалентным образом [Блажес, 1982, 74-75]. Амбивалентность Медной горы Хозяйки проявляется как во внешности персонажа, так и в особенностях его функций [Швабауэр, 2002, 155]. Кроме того, данное качество выражается и способности Медной горы Хозяйки принимать форму животного (ящерицы).
Что касается названия данного персонажа, то его можно рассматривать, исходя из наличия в названии трех компонентов: Медная гора, Хозяйка, Малахитница.
Медная гора. Исследователями отмечается, что включение в название персонажа топопоэтонима Медная гора не является случайным, поскольку оно основано на реальном топониме: «Медная гора, или просто Гора, находилась вблизи Полевского завода (в 60 километрах к юго-западу от Екатеринбурга), который был построен в 1727 г. именно как медеплавильный» [Приказчикова, 2003, 11-12]. Название Медная гора было неофициальным названием Гумешевского медного рудника. Кроме семантики, соотносящейся с действительностью, словосочетание «Медная гора» указывает на символическое значение персонажа: гора в системе символов обозначается как «духовная высота и центр мира, место соприкосновения неба и земли, символ превосходства, вечности, чистоты, постоянства, подъема, устремленности, вызова» [Трессидер, 2001, 62]. В урало-алтайской мифологии гора ассоциируется с «вместилищем, источником жизненной силы» [Сагалаев, 1991, 58]; а пещера, которую напоминает жилище Медной горы Хозяйки, обладает всеми характеристиками сакрального центра» [Сагалаев, 1991, 59].
В сказах П.П. Бажова сюжеты и мотивы непосредственно связаны с металлами и камнями, которые добывались горнорабочими; многие персонажи так или иначе отражают эту тенденцию, т.е. в их наименованиях часто присутствует название того или иного металла. Земля в сказах выступает как вместилище металлов, а также место, где существуют многие персонажи, поэтому их названия так или иначе отображают данный факт.
В обозначении персонажа Медной горы Хозяйка одним из семантических компонентов является компонент «медь»; данная лексема имеет следующее словарное значение: «химический элемент, металл красновато-желтого цвета, вязкий и ковкий» [Ожегов, 1990, 369]. Медь упоминается и в описании Медной горы Хозяйки, а также в описании ее жилища: «На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь» [Бажов, 1986а, 8]; платье «скрасна медным» становится, а в комнатах в горе «цветы медные».
Хозяйка. Лексема «хозяйка» в толковом словаре имеет следующую дефиницию: «ж. от хозяин»; хозяин – «1. То же, что владелец. 2. перен. Полновластный распорядитель. 3. Человек, который ведет хозяйство, хозяйственные дела» [Ожегов, 1990, 940]. В рассматриваемом поэтониме важным являются все значения слова «хозяин», поскольку персонаж и ведет свое подземное хозяйство, и является полновластным его владельцем. В контексте поэтонима значение лексемы расширяется: «персонаж распоряжается жизнью и смертью обитателей земли» [Сагалаев, 1991, 59], а не только Медной горы.
Компонент данного поэтонима «хозяйка» имеет символическое значение: в урало-алтайской мифологии «функция охраны входа в нижний мир [а подземное жилище Медной горы Хозяйки мифологически является нижним, подземным миром] приписывается женщине» [Сагалаев, 1991, 39].
Медной горы Хозяйка – персонаж, в мифологии Бажова параллельный персонажу богини-матери урало-алтайской мифологии. Факторами, которые позволяют провести такую параллель, являются не только внешность и функциональность персонажа, о которых было сказано выше, но и неразрывная связь Малахитницы как хозяйки со своим жилищем, которое, как указывает, А.М. Сагалаев, в урало-алтайской мифологии обладает таким свойством, как «многосоставность» [Сагалаев, 1991, 59]: «видит Степан огромадную комнату, а в ней постеля, столы, табуреточки – все из корольковой меди. Стены малахитовые с алмазом, а потолок темнокрасный под чернетью, а на ем цветки медны» [Бажов, 1986а, 10]. Основные материалы оформления комнаты Медной горы Хозяйки – это медь и малахит; лексемы, называющие их, составляют название данного персонажа.
Малахитница. Малахит – «непрозрачный минерал ярко-зеленого цвета, ценный поделочный камень» [Ожегов, 1990, 360]. Совмещение лексем «медь» («медная») и «малахит» («Малахитница») в названии одного персонажа не случайно, поскольку малахит связан с медью по своему происхождению: малахит – это карбонат меди. Двойственность сущности Медной горы Хозяйки (Малахитницы) также может быть объяснена народными представлениями о свойствах малахита, который «традиционно рассматривается как камень, который возвращает душевное равновесие, отводит зло и оберегает хозяина от злого рока, изгоняет хандру и меланхолию …Но одновременно он – камень смерти