Волшебная новогодняя сказка "Предновогодняя пропажа"

В тот чудесный вечер всё казалось особенным: и серебристые снежинки, вальсирующие в неверном свете луны, и припорошенные снегом ели, похожие на неловких детишек, укутанных заботливой бабушкой, и необычайно высокое небо, усеянное звёздами так густо, что напоминало чёрное шёлковое покрывало, искусно расшитое золотом. В канун Нового года в воздухе всегда витает некое необъяснимое волшебство, предчувствие счастья, предвкушение скорой радости, от которого сладкая истома разливается по всему телу, а на душе становится необычайно тепло.
И всё же, несмотря на окружающую красоту и благодать, царящую в Лесу, Шепчущем Сказки, на душе у Дедушки Мороза скребли кошки: он потерял самую ценную вещь, которая у него была – мешок с детскими снами и грёзами. Сани давно были готовы, полозья смазаны ароматным кедровым маслом, олени запряжены, а старик в роскошной красной шубе всё ходил вокруг своей добротной бревенчатой избы, сокрушённо вздымая руки к молчаливому звёздному небу. Целый год Дед Мороз собирал красочные детские сны и заветные мечты, чтобы в новогоднюю ночь одарить всех детишек на земле тем, о чём они грезили, тем, чего им хотелось больше всего на свете

. И вот, перед самым отъездом из Леса, Шепчущего Сказки, любимец всех ребятишек обнаружил пропажу. Это было подлинной катастрофой, настоящим провалом, сокрушительнее которого ещё не случалось на памяти древнего деда, чей возраст насчитывал уже не одну тысячу лет. Даже чарующие звуки флейты, которыми внучка Снегурочка пыталась успокоить старика, были бессильны против отчаяния, охватившего всё его существо.
– Всё пропало! – со слезами в голосе восклицал Мороз, при этом трагически заламывая руки и закатывая вверх глаза. Дедушка был заядлым театралом, а потому обожал театральные эффекты, которые, по его мнению, производили на окружающих неизгладимое впечатление. – Новый год не наступит, пока я не раздам детям сладкие сны и подарки их мечты! Новый год не наступит, пока заливистый счастливый детский снег не огласит Землю!
– Дедушка, ты под лавкой смотрел? – спрашивала Снегурочка, смахивая пыль с огромного ледяного посоха, прислонённого к саням.
– Смотрел! И под лавкой, и за печкой, и в сундуке со сказками, подаренном мне знакомым домовым, и в кадушках с мёдом, оставленных на хранение Винни-Пухом, и в сенях, и даже в ступе Бабы-яги, которую я у неё реквизировал намедни – нет нигде!
Дед Мороз в порыве самобичевания вырвал из своей пышной белоснежной бороды целый клок волос, а его внучка тихо ахнула, беспомощно хлопая длинными ресницами, припорошенными инеем