Обычные девочки суровых лет истории моей страны

Маша проснулась от холода, когда все еще спали. Она зябко свернулась калачиком, не открывая глаз, прислушивалась к мерному дыханию лежащих рядом с сестренок. Порой кто-то хрипло закашливался. Маша, подтянула до подбородка ветхое одеяло из рогожи, но оно было короткое и открылись ноги.
В избе было темно, хоть глаз выколи. В окне, затянутым мутным бычьим пузырем, ничего не видно. Стояла еще ночь, но Маша знала, что уже скоро нужно будет вставать, собираться на колхозное поле, в предутренних сумерках начинать перетаскивать копешки с сеном.
Работали почти все, кроме самых маленьких, которые едва умели ходить. Уже 5-6 летние ребятишки почти наравне со взрослыми были приставлены к работе. Рабочих рук не хватало, почти все мужчины ушли на фронт, а многие из них уже больше никогда не вернутся домой.
Маша закрыла глаза, пытаясь уловить еще хоть немного сладкого сна, но, как на зло, утренняя прохлада уже проникла под рогожку, заставляя тело покрываться мелкими попурышками. Сон испарился, ему на смену пришла усталость, которая никогда не кончалась и глухо заурчало в пустом желудке...
С краю на мешковине, набитой соломой, заменявшей матрас, лежал отец с матерью. Вот он зашевелился, закашлялся, потом резким рывком поднялся на ноги

. Его силуэт едва проглядывал в темноте. Отец, не прекращая кашлять, зажег старый, помятый керосиновый светильник. Пламя осветило небольшой кружок у окошка, разбросало неровные тени, выхватывая из темноты фигуры спящих домочадцев и скудную мебель с печкой.
- Пора, мать, - хрипло сказал отец, обращаясь к маме. Мама тяжело дышала, ее бил озноб. Она с трудом встала, засуетилась около кухонного стола. Маша молча наблюдала за родителями. Мама намесила в широкой миске муку, сделав белесую густую массу. Отец занес из сеней ведерко воды.
Утром не топили печь, дров было мало. Поэтому просто ели ложками из общей миски тюрю и запивали холодной водой.
Стало уже светать, в окошке забрезжил свет восходящего солнца. Уже все поднялись, молча похлебали невкусное и холодное месиво, и также молча пошли по утренней прохладе в сторону колхозных полей.
Маша с другими ребятишками занимались перевозкой сена на повозке, запряженной быком. Несмотря на прохладную погоду, предвещавшую холодную осень, многие дети ходили босыми в едва прикрывавших тощие бледные тела шитых-перешитых рубашонках и платьишках, которые совсем не спасали от пронизывающего сырого ветра.
Дети работали наравне со взрослыми, почти без отдыха и перерывов