В жалобе на судебное решение истец Чен И.И. указал на нарушение

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации в отличие от УПК РФ (ст. 59) или КоАП РФ (ст. 25.10) не определяет переводчика как самостоятельного участника процессуальных правоотношений, юридический статус которого в процедурах гражданского судопроизводства регламентировался бы отдельной статьей отраслевого законодательства. Вместе с тем ГПК РФ в целом ряде норм – ч . 5 ст. 10, ст. 18, ч. 2 ст. 20, ст. 97, частях 1 и 2 ст. 113, п. 8 ч. 1 ст. 150, ст. 162, ч. 1 ст. 164, ст. 168, пунктах 5 и 6 ч. 2 ст. 229 – подразумевает переводчика как самостоятельного субъекта судебного разбирательства по гражданским делам, наделенного теми или иными элементами правоспособности, дееспособности и деликтоспособности, которые в совокупности, как известно, образуют правосубъектность переводчика в контексте положений данного отраслевого процессуального закона.
Переводчиком может быть любое лично не заинтересованное в исходе рассмотрения дела совершеннолетнее лицо, владеющее языками, знание которых необходимо для перевода, исходя из потребностей отправления правосудия по гражданским делам.
Для переводчика в гражданском процессе лингвистическое образование не обязательно, так же как и не обязательно высшее юридическое образование для представителя, обязательным является - правильность перевода.
Таким образом, основным является для переводчика точность перевода.