Закон места исполнения договора

Введение

Актуальность темы работы объясняется, прежде всего, тем, что рыночная экономика не может эффективно функционировать без взаимодействия с государством. В свою очередь, государство активно работает над созданием благоприятных условий для устойчивого развития экономических отношений, в первую очередь, посредством создания общих правил деятельности для всех субъектов хозяйствования, особенно тех, которые принимают участие во внешнеторговых отношениях. Безусловно, именно внешнеэкономическая деятельность представляет собой важную составляющую любого государства. Сотрудничество между странами может иметь различную форму, и осуществляться самыми разнообразными, легальными методами. Внешнеэкономическое взаимодействие может быть налажено не только между отдельными странами, но и между физическими и юридическими лицами, имеющими различную государственную принадлежность. Важность практического использования иностранного права в национальных судах обусловлена, прежде всего, одновременным существованием различных правовых систем, внутри которых сложилась и сформировалась законодательная база, основанная на фундаментальных принципах и общетеоретических предписаниях. Дополнительно следует упомянуть о процессе активной интернационализации всех сфер общественной жизни, регулярное перемещение капиталов, товаров, людей через государственные границы стран мира.
Опыт применения коллизионных привязок формировался годами. Многие зарубежные страны, в частности, Германия, Франция, Великобритания, США, имеют богатый опыт разрешения дел, которые так или иначе были связаны с применением на национальном уровне норм иностранного права. Либерализация отношений в России, увеличение количества интернациональных споров свидетельствуют о том, что вопросы применения иностранного права требуют особого подхода. Кроме того, на территории Российской Федерации усиливаются миграционные процессы, требующие от судов специфического отношения к возникающим спорам с участием иностранных лиц. Отношения в сфере международного частного права в России регулируются нормами третьей части Гражданского кодекса Российской Федерации. Отдельные процессуальные положения находятся в Гражданском процессуальном и Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации. Кроме того, Россией подписан ряд договоров о правовой помощи в различных отраслях права, которые позволяют ей быстрее и эффективнее разрешать правовые споры и конфликты с участием иностранного элемента.
Несмотря на достаточно внушительную правовую базу, в отечественной литературе не прекращаются споры на предмет особенностей применения коллизионных привязок. Впервые внимание проблемам применения национальными судами иностранного права уделили ученые еще дореволюционной России, в числе которых М.И. Брун, А.Н. Мандельштам, Ф.Ф. Мартенс, Т.М. Яблочков. В советский период правоведами была внесена некоторая ясность в понимание условий и обстоятельств применения иностранного права. Наиболее значимыми следует считать труды Л.А. Лунца, Н.И. Марышевой, О.Н. Садикова, В.А. Туманова. Их разработки не утратили своей практической значимости до настоящего времени.
В последнее десятилетия наиболее заметными стали труды Л.П. Ануфриевой, Г.К. Дмитриевой, В.П. Звекова, В.А. Кабатова, А.Л. Маковского, Ю.К. Морозова, А.И. Стихиной, Е.А. Суханова, Д.А. Хоцанова.
Целью исследования является изучение и определение порядка применения такой коллизионной привязки как закон места исполнения договора.


1. Понятие коллизионных привязок. Закон места исполнения договора и его место вреди коллизионных привязок

Правовая система каждого государства предполагает применение его судами определенных правовых норм. Как правило, внутри каждой страны существует свой массив действующего законодательства, но при определенных обстоятельствах существует необходимость в применении норм иностранного права. Такие иностранные нормы получили название коллизионных правил («conflict of laws»), отчасти их использование обусловлено правилами международной вежливости («comitas gentium») и взаимной выгоды. Следует подробнее остановиться на том, на каких же основаниях суды применяют нормы иностранного права.
В современном мире сложилось несколько теорий на предмет того, для чего следует применять коллизионные нормы, и на каком основании это делать.
Первая теория – теория безусловных прав (theory of vested rights). В основу указанной теории было положено учение одного из выдающихся юристов мира – Ульриха Губера, посвященное вопросам вежливости в международном праве. Суть теории заключается в том, что иностранное право применяется в силу международной вежливости, которая оправдывает изъятие из принципа lex fori для защиты прав, возникших под действием иностранной правовой системы.
Сторонники теории безусловных прав, в числе которых Дж. Билль, Дж. Стори, полагают, что с практической точки зрения суд не применяет нормы иностранного права, а только определяет границы прав, которые были приобретены за пределами страны суда. Фактически права, полученные в одной стране, должны признаваться и иметь необходимую защиту в другой стране. Французский юрист А. Пилле, под влиянием идей Губера, разработал некую доктрину приобретенных прав, которая связана с теорией безусловных прав. Доктрина базируется на различиях, которые существуют между правами, что уже приобретены, и правами, что будут приобретены. Пилле полагал, что защите должны подвергаться права, приобретаемые в других странах, и настаивал, что защита – это обязанность всех стран, которая вытекает из сущности международного частного права. При приобретении прав за границей их сущность остается неизменной и в стране суда. Главный недостаток указанной доктрины в том, что не поясняются правовые основы применения иностранного права.
Теория безусловных прав подвергалась критике со стороны У. Кука и А. Эренцвейга. Согласно их мнению, право не может быть безусловным, и такой статус, на самом деле, ему придают суды, которые выбирают какой закон применить в определенной ситуации. Кроме того, указанные юристы полагали, что возникший спор или конфликт следует анализировать согласно внутреннему праву государства суда, дабы определить необходимость применения норм иностранного права. Если необходимость есть, то национальное законодательство страны суда приобретает статус «остаточного права». Следуя их рассуждениям, иностранное право будет применимым достаточно редко.
Вторая теория – теория объединяющей связи (ит. «rinvio ricettizio»), была разработана итальянскими юристами, и получила широкую популярность. Фундамент указанной теории – признание каждой правовой системы особенной и отрицание любых правил поведения, которые не способны участвовать в формировании внутреннего права страны. Согласно указанной теории, иностранное право и правом как таковым не является, а приобретает его только благодаря отсылке, в силу коллизионных норм страны суда. При таком истолковании речь о применении иностранного права не ведется, поскольку суды его фактически не используют, а решают спор в пределах норм национального законодательства, в котором могут быть отражены национализированные нормы иностранного права. Скажем, происходит инкорпорация иностранных правил в правовую систему страны суда. Несмотря на критику этой теории, на нее продолжают ссылаться суды при вынесении решений. Например, Кассационный суд Италии в своем решении указал на то, что итальянские коллизионные нормы наделены законодательной способностью и могут включать в отечественную правовую систему нормы, которые получили правовой характер исходя из внутреннего правопорядка, хотя их содержание регулируется иностранной правовой системой, которая, в свою очередь, применяется в силу национальных коллизионных норм.
Стоит полагать, что теория объединяющей связи фиктивна, поскольку правовые системы не могут инкорпорировать иностранные нормы. Коллизионные правила призваны отражать приемлемость применения тех или иных норм, но они не могут заимствовать иностранные законы, либо создавать аналогичные нормы в правовой системе для их последующего применения. Некоторые английские исследователи, в частности Д. Каверс, призывали суды следовать справедливым результатам, а не теориям и доктринам. Так, по мнению Д. Каверса, судам следует анализировать установки, содержащиеся в конкурирующих нормах, и возможные последствия, к которым применение иностранных норм приведет. Полученные результаты следует оценивать с точки зрения справедливости, в результате можно выработать критерии преференции. Труд Каверса был положительно воспринят и продолжен его последователями, в результате чего возникла новая теория о применении иностранного права.
Третья теория – теория правительственного интереса, суть которого заключается в использовании закона, неприменение которого наиболее умаляло бы намерения законодателя. Ю.Э. Монастырский, анализируя указанную теорию, очень тонко подметил, что «чем более специальный характер имеет норма и чем ярче выражена целевая направленность коллизирующего закона, тем сильнее «правительственный интерес», тем весомее предпосылки его применения».
Четвертая теория – сравнительная теория, разработанная В. Бакстером. Согласно этой теории, суду следует определить, интересы какого государства больше пострадают от применения норм иностранного права, а затем применить нормы той страны, которая готова пожертвовать ради справедливости. Отчасти, такая установка имеет крайне субъективный смысл, и вполне может привести к непредсказуемым результатам. Судьи, следовавшие данной теории, вполне могли отдавать предпочтение закону, следуя своему внутреннему убеждению, что в тоже время недопустимо, поскольку исключает справедливость и объективность рассмотрения дела и вынесения решения.
Пятая теория – теория фактической природы имеет английские корни, и ведет свое начало от решения по делу Mostyn V. Fabrigas, которое состоялось в 1774 году. Возникший конфликт рассматривался с позиции фактических обстоятельств дела. Хотя в такой ситуации вполне закономерен вопрос – почему иностранное право должно рассматриваться как фактическая категория? По сути, дело в том, что иностранные законы не могут восприниматься как национальные акты страны суда. Как правило, судьи лишены знаний об иностранном праве, поэтому иностранные законы выступают фактами, о которых суды не информированы. Однако судебное незнание можно компенсировать правилами доказывания. Особую популярность данная теория получила во Франции. Иностранное право применялось как факт, то есть, по сути, суды не применяли иностранное право, а принимали его во внимание как любые другие фактические обстоятельства судебного процесса.
Итак, в настоящее время учеными выработана масса различных теорий об условиях и особенностях применения норм иностранного права, тем не менее, ни одну из проанализированных нами теорий нельзя признать бесспорной и универсальной в современном мире. Неоспоримым является заключение о международной вежливости и взаимной выгоде, тем не менее, применение иностранного права продолжает оставаться сложным и многогранным процессом, который связан с множеством сложностей. Следует отметить, что иностранным можно признать право:
– право не является национальным правом пи для одной из сторон правоотношения. Например, по договору лизинга в качестве продавца выступает японская компания, в качестве лизингодателя – английская, лизингополучатель – юридическое лицо по праву Финляндии, договор лизинга был заключен в России, а применимым правом признается право Франции.
– право не является национальным правом для одной из сторон правоотношения. Например, в спорах между российским покупателем и панамским поставщиком применимым правом выбрано российское право. Национальное право обладает территориальным характером, то есть его действие распространяется на территорию конкретного государства. В случае же применения судом иностранного права оно приобретает свойство экстерриториальности.

2. Применение коллизионной нормы (закон места исполнения договора)

Применение коллизионной нормы – это реализация общего (не абсолютного) разрешения государства (суверена) на действие иностранного права в правоотношениях, осложненных иностранным элементом

. В данном случае речь идет о внутреннем способе применения коллизионной нормы.
Коллизионная норма вместе с материально-правовой нормой, обращение к которой определяет выбор права, подлежащего применению, образует правило поведения для участников соответствующих правоотношений. Как правило, коллизионная норма обладает регулятивной функцией. Регулируется это правоотношение двумя способами:
– установление права, подлежащего применению (определение содержания правоотношения, первичная квалификация);
– применение этой определенной нормы к конкретным материально-правовым требованиям (вторичная квалификация) является общим разрешением государства применять законодательство другого государства на своей территории, это разрешение государства не является абсолютным.
Установление права, подлежащего применению, называется определением сущность правоотношений или первичной квалификации. Квалификация - применение норм права к данным фактических обстоятельств. Установление права, подлежащего применению, начинается с анализа объема фактических обстоятельств, чтобы можно было понять, что в этом объеме есть необходимость пользоваться разрешением государства на применение иностранного права. Первичная квалификация отвечает на вопрос – что именно подлежит применению.
Действия, которые выполняет судья для первичной квалификации:
1. обращение со своим национальным законодательством и отыскание там соответствующей коллизионной нормы;
2. ищет ответ на вопрос, к которому относятся фактические обстоятельства;
3. применяет коллизионную привязку, чтобы найти к какому иностранному праву следует обращаться;
4. отыскивает подобную норму в иностранном праве;
5. замена нормы.
Применение этой определенной уставной нормы к конкретным материально-правовым требованиям называется вторичной квалификацией. Вторичная квалификация говорит о том, каким образом это (определенное содержание правоотношений) должно применяться. Вторичная квалификация применяется без первичной в случаях унификации. Неверное применение коллизионной нормы (вторая квалификация) не может считаться основанием для апелляции.
Арбитражное разбирательство как одно из средств разрешения споров предусмотрен Декларацией о принципах международного права (1970 г.) и Манильской декларацией о мирном решении международных споров.
В 1958 г. на десятой сессии Комиссии международного права был принят окончательный вариант документа об арбитражном процессе, который назывался «Образцовые правила арбитражного процесса».
Действия судьи – замена нормы национального права на иностранную. Обнаружение и применения нормы иностранного права является концом вторичной квалификации. Конец вторичной квалификации является и концом применения. Как правило, в соглашениях между сторонами различных правовых систем должна содержаться оговорка о применимом праве. К примеру, для того чтобы знать, будет ли применяться Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. к данным правоотношениям, необходимо знать, что является предметом возникших правоотношений.
Следовательно, если в определенном споре предметом не являются вышеназванные товары, то Венская конвенция может применяться. С применением коллизионных норм возникают часто определенные трудности:
1) Применение нормы иностранного права в национальном законодательстве. То есть, недостаточно только вырвать норму из иностранного законодательства и применить ее в своем законодательстве;
2) Трудно разобраться в юридическом смысле определенной нормы.
Выяснение содержания иностранного нормы – это подготовка к применению, которая имеет два последствия.
1. «Lex fori».
2. «Lex cauze» (не можешь понять иностранную норму, то примени право, которое наиболее связано с правоотношениями).
Если содержание не выяснено и невозможно выяснить, тогда применяется национальное законодательство. При определении содержания иностранного закона, должно быть понимание этой иностранной нормы (т.е. нужно верно истолковать эту норму).
Видами толкования в национальном праве являются:
– законодательное;
– судебное;
– доктринальное;
– сочетание трех вышеупомянутых видов – в частном праве обычно не применяется.
Толкование означает объяснение смысла этой конкретной нормы, с учетом сроков, в которых изложены эти нормы (учитывая то, какой смысл вкладывается законодательством другого государства в этот срок, какой смысл придается судебными органами этой норме, как доктрина понимает этот термин или комбинация вышеуказанных средств). Но в результате очень большой проблемой является выяснение того, что конкретная норма означает (содержание этой нормы). Некоторые отмечают, что сначала нужно сделать вторичную квалификацию, а затем первичную. Но этого невозможно сделать.
В теории подходы относительно толкования нормы очень часто менялись. В международно-правовой практике выработаны некоторые подходы к решению этого вопроса.
Первая концепция толкования основывается на презумпции – термины, используемые в иностранной норме должны быть одинаковыми или идентичными в обеих правовых системах, но «когда двое говорят одно и то же, это не одно и то же». Данное положение является бессмысленным, поскольку в международном частном праве возникает вопрос о содержании любого закона и его применении, а также сроках, которые находятся в разных правовых институтах. Поэтому возникает «конфликт квалификаций» по объему коллизионной нормы и коллизионной привязки.
Так, в Канзасе в 1921 году на железнодорожной станции совершал маневры паровоз, был очень сильный ветер. Искры паровоза переместились в другой штат и сожгли дом фермера. В данном случае возник вопрос, где есть место совершения вреда (в штате причинения вреда – нормы о возмещении долга нет, или в штате, где возникла причина – нормы возмещения долга есть). Два штата обратились с иском в Верховный Суд США. Суд сделал заключительный вывод - место совершения вреда надо понимать по-разному.
Это место, где ущерб был причинен и место, где имели место последствия действия, от которого наступил вред (следовательно, местом совершения вреда являются оба места). И тогда истец вправе применять то или иное законодательство.
Вторая концепция – правовые определения (термины) всегда следует квалифицировать по праву суда («lex fоri»). Недостаток: термины, которые возникли и обслуживают одну правовую систему «А» толкуют правовую систему иностранного государства «В».
Подход Робельта – автономная квалификация, согласно которой толковать нормы права следует на основе того общего, что есть в обеих системах права. Концепция Вольфа – иностранная материальная норма должна толковаться по праву своего происхождения. Этот подход применим и сейчас, например, в России.
Ограничение применения коллизионных норм.
– неустановление содержания иностранного закона приводит к применению внутреннего национального права.
– иностранное право следует толковать по правовой системе иностранного государства, а в ней может и не быть новых институтов.
– в каждом государстве есть свои правила толкования иностранного права.
– оговорки о публичном порядке. Устанавливается национальным правом и принципами каждого государства. Основания для оговорки о публичном порядке, которые являются законными и не вызывают споров: госбезопасность; жизнь и безопасность людей, мораль; установленный порядок в государстве; здоровье нации.
– ограничение закона. Суверен предоставляет разрешение на применение иностранного права в предусмотренных случаях (в законах). Обход закона это применение иностранного закона каким-либо другим способом, не предусмотренным законом.
– обратная отсылка. Государство В «аннулирует» ранее предоставленное ею согласие на применение иностранного права и применяет свое собственное право.
Международные отношения нельзя сводить только к межгосударственным, тем более к деятельности негосударственных субъектов. Значительное расширение количества субъектов трансграничных отношений, рост активности в международной политике и международной жизни негосударственных субъектов, свидетельствует о необходимости учитывать роль этих субъектов, их влияние на международную политику.

3. Сфера применения коллизионной привязки «закон места исполнения договора» в иностранной и российской доктрине

Норма иностранного права, которая подлежит применению в соответствии с нормами национального законодательства, в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку). Как правило, применение иностранного права предполагает указание на коллизионную норму законодательства страны и реализацию автономии воли участниками правоотношений в выборе применимого права. Законодательство большинства стран мира предусматривает применение норм иностранного права, соответственно, содержится указание на возможность их ограничения в применении. Л.А. Лунц относил категорию публичного порядка к одной из фундаментальных составляющих, которая наряду с принципом автономии воли и началом гражданства, составляет основу международного частного права.
Г.К. Дмитриева отмечает, что нормы иностранного права не существуют в правовом вакууме, поэтому их применение в различных государствах с установленным правопорядком характеризуется определенными особенностями. Оговорка о публичном порядке выступает в качестве средства, способного установить границы применения норм иностранного права.
На сегодняшний день достаточно много исследований в России и за рубежом посвящено вопросам, связанным с публичным порядком. Но, бесспорным является тот факт, что в международном частном праве правопорядок – это один из древнейших институтов, который до сих пор сопровождается острой полемикой в научном сообществе. Первые упоминания о публичном порядке можно встретить в исторических хрониках римского права периода II-III веков. Изначально публичный порядок касался отношений, которые имели место внутри государства. В доктрине международного права оговорка о публичном порядке стала использоваться в период средневековья, однако, полноценного развития не получила. Среди зарубежных ученых, способствовавших признанию института публичного порядка в международном праве, особое место занимает Ульрих Губер, который, пожалуй, одним из первых в мире обосновал необходимость существования правопорядка. Кроме того, его исследования оказали сильнейшее влияние на становление международного частного права в Великобритании и Северной Америке. Губер отмечал, что все законы обладают определенно территориальным характером, соответственно, о применении норм иностранного права не может быть и речи. Но, в особых случаях действие иностранных законов следует признать, прежде всего, в силу «международной вежливости» (лат. «comitas gentium»). Собственно, именно Губер первым сформулировал принцип оговорки о публичном порядке. Его исследования получили широкое распространение, и были положительно восприняты во всем мире – количество трудов, посвященных публичному порядку и особенностям применения норм иностранного права, неуклонно возрастало. Тем не менее, основная масса попыток, направленных на конкретизацию понятия и определение сущности публичного порядка, были безуспешными. Все рассуждения сводились к добрым нравам или моральным принципам, поэтому необходимость в новом подходе к вопросу публичного порядка продолжала оставаться актуальной для международного права. В XIX веке ряд ученых посчитал, что значимым для публичного порядка признаком является содействие судьи к осуществлению иностранных норм на территории определенного государства. Исследования в данном направлении проводились юристами в Германии, Франции, России. Тем не менее, некоторые ученые, в частности, П. Арминжон, Л.И. Петражицкий критически относились к взаимосвязи судей и условий использования оговорки о публичном порядке. По их мнению, судам не следует злоупотреблять правом на руководство собственным усмотрением, тем более, судьи не всегда объективны, и при таких обстоятельствах действие оговорки о публичном порядке будет сведено к нулю.
Следует отметить, что в Великобритании институту публичного порядка никогда не уделялось такого пристального внимания, как в странах континентальной правовой семьи